Нелюди Великой Реки. Полуэльф-2 - Андрей Лавистов

Зря меня ярославские службисты не расстреляли! Простаки! Они-то думали, изъяли Виталину записную книжицу — и все? Как бы не так! Я на память не жалуюсь. Записи в блокнотике этом я видел, так что первоочередная задача — восстановить их. И следующая задача — расшифровать… А гномы? А что гномы? Им надо бросить кость, чтоб отстали, собаки!

— Здорово, Лимлин!

— Ты, Петя, совсем дурак! — взвился гном вместо приветствия. — Куда ж ты лезешь, ежели в тебе и трех пудов нет? Ну не можешь ты в обществе гномов, где каждый тебя многократно тяжелее, быть самым сильным и представительным! Не будут тебя всерьез воспринимать, и авторитета у тебя не будет ни-ко-гда! — Надо же, не поленился, по слогам произнес! — Потому что тебя любой подросток на одну ладонь посадит, другой прихлопнет! Говорят же пришлые: кесарю — кесарево, а слесарю — слесарево!

— Да? — удивился я, — а кто тут у нас кесарь, не просветишь? То, что каждый гном — слесарь, все и так знают!

— Тьфу! Горбатого могила исправит… — сокрушенно пробормотал Лимлин и сварливо спросил — Ну, чего меня искал? Жаловаться будешь, что бланш поставили? Так сначала пить научись!..

— Жаловаться не намерен, намерен авторитет зарабатывать! Ты ведь давеча говорил, чтобы в библиотеку попасть, куратор нужен? Организуешь?

— Что еще тебе нужно? — взгляд гнома не потеплел ни на градус, видно было: он уже жалеет, что притащил меня внутрь Горы. Может статься и так, что билет был только в один конец. Похоронят или просто в отвал сбросят?

— Мне? — нехорошо улыбнулся я, — Мне нужно многое: во-первых, деньги, во-вторых, оружие…

— Десять золотых с тебя! Проиграл, так расплачивайся! — оживился гном при слове "деньги". — Вексель мой обналичил ведь у Дилли?

"В-третьих, и в самых главных, свобода!" — сказал я про себя, а затем полез в карман и высыпал в объемистую ладонь гнома пригоршню золотых монет — я их заранее приготовил. Десять рублей золотом — не такая уж и большая сумма. За все нужно платить. И хорошо, если деньгами… Как бы здоровьем не заплатить за хамство и дебош в пьяном виде…

— Тебе библиотека для чего нужна? Мемуары писать? — Лимлин после получения золота слегка смягчился. — Сидел бы себе в спальне, бумага есть, перья — на выбор! Пиши — не хочу!

— Мемуары не уйдут! А как ты смотришь на то, чтобы состав пороха раздобыть? — хитро сощурился я.

— Порох?!! — Лимлина, казалось, удар хватит. — Ты знаешь состав бездымного пороха?

— Чудак, если б знал, то под заклятием бы ходил! — Что мог проверять гномский доктор своим странным агрегатом с двухцветным газом? Конечно, зрение! Ага, ага! Он проверял, под заклятием я или нет, и еще что-нибудь в этом духе. А пока был без сознания, надо мной наверняка поработали гномские специалисты, недаром же доктор проговорился, что на меня магические препараты плоховато действуют, спасибо Виталиным смарагдам! Или у меня паранойя? — Не знаю, но намереваюсь узнать! С вашей помощью!

— Не будем мы секреты союзников разнюхивать! — Лимлин посмотрел на меня с плохо скрытой гадливостью. — Но вообще-то с таким вопросом сразу к главе клана надо идти!

Союз союзом, а в аукционах "летчика", попробовавшего взять под контроль дракона, участвуете! Из научного интереса, конечно… Так что не надо тут… А если гном чего решил, так "выпьет обязательно". Лимлин подхватил меня под руку и потащил по коридору, а я незаметно вытер о новые штаны вспотевшие ладони — там же, в приемной у королька, Кася будет! Пусть и нет у меня шансов, но все же, все же…

Каси на месте не было. Сидела какая-то шмакодявка, годков так в триста — триста пятьдесят, толстая, надутая и важная. Глухое платье в отвратительный меленький коричневый цветочек, нос в виде перезрелой сливы и малюсенькие глазки на морщинистой роже. Король решил показать верность традициям… Но вопрос, поднятый Лимлином, не мог оставить равнодушным никого. Патроны у нас в Великоречье дороговаты, а своими секретами пришлые делиться не намерены. Так что выбить разрешение посетить библиотеку удалось сразу. Заодно и выяснилось, кто такой куратор. Это, оказывается, я плохо с гномского перевожу. Куратор — не куратор, а библиотекарь. "Указующий направление в чтении" — если не одним словом, а периодом. Немного неуклюже, зато понятно. Насколько я соображаю, по аналогии с "Указующий направление в туннеле". Или в штреке. Короче, тот, с кем не страшно заблудиться как в рукотворных ходах, так и в прочих пещерах. Первопроходец или даже первопроходимец. Но такой, который тонко чует направление и знает, куда надо копать. А с нашим куратором, выходит, не страшно заблудиться в высокоумных идеях, которыми, несомненно, наполнены старинные фолианты… Вот что осмысливать надо! "Первопроходцы" интеллектуальной жизни гномов, значит, библиотекари. А что такое библиотекарь гномов? Глаз даю, это такой специальный гном, который умеет обрезать переплет, позолотить обрез, прошить том культурненько, на обложку тисненную телячью кожу присобачить… Да и кожу подобрать, выдубить, вымочить, что там еще с кожей делают? Шрифт опять же, подновить… А учитывая, что большинство книг рукописные, выходит, что библиотекари еще и писцы, переписчики. Я что, гномов не знаю? Ремесленники…

А ведь мало кто задумывается о том, каким должен быть путь в науку, как и с чего он должен начинаться… Первое успешно завершенное самостоятельное научное исследование можно сравнивать разве что с победой в первой драке… Так же пытаешься оправдать себя: "Ну, он мог бы извиниться… непонятно, чего полез, а я не виноват…", "Ну, могли бы и раньше додуматься… непонятно, почему не заметили, а я не виноват…" Так же оглядываешься по сторонам с некой опаской: не украл бы кто эту победу, так же становишься на какое-то время преувеличенно вежлив — хоть бы и с оппонентами… Так же раздувает грудь новое, никогда прежде не испытываемое чувство, голова становится легкой, пустой, да и мир как-то изменился, краски стали ярче, насыщеннее, воздух плотнее и слаще, вода… мокрее, что ли!

Не знаю, можно ли это применить к гномским ученым… Вот взять их постановления! Хоть то самое, давно ставшее притчей во языцех, о том, что гномским мужикам нельзя жениться до сорока четырех лет. Бред! Я не знаток гномской истории, но рупь за сто ставлю, что дело было так: случилась какая-то эпидемия, хоть бы и магией наведенная, возбудитель болезни передавался половым путем, и, сообразуясь с обстоятельствами, гномские старейшины запретили браки на некоторое время. Потом все закончилось, а постановление осталось. Вот и мучайтесь! Хорошо представляю себе, почему "ученые историки" стыдливо замалчивают этот вопрос. Та самая "нравственность", о которой толковала Рика в больнице. Великая история Казад! Великих и Непревзойденных Подгорных Мастеров! И дурная болезнь! Ха-ха! Конечно, будут помалкивать.

Пока я размышлял, подошел срочно вызванный куратор. Опаньки! А ведь знаю я этого перца! Поборник клепсидры, ревностный хранитель покоя каменного истукана! Тот самый кривоносый, кто хотел меня судить и казнить. Не повезло…

За указательный палец кривоносого цеплялся карапуз, едва-едва достающий макушкой мне до пояса. Но зыркал он своими голубенькими глазючками из-под реденьких насупленных бровей весьма недружелюбно, морщил носик-кнопку и пыхтел как паровоз. Если у папашки хватило ума вмешать в дело детишек, то мне крышка. Уж настроить мальца против меня — дело плевое. А дети очень восприимчивы к таким "принципиальным" вопросам, которые часто откладываются взрослыми "на потом". Я имею в виду вопрос об адекватной реакции на поведение некого полуэльфа… Еще ребятенок дружков своих позовет, не может не позвать… И затравят меня всей стаей, вот он как камень в кулачке зажимает! И карманы у него, полагаю, не теннисными мячиками набиты, отчего оттопырились и отвисли. А я, как назло, с детьми не воюю… Или воюю? Когда у ярославских вояк из рук в руки огнемет принимал, сомнения насчет гоблинских детишек мне не очень докучали…

Кривоносый Мелет имел, к тому же, прозвище Кривобородый. Смысл прозвища объяснять никому не надо было: у этого знатока законов и поборника нравственности левая часть бороды была куда гуще, чем правая. Оттого, вероятно, что левая часть подбородка у него почему-то плодороднее, чем правая. Ладно, попробуем сделать вид, что ничего не произошло. Малец куда-то испарился, надеюсь, что не побежал за дружками-товарищами, а мы с неестественно задравшим подбородок Мелетом (чтоб он о каждый порожек спотыкался!) отправились в библиотеку. По пути я был удостоен небольшой лекции о том, как надо вести себя со старинными фолиантами, и еще Мелет собирался проверить чистоту моих ладоней, пока не был послан… к самым истокам Великой.

— Принеси мне карту Великоречья, — начал перечислять я свои требования, оказавшись в довольно светлой, но холодной пещере, отведенной гномами под читальный зал. Столы из камня, настольные лампы из довольно красивого поделочного камня с прожилками, декоративные панели — опять из камня. Полы мраморной плиткой выложены. Богато и помпезно, но где же читатели? Пока что я один… К вечеру подтянутся, не иначе… К стеллажам с книгами меня никто не пустил, но я решил не расстраиваться раньше времени. — Карту, значит, поподробнее, коробку булавок, все книги, где есть упоминание о перекрестках, отдельно — рукописи о том же. Еще тащи все, где есть упоминание о раздвоении личности. О доппельгангерах тоже!!! Если есть что-нибудь о том, что личность не только раздваивается, но с ней происходит еще что-нибудь в этом духе — отдельной стопкой! Бумаги пачку, ручки разных цветов, карандаши, ластики, промокашки! Руки в ноги! Нет, стой! Плед захвати, холодно у вас!