Княжья служба - Юрий Корчевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Целый месяц мы как проклятые строили бревенчатый сруб избы, затем делали сторожевую башню, обносили территорию вкопанными бревнами. Несмотря на усталость, никто не роптал – все понимали, что стоит татарскому разъезду наткнуться на нас, бревенчатый забор и изба – единственная наша защита от стрел. Только за ними и можно отсидеться при внезапном нападении. То, что нас обнаружат – в этом никто не сомневался, вопрос только в том – когда? Желательно попозже.
В один из дней караульный с вышки прокричал:
– Люди! Обоз идет!
Все побросали топоры и пилы, набросили кольчуги, похватали мечи и копья. Неизвестно, что за люди. На татар не похоже, – те все конные, а здесь – обоз, пешие люди. Когда обоз приблизился, все облегченно вздохнули – русские.
Телеги остановились недалеко от ворот. К нам подошел купец в пропыленном кафтане, поклонился.
– Вот чудо, на полдень ехал – ничего не было, – возвращаюсь – изба стоит. Никак застава?
– Застава, купец, угадал.
– Это хорошо, спокойнее ехать будет.
Ратники расслабились; отложив оружие, принялись за работу.
Старший по заставе стал расспрашивать купца – не видел ли чего по дороге, не рыщут ли где татары, что слыхать в трактирах и харчевнях.
– Бог миловал, по дороге никто не обижал, татар не видали, так бы и до Суздаля спокойно добраться. Дозволишь ли переночевать у тебя на заставе? Двор пустой пока, а мне и людям спокойнее будет.
– Отчего ж не позволить? Двор и вправду пустой.
Купец махнул рукой, и обоз медленно въехал во двор. На заставе сразу стало шумно, многолюдно. Некоторые из обоза встретили своих знакомых из ратников. Начались расспросы.
Купец выделил крупы и свежей рыбы, и стол получился общим. Назавтра рано утром обоз ушел, и мы снова впряглись в работу.
Шли дни, застава обустроилась, и после однодневного отдыха Михаил стал посылать дозоры. Попарно на конях мы выезжали в разные стороны, изучая местность и выглядывая горизонт. Татары, если вторгались, шли конной лавой, без обозов, высылая вперед дозоры по тридцать-пятьдесят всадников, обычно легко вооруженных. От такой массы скачущих коней всегда поднимается туча пыли. Вот такие пыльные облака мы и высматривали.
Уже немного прохладным августовским днем, пополудни, вдали появилась какая-то пыльная пелена. Через час-два она превратилась в пыльное облако.
– Петр, подержи коня.
Я соскочил с седла, бросил поводья Петру. Копье и щит остались приторочены к седлу. Цепляясь за сучья, я взобрался на дерево.
С высоты открывались прекрасные виды – степь, овраги, поросшие кустарником, редкие рощи деревьев. Были хорошо видны реки Дон и Воронеж, у излучины которых виднелась наша застава. Но мое внимание сосредоточилось на облаке пыли. Ветер дул мне в лицо, и пыль двигалась на меня, скрывая – что там за нею? Вот они!
На рысях, по направлению к заставе двигалось полсотни татар. В том, что это были они, сомневаться не приходилось. На головах лисьи малахаи, в руках короткие копья с бунчуками, низкорослые, лохматые и злые лошади.
Надо бы их как-то тормознуть. Из глотки вырвался дикий рев, абсолютно оглушающий, сбивающий с ног, пугающий и парализующий волю.
Татарские лошади с всадниками бросились врассыпную, наскакивали друг на друга, лошади падали, придавливая всадников. Свалка получилась изрядная. Татары в ужасе показывали на меня пальцем и кричали: «Шайтан!» Никто и не подумал поднять лук.
Набрав воздух в легкие, снова закричал. Затыкая уши от страшного рева, татары повернули лошадей и кинулись обратно, но не все. Кое-кто упал на колени и уткнулся головой в землю. Да и бросившиеся наутек скакали не дружной ватагой, а врассыпную.
Ладно, черт с ними, вернее – шайтан. Мне надо к своим.
Я слез с дерева рядом с Петром.
– Ну что там? – С живым интересом спросил Петр.
– Дозор татарский в полсотни сабель, верст через десять от них – основные силы. Пересчитать не смог, далеко.
Петр присвистнул от удивления.
– Надо нашим сообщить. А что там за крик такой ужасный был?
– Не обращай внимания, это я передовой дозор назад отправил. Это хорошо, немного времени выиграем. Ну, помчались к своим?
Мы рванули с места в галоп, а через час уже докладывали Михаилу. Вокруг нас собрались свободные ратники.
– Точно ли большая сила идет? Ну как ошибся ты?
– Точно, сам видел.
Михаил задумался. Я видел, что он пытается решить непростую дилемму – послать гонца в Тулу, а остальных оставить здесь, на заставе, пытаясь сдержать полчища татар, или уходить всем, выслав вперед гонца налегке? Но что значат двадцать воинов против нескольких тысяч? Наши стены и избу татары зажгут стрелами с горящей паклей. И у нас только два пути – биться насмерть или сгореть в огне. Выбор при любом раскладе плохой.
Я тронул Михаила за плечо.
– Всем надо уходить, мы даже задержать их не сможем, так – оставят полсотни-сотню, чтобы нас в осаду взять, да сожгут, зря людей положим.
– Сам про то думаю. Жалко только заставу – столько труда вложили. Да и воевода голову снять может, если ошибся ты, не на Тулу татары пойдут. Кто знает, что у них в головах – вдруг на Литву повернут? Нас ведь всех в трусы зачислят. Не казнят, так до гроба не отмоешься от позора.
– Я видел их сам, своими глазами. При том ходе, что у них, они через несколько дней под Тулой будут. Думай быстрее, надо собираться и уходить. У татар по три-четыре сменные лошади, а у нас сменных лошадей нет. Телеги бросать надо, уходить налегке.
Михаил снова задумался. Я отошел в сторону.
– Все! – Михаил поднялся. – Всем собираться, будем уходить. Леонтий, ты отдыхал сегодня, конь свежий, скачи гонцом в Тулу, передашь воеводе – рать татарская на Русь идет, пусть готовится к встрече. Мы следом за тобой пойдем.
Гонец вскочил на коня и, с ходу взяв галоп, вылетел через распахнутые ворота.
Со сторожевой башни раздался голос караульного.
– Вижу пыль далеко на полдень, много пыли.
Его слова подстегнули всех – ратники бросились собирать скудные пожитки, привязывать к седлам.
Михаил обошел заставу, по-хозяйски оглядывая – не забыли ли чего нужного. Много чего придется бросить – котлы, инструмент кое-какой вроде лопат и ломов. Сюда-то на телегах везли, да бросить телеги придется, не уйти нам с ними.
– Все, седлайтесь по коням! Выступаем.
Ратники дружно взлетели в седла.
– С Богом!
Ратники перекрестились и тронулись в путь. Проезжая ворота, почти все оборачивались. Жалко было бросать заставу: все сделанное создано тяжким трудом и полито потом.
Мы вытянулись гуськом, ехать по-другому в роще не получалось, да и дороги пока как таковой не было – так, тропка, протоптанная нами. Скакали до темноты, и только когда лошади начали похрапывать, остановились на ночлег. Располагаться на ночлег-то не страшно, татары тоже ночью отдыхают.