Невозможно удержаться (СИ) - Орлан Нари

— Нет, не устала. А что?

— Тогда я тебя украду до утра, — сказал он, выезжая из парковки.

— Очень любезно с твоей стороны сообщить мне об этом заранее, — заметила я. — А давай ты меня сначала завезешь домой, я поставлю цветы в воду, переоденусь и скажу своей вечно нервничающей за меня подруге, что уехала с тобой.

— Ладно, — недовольно вздохнул он, сильнее надавливая ногой на педаль газа.

Всего через пять минут я поднималась по лестнице с букетом наперевес к своей двери. Лиля была, мягко говоря, в шоке, когда увидела, как она выразилась, целую клумбу роз. Пока подруга по моей просьбе пыталась всунуть цветы в вазу, я вытряхивала свой гардероб в поисках розового теплого платья и чулков на подтяжках.

Мягкий кашемир нежно обтянул мои формы, выгодно их подчеркивая и обещая согреть меня холодным осенним вечером. Надев узкие замшевые сапоги и пальто, я поспешила вернуться обратно.

Слава явно оценил смену одежды, надолго задержав взгляд на моих ножках, когда я забралась в машину.

— И куда ты в этот раз меня завезешь?

В ответ он лишь усмехнулся и сорвал машину с места. Дорога повела нас по трассе, мимо бара, в котором мы познакомились, мимо парков, магазинов, домов, мимо людей, кутающихся от холодного ветра, пока перед стеклянной башней Слава не свернул в подземную автостоянку.

— Мы приехали к тебе домой?

— Не совсем.

Смысл этого “не совсем” я начала немного понимать лишь тогда, когда Слава, войдя со мной в лифт, нажал не на двадцатую кнопку, а на самую последнюю. Лифт привез нас на верхний этаж. Пока я, замерев от удивления, наблюдала за Славой, он открывал железную дверь, выше пролетом. Откуда у него ключи от крыши?

— Поднимайся быстрее, — поманил он меня к себе.

За железной дверью меня встретил пронизывающий ветер. Здесь, так далеко от земли, он казался ледяным. Я не хотела обращать на него внимания. Я пошла вперед, навстречу ветру, к бетонным перилам. Над моей головой сверкали тысячи звезд, а внизу, за перилами, город искрился миллионами огней. Потрясающе…

Подойдя сзади, Слава обнял меня, согревая собой. Не в силах оторвать взгляд от невероятно красивого вида, я лишь накрыла его руки своими, продолжая бегать глазами от одного огонька к другому.

— Ты замерзнешь. Пошли, — прошептал мне Слава на ухо.

— Еще немножко… Очень красиво… Завораживает…

Когда холодный ветер сильнее захлестал по лицу, я поежилась, задрожала. Слава сильнее сжал меня.

— Знаешь, помню, как мечтала когда-то о сексе на крыше, — хихикнула я. — Но сейчас так холодно, что я не рискнула бы поднять юбку ни миллиметром выше.

— Поэтому пошли греться.

Я согласилась. Еще минута — и окоченела бы.

Взяв меня за руку, Слава уверенным шагом вдруг повел не к выходу, а мимо него. Странно, с другого конца крыши повеяло теплом, и не успела я вслух удивиться этому, как увидела еще и свет, исходивший из-за угла. Мы обогнули выход вместе с шахтой лифта, и я замедлила шаг, приоткрыв рот от восторга.

— Ого…

В окружении обогревателей на бетоне стояла большая палатка. Слава, не дождавшись от меня никакой реакции, кроме открытого рта, заговорил:

— Я подумал… Так как на улице холодно, то здесь обогреватели. Фактически мы будем на крыше, но в палатке. Там тепло, я проверял. Внутри матрац с подогревом…

— Откуда ты узнал? Ты умолчал о еще каких-то своих способностях?

Пока Слава думал, что мне ответить, я поняла сама — Лиля.

— Уже успел подружиться с моей подругой?

— Не скажу, что успел с ней подружиться, но наше первое общение закончилось довольно удачно.

Наверно, со стороны мои слова звучали как будто я нападаю, или недовольна. Поэтому поспешила изменить тон голоса на более мягкий.

— А на крышу никто не зайдет?

— Я запер дверь.

— А мы точно поместимся внутри?

— Проверим?

У Славы на губах заиграла соблазнительная улыбка. Я и представить себе не могла, что он рискнет исполнить мое старое желание. Пусть я представляла его по-другому, но так даже лучше. Приятно осознавать, что он потратил столько времени, фантазии и денег, думая в это время обо мне.

Он отстегнул дверцу из полиэстера, и внутри действительно показался матрац. Я уже достаточно согрелась, стоя у мощных источников тепла, и не почувствовала холода, когда Слава снял с меня пальто. Он сложил его аккуратно и вместе со своей кожаной курточкой оставил за палаткой (может, на стуле).

Разувшись, я первая залезла внутрь. В палатке оказалось и вправду тепло, а мягкий матрац так быстро нагрел мое платье, что стало даже жарко. Но думаю, долго в нем я не пробуду.

Слава не заставил себя долго ждать, и скоро оказался рядом, застегнув за собой дверь. Сидя, я подогнула под себя колени так, что из-под юбки показался кружевной край чулков.

— Не люблю чулки, — вдруг заявил Слава. — Снимай.

— Чего это?

— Снимай, говорю. Люблю чувствовать голую кожу — чулки не люблю.

— А мне нравятся чулки, — произнесла я, вытягиваясь, доставая носочками до тента. — Разве ноги в них не выглядят более соблазнительными?

Не отвечая на мой вопрос, Слава проскользнул рукой под кашемировую юбку и начал одну за другой отстегивать застежки. Освободил одну ногу, подцепил пальцами кружевной край, и медленно, нежно стал стягивать чулок вниз.

Иногда надевать вещи нужно лишь для того, чтобы их захотелось снять.

Избавив одну мою ногу от чулка, он продвинулся под юбку дальше, все отстегивая пояс с застежками. Я наблюдала за его неторопливыми движениями, не на шутку возбуждаясь от прикосновений его рук к голой коже.

Когда второй чулок отправился следом за первым, Слава с довольной улыбкой погладил тыльную сторону бедра. Ну точно как кот, добравшийся до лакомой сметаны.

— Так намного лучше, — сказал он, забираясь дальше под платье. Добрался пальцами к поясу, стал искать застежку, явно собираясь снять его с меня.

— Может, мое платье тебе тоже не нравится?

— Почему же не нравится? Очень даже…

Чудом он нашел застежку, расстегнул ее и стащил с меня пояс. Я забросила на него ногу, поворачиваясь, пододвигаясь ближе. Его рука сжала мою ягодицу.

— Вот только, к сожалению, придется снять его тоже…

Когда я приблизилась к его лицу, увидела в глазах искрящиеся огоньки. Так непривычно… И так завораживает, как небо, полное звезд. Невозможно оторваться. Меня будто затягивает внутрь…

Через его губы, слегка приоткрытые, вырывалось горячее дыхание. Я чувствовала его, хотела смешать со своим, но не могла даже вдохнуть. Время остановилось. Мир вокруг исчез. Остались лишь два огонька, танцующих дикие танцы. Они зовут меня к себе…

— Попалась! — рассмеялся Слава, отстранившись. Я заморгала, приходя в себя.

— Что это было?

— Кое-что наподобие гипноза. На самом деле почти бесполезная способность. Редко пользуюсь.

— Господи, я вдохнуть не могла… — говорила я, пытаясь отдышаться. — Я теперь их всегда видеть буду?

— Да, — погрустнел он. — Непривычно?

— Боюсь привыкнуть… Ведь больше ни у кого я такого не встречала.

Слава не сводил с меня глаз, выдерживая между нами безопасное расстояние. Интересно, что он понял для себя, услышав мои слова. Ведь это звучало, как: “Боюсь привыкнуть к тебе, потому что расставаться будет больно”.

— Понимаю тебя, — сказал Слава после паузы. — Я тоже не встречал таких, как ты.

Не давая мне полностью осознать им сказанное, он притянул меня к себе, начал жарко целовать.

Еще жарче. Ткань между нами плавится. Сердце прекращает гонять кровь по телу — внутри будто кто-то открыл бутылку с шампанским и искрящийся напиток помчался по венам, оставляя после себя легкую дрожь, ударил в голову — опьянил мысли, раскрепостил.

Мои руки пролезают под его свитшот, сминают упругую кожу, поднимают ткань выше, выше — я так соскучилась по его телу. Не растягиваю миг предвкушения, хочу скорее насладиться теплом, трением кожи об кожу.

Мы по очереди раздеваем друг друга и сразу бросаемся обратно в объятия. Слава еще сильнее прижимает меня к себе, неистово терзая мой рот поцелуями. Его твердый горячий член упирается мне в низ живота, где внутри все сводит от неудержимого желания. Я хочу немного его подразнить, и начинаю тереться о него. Мои движения заводят Славу пуще прежнего и, когда я забрасываю на него ногу, он опускает руку вниз, между нами, направляет свою возбужденную плоть в мое лоно. Я замираю, отрываюсь от губ. Но лишь для того, чтобы издать протяжный стон, когда член полностью входит в меня.