Черный Змей - Алла Новикова

Раздался звонок в дверь.

— А вот и твой дядя пришел, — с облегчением сказала она. — Ну что, пойдем его встречать?

— Ага, — снова оскалившись, согласился Кирилл и вдруг резко вывернул ей руку.

Раздался хруст ломающихся костей. Мгновение Татьяна смотрела на ухмыляющегося Змея, словно не веря, а потом страшно закричала. От дикой боли потемнело в глазах. Дальнейшее она воспринимала отрывочно, почти теряя сознание от болевого шока.

В комнату ввалился русоволосый великан и оторвал торжествующего Кирилла от девушки… Темнота… Грохот перевернувшейся коляски… Шум борьбы и барахтающихся на полу тел… Женский крик:

— Да держи его! Держи!

Шипение в ответ. "Это Кирилл шипит, — отстраненно подумала Татьяна, корчась от боли. — Ну правильно, он же Змей…"

Она, видимо, потеряла сознание. Очнулась она от прикосновения чего-то влажного к сломанной руке. Не в силах открыть глаза, она застонала.

— Тише, девочка моя, тише, — раздался успокаивающий голос Ирины Генриховны. — Сейчас боль прекратится.

Ее что-то кольнуло. Кажется, ей поставили укол.

— Ну как там он? — обратилась женщина к кому-то еще.

— Плохо, — ответил ей мужской голос. — У него весь организм этой дрянью пропитался.

— Помоги ему. Пожалуйста!

— Я стараюсь, стараюсь. Только не смотри ему в глаза!

Татьяна снова потеряла сознание.

В следующий раз она очнулась от того, что кто-то пытался ее перенести. Ее опустили на что-то мягкое. Наверное, на кровать.

— Давай, действуй, — приказал все тот же мужской голос.

— Я не могу… — задыхающийся голос Кирилла. — Я обещал ей… что не буду… больше этого делать… без ее разрешения…

— Сейчас не время думать об обещаниях! — сердито сказал мужчина. — Она пострадала по твоей вине! Так что вперед! Пусть она забудет обо всем!

Девушка открыла глаза и попыталась сфокусировать взгляд. Она увидела перед собой красное, потное лицо Змея.

— Что…, - просипела она. — Я…

— Прости, — прошептал парень.

Золотой свет окутал ее и унес в небытие, туда, где не было больше боли. Туда, где не было больше ничего… Только свет…

Проснулась Татьяна от звуков плача. Плакала женщина, причем, судя по всему, где-то поблизости. Девушка с трудом открыла глаза и некоторое время смотрела в потолок, не в силах понять, где она находится.

Повернув голову, она обнаружила, что лежит на кровати в комнате Кирилла, который неподвижно лежал рядом с ней. Татьяна попыталась было встать, опираясь на руки, и тут же вскрикнула от неожиданной боли. Ее правая рука оказалась перевязанной и зафиксированной какими-то деревяшками. Девушка поднесла ее к лицу, не веря своим глазам.

Рыдающая женщина при звуке ее голоса тут же вскочила с кресла и подбежала к ней. Это была Ирина Генриховна.

— Танюша, солнышко, как ты себя чувствуешь? — ласково спросила она, вытирая слезы.

— Пока еще не поняла, — призналась Татьяна. — Что со мной? Что случилось?

— У тебя, по-видимому, сломана рука. Я сделала тебе обезболивающий укол и фиксирующую повязку. Скоро приедет "скорая".

— Сломана рука?! Как это получилось?

— Кирюша… Ему стало плохо, и он упал с коляски, придавив тебя своим телом. Вот рука и не выдержала.

Девушка посмотрела на Змея. Тот лежал на спине рядом с ней, его лицо было мокрым от пота, влажные волосы прилипли к шее. Он был без сознания.

— Ты разве не помнишь? — спросила Ирина Генриховна.

— Смутно… Я пришла к вам, и Кирилл сказал, что сегодня приезжает брат вашего мужа…

— Все верно, он уже приехал, — подтвердила женщина.

— А потом… потом…

Татьяна силилась вспомнить.

— У Кирилла, кажется, болела голова, — наконец, сказала она.

— Да, все верно. У него с утра была дикая головная боль, и в конце концов он потерял сознание и упал. К несчастью, ты стояла прямо перед ним, и он упал на тебя.

Этого девушка не помнила. Впрочем, что-то такое… грохот упавшей коляски… а потом… Нет, ничего не получается. Дальше был только сплошной золотистый туман, надежно укрывший память своей тонкой, но непроницаемой дымкой.

— Как он? — спросила Татьяна.

— С ним все будет хорошо. Я дала ему сильное лекарство. Он какое-то время проспит, а потом все будет в порядке.

— Может, ему тоже надо в больницу?

— Нет-нет. С ним такое уже случалось. Я знаю, что надо делать, — поспешно ответила Ирина Генриховна.

Девушка кивнула и обессиленно прислонилась головой к стене. Действие укола начинало спадать, и к руке возвращалась чувствительность. Это было неприятно, но пока терпимо.

— "Скорая" сейчас приедет, — заметив болезненную гримасу на лице Татьяны, сказала женщина. — Потерпи немного. На вот, выпей пока.

Она подала девушке кружку с каким-то напитком. Татьяна сделала глоток. Напиток оказался немного терпким, но ощутимо взбодрил ее.

— Спасибо, — сказала она, возвращая кружку. — Мне надо позвонить родителям. Они будут волноваться.

— Я сама хотела им позвонить, но не знала твоего номера. Кирюша, он ведь никогда ничего не записывает, все держит в памяти, поэтому я обратилась к парнишке по соседству. Вы ведь с ним, кажется, друзья?

— Друзья, — согласилась девушка. — Были…

— Он позвонил твоим родителям, а сам сейчас стоит под дверями, волнуется. Сказал, что будет врачей встречать.

Женька, Женька… Как на него это похоже…

Скоро приехали врачи, но к Татьяне за это время вернулась боль, поэтому она все воспринимала как в тумане. Обеспокоенное лицо Женьки, когда она спускалась в машину "скорой помощи"… Больница, регистратура, где ее уже дожидались встревоженные родители… Какие-то процедуры, которые проделывали врачи с ее бедной рукой… Наверное, ей опять дали обезболивающее, потому что когда девушка вошла в свою палату, она рухнула на койку и тут же провалилась в беспокойный сон.

Татьяне пришлось на некоторое время остаться в больнице. Ей был предписан полный покой. Молоденькая врач, пришедшая на осмотр, сказала, что им нужно проследить за тем, чтобы рука срасталась правильно. Как только они решат, что все идет нормально, девушку отпустят домой. Выяснилось, что у нее сложный перелом запястья.

Как оказалось, лежать в больнице не так уж и плохо. К ней каждый день наведывались друзья, они натаскали ей огромную кучу фруктов, а Женька даже принес ей цветы и маленький телевизор, чтобы было не так скучно. Они с Татьяной почти не разговаривали, потому что парень никогда не приходил один, но даже в такие минуты она видела, как трудно ему сохранять в разговоре все тот же непринужденный тон, что и раньше. Впрочем, ей было не легче.