Неблагой Принц (ЛП) - Кингсли Кэтрин

— Не уверена, как кто-то может винить меня за это.

Она подтянула колено к груди и обняла его. Луна висела низко над водой, нависая над ней своими неестественными размерами. Она отражалась от черных как смоль волн чистым белым светом. От этого зрелища у нее перехватило дыхание.

— Это место такое красивое, и все же…

— Мы — ядовитые пауки, которые плетут паутину из блестящего шелка. Мы — грациозные охотники в тенях, совершенные в своей способности убивать, — мужчина с нижней половиной угря скользнул ближе к ней. — Вот кто такие Неблагие. Мы — красота, которая убивает.

— А Фейри?

— Красота, которая лжет, — Талла фыркнула от отвращения. — Тот кретин, который напал на тебя, всегда хотел снискать расположение Дин'Лае.

— Дин'Лае? — она моргнула.

— Это означает «Залитый Солнцем двор», — Перин откинулся назад, опираясь на руки. — Двор Фэйри. И мы — Дин'Глаи. Залитый Луной Двор.

— Тот, которым Валрой пытается управлять. Вы все являетесь частью двора?

— Ммм. Все фэи являются членами соответствующих себе дворов, даже такой скромный маленький селки, как Перин, — Талла дразняще рассмеялась и плеснула водой в мужчину, сидевшего рядом с ней.

Он засмеялся и пнул ногой в воду, забрызгав ее спину.

— Мы все относимся ко двору. Но большинство из нас даже не заслуживают звания, как я, — Перин пожал плечами. — Меня это не беспокоит.

— Ты споешь с нами, человеческая ведьма? — человек-осьминог улыбнулся. Он был, как и все остальные, совершенен. Во всех них было что-то грациозное и притягательное, даже в их нечеловеческих формах. Они сирены. Это то, кем они являются.

— Я боюсь, что вы все лучшие певцы, чем я. Мой голос ничто по сравнению с вашим.

— Это не твоя вина. Ты человек, — Талла взмахнула хвостом, накинув его на себя в воздухе. Вода капала с шипов ее тела, блестя, как дождь в лунном свете. — Все равно пой с нами. Нам бы это понравилось. Мир поет вместе с тобой, и мы хотим насладиться этим.

— Я… — она нахмурилась. — Я не знаю вашей музыки.

Внезапно она почувствовала себя очень застенчивой. Ей никогда не было дела до того, кто слышал ее пение раньше, но перед сиренами она почувствовала, как ее щеки запылали.

— Тогда спой нам что-нибудь, что знаешь ты, и мы присоединимся к тебе.

Другая сирена, которую она раньше не слышала, сложила руки на камне рядом с ней. Хвост у нее был как у сома, широкий и плоский. Кожа женщины была темной, а волосы длинными и густыми, темными, как самые глубокие тени. От нее, как и от всех остальных, захватывало дух.

После долгой паузы Эбигейл кивнула и проглотила комок в горле. Опустив ноги в море, она посмотрела вниз и стала наблюдать за отражениями на поверхности воды. Закрыв глаза, она прислушалась.

Она действительно слушала.

И она услышала шум моря.

Музыка вырывалась из нее, как будто она была одержима. И, возможно, так оно и было. Потому что она никогда раньше не слышала этой мелодии и ни разу не насвистывала ее. Но исходила из нее, принесенная самим океана. Она слышала шум волн. Она слышала скрип кораблей и крики людей, когда их тащили вниз.

Она чувствовала, как тонут моряки. Она чувствовала холодный и безжалостный океан. Это было в ее словах, в ее песне — нет. Их песне. Ибо к ее голосу присоединился голос сирен. Даже Перин повторил припев своим глубоким баритоном.

Когда она закончила, ее трясло. Было такое чувство, как будто что-то использовало ее — как молния, ударившая в дерево, она упала на землю. Но все было наоборот. В океан и вынырнуть.

Она вытащила ноги из воды.

— Это было так красиво, — выдохнула Талла и закрыла глаза. — Океан дает тебе свое благословение, смертная. И ее благодарность.

— Но я не… — ее горло пересохло. — Я ничего не делала.

— О, но ты это делала! — Перин улыбнулся и обнял ее одной рукой, крепко прижимая к себе. — Ты слушала. И иногда это именно то, что требуется.

— Наверное, — внезапно она почувствовала себя такой усталой. — Я должна идти.

— Куда ты идешь? — совершенно искренне спросил осьминог.

Она повернулась, чтобы оглянуться на поля позади нее, где должен был быть лес.

— Я пыталась добраться до центра Лабиринта.

— Хм? — Перин моргнул. — О, это просто. Но зачем?

— Я… Погоди! Ты можешь провести меня туда? — она выпрямилась, внезапно забормотав: — Мне нужно добраться до центра Лабиринта. Это важно! Пожалуйста?

Перин рассмеялся и махнул рукой на ее радостное волнение.

— Тише! Успокойся. Притормози, милая. Ты не ответила мне, зачем тебе это, — на его лице было такое недоуменное замешательство, что она вдруг забеспокоилась, что что-то упустила. Но это не имело значения. У нее был шанс!

— Валрой сказал мне, что если я дойду до центра Лабиринта, он отпустит меня домой. Пожалуйста, это мой единственный способ выбраться отсюда, — она взяла руку Перина в свои и сжала. — Пожалуйста.

Он моргнул. А потом пожал плечами.

— Хорошо. Для меня это бессмысленно, но конечно, — он соскользнул со скалы, плюхнувшись в воду, и направился к берегу. — Пойдем, милая.

Она нетерпеливо последовала за ним, едва не пропустив прощальные крики сирен. Она застенчиво помахала им в ответ и попрощалась, почти забыв о своих промокших ботинках на камне, прежде чем побежать за Перином.

— Ты им понравилась, — он улыбнулся ей. У него были рыжевато-каштановые волосы, которые падали вокруг его лица дикими завитками. Возможно, он был немного более некрасив, чем остальные, но это мало что значило. Он все еще был почти пугающе красив. — Сирены редко привязываются к людям. Если только они не воспринимают их в другом плане.

— Почему все здесь постоянно такие озабоченные? — она обхватила себя руками, так как холодный воздух на ее все еще влажной одежде вызвал у нее озноб. — Это заставляет меня нервничать.

Он рассмеялся.

— Я не это имел в виду, но я понимаю тебя. А почему бы и нет?

— Я имею в виду… — она сделала паузу. Нет, она вообще не видела никакой причины. Церковь пристыжала за секс, а здесь не было никакой церкви. В естественных вещах не было ничего постыдного. Она вздохнула. — Не бери в голову.

— Вот как. Скажите мне. Ты уже досталась Кровавому Принцу? — Перин поморщился. — Если так, я шокирован, и мне очень жаль.

— Нет, и… — она моргнула. — Почему ты должен быть шокирован и сожалеть?

Перин отвел взгляд, его шея слегка покраснела.

— Да так.

— Скажи мне.

В ней внезапно поднялась тревога. Она знала, что ничто не мешает Валрою просто взять то, что он хочет. И когда он, наконец, разочаруется в ней, она очень хотела бы знать, что будет дальше.

— Почему ты должен жалеть меня?

— Ничего такого, честно.

— Лжец, — она сорвала шкуру с его плеч и прижала к груди.