Буря в раю - Донна Кауфман

– Помирились, пожалуй, слишком громко сказано. Скорее, начали возводить мост, разрушенный десять лет назад. Он обещал приехать погостить в «Уголок». Кстати, я как раз шла на почту: папа говорил, что пришлет мне газеты.

– Пойдешь дальше или вернешься обратно?

– Знаешь, пожалуй, газеты подождут. Изумрудные глаза зажглись лукавым огоньком, и у Эйприл вновь сдавило горло. Она не думала, что когда-нибудь еще увидит этот лукавый и ласковый взгляд…

– Послушай, – начал он, – я умираю от жары, да и ты, похоже, сейчас растаешь!

– Да, это глупо… я просто… – Эйприл пыталась овладеть собой, но тщетно. – Я боялась, что никогда больше тебя не увижу, и… Я люблю тебя, Джек Танго. Я тебя люблю.

– Повтори это снова! Еще раз!

Но Джек не дождался ответа и припал к ее губам в горячем, страстном поцелуе.

Он целовал ее так, словно хотел выпить до капли и навеки слиться с ней воедино. Эйприл ответила на поцелуй – и мир вокруг словно взорвался. Джек поднял ее в воздух, прижал к себе, свободной рукой вынул из волос шпильки и зарылся рукой в густые душистые волосы, покрывая лицо поцелуями.

– Значит, газеты тебе читать неинтересно, – прошептал он. – А что же тебя интересует?

Он коснулся языком ее нежной мочки, и Эйприл счастливо улыбнулась и крепче вцепилась ему в плечи.

– Например, заднее сиденье твоего джипа.

Джек удивленно взглянул на нее, а затем громко расхохотался.

– Вот это правильно! Я всегда за прямоту! Но Эйприл не хотела портить этот счастливый миг ненужной торопливостью.

– А еще я слыхала, – продолжала она как ни в чем не бывало, одарив его фирменной улыбкой хозяйки гостиницы, – что кое-кто здесь без ума от широких кроватей и чистых простыней!

– Это приглашение?

– В твоем бунгало или у меня? Джек серьезно взглянул ей в лицо:

– Эйприл, то, что ты сказала сейчас… это правда?

– Я люблю тебя, Джек. И хочу, чтобы ты остался со мной навсегда.

– Тогда мне не нужно отдельное бунгало! – Он улыбнулся в ответ на ее недоуменно поднятую бровь. – Если, конечно, ты сможешь разместить у себя мое оборудование.

Эйприл громко рассмеялась; ее переполняла радость.

– Это что, предложение?

– Хм… пожалуй, да. – Джек снова взглянул в ее лицо – и прочел на нем такую любовь, что едва не застонал от счастья. – Я хочу видеть тебя. Хочу слышать твой голос, твой смех. Теперь я понял, почему так стремился сделать этот материал – мне необходимо было восстановить твое доброе имя и наказать негодяя, который посмел тебя обидеть… Нет, Эйприл, эта страница моей жизни закончена. Я больше не журналист. Мне нужна только ты. Пожалуйста, выходи за меня замуж.

Эйприл улыбнулась сквозь слезы счастья.

– При одном условии, – еле вымолвила она непослушными губами.

Джек застонал и прижал ее к себе так крепко, что она ощутила его растущее желание.

– Каком же?

– Наймем себе другого фотографа.

Джек громко расхохотался.

– Отлично! – Он заглянул в ее сияющие глаза. – Солнышко, ты знаешь, как я тебя люблю?

– Знаю, – серьезно ответила Эйприл. Джек снова прильнул к ее губам и отпустил, только когда почувствовал, что еще секунда – и он не справится с собой.

– Тогда, может быть, ты мне поможешь?

– Ради тебя я готова на все, – улыбнулась Эйприл.

– Я знал, что на тебя можно положиться! – Джек подошел к кузову джипа и достал оттуда знакомый серебристый кофр. – Понеси, пожалуйста!

– Ты доверяешь мне камеру? Значит, и вправду любишь! – воскликнула Эйприл, беря чемоданчик из его рук.

Джек расхохотался в ответ:

– Если будешь хорошо себя вести, я как-нибудь дам тебе поиграть со своей аппаратурой!

Эйприл поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.

– Жду с нетерпением, – ответила она.