Последнее правило стрелка - Сергей Мусаниф

– Я понимаю, – сказал Черный Стрелок.

Он перевернул Реджи на спину, подобрал с земли его револьверы и вернул их в кобуры. Прикрыв лицо поверженного стрелка шляпой, Черный Стрелок прикоснулся двумя пальцами к своему собственному «стетсону», отдавая умершему последнюю честь.

И направился на восток.

Выбор направления был непринципиален – у Черного Стрелка осталась только одна цель, но добраться до нее он пока не мог. И в то же время он продолжал быть стрелком, плотью от плоти ордена, а значит, был не в состоянии прекратить свое движение, даже если оно потеряло смысл.

Земной путь сэра Реджинальда Ремингтона, эсквайра, стрелка из рода стрелков, служителя ордена Святого Роланда, единственного, кто посмел нарушить нулевое правило, и единственного, кто умудрился наплевать абсолютно на все законы своей организации, подошел к концу.

А путь Черного Стрелка продолжался.

Муромец взревел и бросился на Негориуса.

Охваченный яростью, он даже забыл про свою булаву и явно собирался разорвать врага голыми руками. Это был во всех отношениях неплохой план, но осуществиться ему не удалось – в нескольких шагах от чародея богатырь наткнулся на невидимую стену, не уступающую своей прочностью самому качественному железобетону.

Брошенный Серегой ноутбук также отскочил от этого препятствия и приземлился на полу, окончательно утратив всякое сходство с персональным компьютером. Фаербол Германа просто погас, не преодолев и половины расстояния.

Горлум, про которого все присутствующие успели благополучно позабыть, серой молнией вылетел из своего угла. Но его целью был не Негориус, а люк в полу.

Откинув крышку, Горлум бросился вниз, к мирно спящему Змею Горынычу.

– Типичное поведение второсортных героев, – прокомментировал Негориус, презрительно кривя губы. – Наброситься всем скопом, рассчитывая, что хоть кому-нибудь повезет. И никакого стратегического планирования. Таких даже побеждать стыдно.

Он пошевелил пальцами. Муромец взлетел в воздух и ударился головой о потолок. Богатырь пробил перекрытие и застрял между этажами, на кухне остались только его ноги в красных сапогах.

Секундой позже Серега с Германом одновременно врезались в стену. Герман потерял сознание, Серега – только возможность передвигаться. Зато он мог наблюдать за дальнейшими событиями из-под полуприкрытых век.

А события не заставили себя ждать.

В окно влетело неизвестное Сереге заклинание. Оно имело форму шара и слабо светилось фиолетовым огнем. Негориус парировал враждебное волшебство, и заклинание вдребезги разнесло фирменную электрическую плиту.

Кухонный пол начал мелко вибрировать. Спустя мгновение он вибрировал уже крупно, а потом и вовсе треснул. Над полом возникли все три головы Змея Горыныча – средняя воспользовалась люком, крайние пробили для себя дополнительные отверстия.

Головы полыхнули огнем.

Это была ошибка, но ошибка простительная – Змей Горыныч хотел помочь, но не привык вести бой в замкнутых помещениях. Кухня превратилась в быстро разогревающуюся печь. Еще немного, и она стала бы пылающим адом, но вовремя сориентировавшийся Горлум вцепился Горынычу в хвост.

Видимость упала до нулевой.

– Идиот! – возопил Горлум. – Я просил тебя вмешаться, а не устраивать тут еще один Ородруин!

Кто действительно напоминал героя второсортного боевика, так это Бозел, высокий, мускулистый, атлетически сложенный, с мечом в одной руке и здоровенным револьвером в другой.

Такие парни очень уместно смотрятся на фоне разрушенных ими зданий или горы сраженных ими врагов, а также в объятиях полуголых красоток. Но ни врагов, ни зданий, ни красоток поблизости не наблюдалось.

Бозел стоял на зеленой лужайке, в небесах ярко светило солнце, уже избавившееся от траурной полосы по поводу смерти Фила, со всех сторон доносилось веселое щебетание мелких птичек.

Бозел почувствовал себя обманутым.

Он был готов к большой финальной драке, он жаждал боя, он хотел положить конец всей этой истории, сразить Негориуса или быть сраженным, все равно, лишь бы эти чертовы приключения наконец завершились. Но Негориус опять от него ускользнул.

Более того, Негориус вышвырнул с Земли не только Бозела, но и волшебный меч, и дракон прекрасно понимал, какие у его спутников шансы сразить негодяя без Любителя Рубок.

Практически никаких.

В сердцах он почти до половины лезвия вонзил меч в землю, отшвырнул в сторону револьвер Святого Роланда и бросился на траву. Ему хотелось выть и кричать, хотелось отрастить крылья и взмыть в небо, хотелось испепелить кого-нибудь своим огнем. Он и не подозревал, что проигрывать будет так тяжело.

Прошло около получаса.

Бозел все еще лежал, уткнувшись лицом в землю, когда на лужайке возник усталый Горлогориус.

– Дракон, – констатировал он без всякого удивления. Левый револьвер Святого Роланда исчез в бездонных складках его одеяния. – Где остальные?

– Остались на Земле, – сказал Бозел. – Я должен вернуться туда.

– Ты больше никому ничего не должен, – сказал Горлогориус.

– Отправь меня обратно, – потребовал Бозел. – Негориус все еще жив.

– Не могу, – сказал Горлогориус. – В отличие от тебя, у меня все еще есть долги. Я должен вернуться к своим обязанностям. Силы магов на исходе.

– А что же делать мне? – спросил Бозел.

– Жди здесь, – посоветовал Горлогориус. – Когда мы разберемся с делами, тобой тоже кто-нибудь займется. В хорошем смысле, конечно.

Он трансгрессировался, прежде чем Бозел успел ему возразить.

Боль.

Боль была первым, что Гарри почувствовал, придя в сознание.

Ныла спина, стреляло в затылке, но это было ничто по сравнению с болью, исходившей от переломанных ног. Впрочем, он еще легко отделалался, если вспомнить, с какой высоты ему пришлось падать. В последний момент он успел смягчить свое падение левитационным заклинанием, и, наверное, только поэтому молодой волшебник был все еще жив.

Он не открывал глаз, он боялся того, что глаза могут ему показать.

Он помнил, как они с Джеком услышали в доме шум схватки и рванули на помощь, еще не понимая, что там может происходить.

Он помнил, как они бежали к дому, как он увидел в окне силуэт невесть откуда взявшегося Негориуса и швырнул в него Проклятием Древних, самым сильным из известных ему заклинаний.

Он помнил, как внутри все полыхнуло огнем и как навстречу им с Джеком вырвался обезумевший Негориус в пылающих одеждах, и глаза волшебника были глазами сумасшедшего.

Кажется, Джек пытался в него стрелять.

Негориус не стал церемониться с Гарри и отшвырнул его прочь ударом чистой энергии. Примененный против Гарри прием нельзя было назвать заклинанием, это была сила в голом виде, и эта сила бросила его в сторону и вверх. Дом, а потом и весь поселок оказались где-то далеко внизу, под Гарри промелькнула темная полоса шоссе и серебристая в лунном свете полоса реки, после чего он начал падать в лес, прямо на деревья, и молодому волшебнику удалось выжить только чудом.

Хотя… Если подумать…

Вряд ли Негориус хотел его убить, для этого существуют гораздо более эффективные способы. Или, может, он не соображал, что делает (сомнительно), или просто хотел убрать Гарри с дороги. Молодой волшебник еще не решил, какой вариант ему больше нравится.

Он все-таки открыл глаза.

Так и есть, он находился в лесу, вокруг валялись сломанные при падении ветки. Ноги… Судя по тому, под каким ненормальным углом они сгибались, обе ноги были сломаны в нескольких местах. Правая рука тоже плохо слушалась своего хозяина.

Гарри попытался сотворить волшебство, но ничего не вышло. Адская боль мешала концентрации. Мешала даже связно думать.

Ночь еще не кончилась, а светлеет здесь рано. Значит, он пролежал в отключке не так уж долго. Отсюда не был виден поселок, в котором находилась дача Германа, но над деревьями мелькали отсветы пожара.

Гарри заплакал.

Не от боли, а от обиды и горечи поражения. Скорее всего, Джек Смит-Вессон был уже мертв. И Бозел тоже. И Муромец. И даже местные ребята, которых они втянули в свои разборки.

Ведь если бы Герман остался в живых, ему не стоило бы никакого труда погасить полыхающий в доме пожар…

Герман, Серега, Горлум и Змей Горыныч не заслуживали смерти. Это была не их война, но они добровольно согласились помочь Гарри, что и принесло им гибель.

А Негориус до сих пор жив, и мир Гарри обречен на уничтожение. Одержав несколько локальных побед, собрав все артефакты, кроме одного, самого важного, бригада проиграла последнюю, главную битву, а вместе с ней и всю войну.

Проиграла все.

Гарри подумал, что, если бы ему позволили прожить последние минуты еще раз, он не стал бы смягчать своего падения. Лучше уж умереть сразу, чем лежать в лесу беспомощным и бесполезным, осознавая, что все твои друзья и сторонники уже мертвы.