Сопряжение: Чернильный маг 4 - Эдуард Павлович Поляков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Так что за неупокоенный монстр? — поинтересовался Семён.
На удивление вивисектор смог взять себя в руки и почти не показывал характер.
— А вот это как раз таки неясно, но то, что тварь разумная — без сомнений!
— На местных кладбищах пропавшие мертвецы были? Или разгромленные могилы? — задал наводящий вопрос я.
— Ведёте к тому, что мог завестись нелицензированный некромант? — отец Илья понял направление моих мыслей. — Вряд ли. О таких вещах нас предупреждают в первую очередь.
— А по-поводу разумности монстра? С чего вы сделали такие выводы? — продолжил я докапываться до истины.
— Все жертвы были найдены аккурат вокруг дома Германов. Представляете, кто-то с утра идёт на работу, кто-то после гулянок идет к ним поесть, а на пороге любимой харчевни труп! И не раз или два, а стабильно каждую неделю! По субботам.
Слова священнослужителя подтолкнули меня копать в этом направлении. Раз в неделю и именно по субботам… Не знаю что за тварь так не любит шабат, но это определённо зацепка.
Видимо, эти мысли были написаны на моём лице, потому как отец Илья пожал плечами.
— Знаю о чём вы думаете, граф. Знаю, но твари с подобными повадками нам неизвестны. Да ещё и эти послания… Монстр каждый раз оставляет записки на теле жертв. Царапает их на мертвой коже.
— Что за послания? — ухватился за новую ниточку. — Что пишет.
— Сами посмотрите, — произнёс он и протянул смарт. — Околесица какая-то.
На фотографии был запечатлён труп до невозможности полного мужчины. Выпущеные кишки, отрезанный язык и выцарапанное на груди слово «обжора». пролистав ещё фотографии увидел аналогичные тела, но уже с другими словами — «эстет», «убийца», «не достойный».
Последняя фотография показалось мне смутно знакомой, но лицо жертвы было затерто пикселями.
— Околесица какая-то, — произнёс я. — Кто все эти жертвы? Почему их лица замазаны?
— В том-то и проблема что неизвестно. Есть и другие жертвы. Причём у каждой изъят какой-то из органов. Патологоанатом сказал, что органы изымались ещё у живых жертв, причём работал скорее всего хирург. Но вот эти четыре…
— С ними какая-то странность? — догадался я.
— Надписи есть только на этих телах. А ещё меня не допустили к осмотру. Даже имён не назвали. Выдали только эти фото с затертыми лицами.
— Инквизиторов и не допустили до осмотра тел? — удивился Фобос. — Кто же обладает такой властью?
— У Православной Церкви нет и никогда не было инквизиторов. Мы — пустынники. Прошу запомнить, чтобы не выглядеть невеждой, — деликатно но, строго осадил Семёна церковник. — Что же по поводу тех, кто обладает такой властью… Много кто может поставить своё вето. Как вариант — влиятельные кланы и династии, которые не хотят огласки по поводу кончины своих членов. Думаю, и у этих, — он покачал телефоном. — В причинах смерти указан какой-нибудь инфаркт.
— А почему не М-3 или епархия? — предложил я, как мне показалось, самые очевидные варианты. — Мне кажется, они первые, кто запретил бы огласку.
Отец Илья улыбнулся. Без издевки. Так обычно улыбаются словам неразумного малыша.
— Тогда бы это дело вели «чёрные мундиры» или соборные архимандриты. Нас бы просто не допустили. А раз мы здесь, значит, это не политика.
— Ресторан «Натюрлих», — сверившись с навигатором, произнёс Фобос. — Приехали.
— Ништяк! — тут же потёр руки Ант. — Ща пожрем от пуза!
— Я не пойду, у меня диета, — отмахнулась Вика. — Лучше вон в то ателье загляну.
— В таком прикиде? — усмехнулся я.
Вся в армейской форме и с зелёным беретом на голове, девушка больше была похожа на женский «командос», а не провинциальную модницу.
— Именно так, — вздёрнула носик Вика.
— Ну, идём уже! — с мольбой в голосе проревел Антоха. — Уже первый час, а я с завтрака ничего не ел!
Толкнув дверь, мы вошли в ресторан. Небольшой, всего на восемь столиков, но уставленный в стиле «Дорого-богато». Полноразмерное чучело медведя, огромный камин, на вертеле которого бык поместится, и ни одного гостя.
— Шикарное заведение! — возликовал Ант.
— Это-то и странно, — не так радостно согласился с ним я.
— Ну приличное же место! — закатил глаза здоровяк. — Что тебе опять не нравится?
— Ну как минимум цены у них точно московские! — открыв меню, заметил Семён. — Причём прямо мишленовские!
— Вот! — поднял я палец, найдя ещё одну нестыковку. — Рыльск — городок маленький. Народ в глубинке небогатый. Сколько здесь население? Пятнадцать? Двадцать тысяч? Почему они ещё не обанкротились?
Неожиданно на мой риторический вопрос ответили из-за спины.
— Потому что мы работаем всего год, — Произнёс высокий, болезненный на вид мужчина с благородной проседью в смоляных волосах. — Отец Илья, граф Ермолов, бояричи.
Незнакомец по-очереди обозначил приветствие и свою осведомлённость по поводу наших персон, а после представился.
— Штефан Герман — хозяин этого скромного трактира и случайная жертва монстра.
Я не стал обманываться радушием хозяна.
— Очень приятно, Штефан. Так как вам удаётся сводить дебет с кредитом?
— Но вы правы, поначалу приходилось тяжело. Однако сейчас положение выправилось. Сарафанное радио о нашей, без лишней скромности, высокой кухне привело дорогих, и, что более важно, платежеспособных гостей. Как вы правильно заметили, мы не работаем на поток. Наоборот, нашей целью являются платежеспособные гурманы. Не хочу показаться хвастуном, но в наш скромный ресторан приезжают гости со всей империи!
— Вот это мы по адресу! — потёр руки Антоха. — В таком случае, Штефан, подскажите, пожалуйста, самое беспроигрышное блюдо в вашем меню!
— Они все беспроигрышные! — даже не удостоив Анта взглядом, ответил Штефан. — Всë наше меню это отточенные поколениями семейные рецепты. Но чтобы прикоснуться к прекрасному, советую попробовать копчёные свиные рёбрышки под соусом демиглас с томлеными томатами, трюфелями и копчеными орешками кешью.
— Я сейчас слюной захлебнусь! — томно прикрыв глаза воскликнул Ант.
— А для вас? — произнёс он вопрошающе обходя остальных взглядом. — Пока блюда будут готовиться, я с радостью отвечу на
