Вереница - Элисон Синклер

– Возможно, насекомые узнают о состоянии здоровья людей по их коже – по поту, метаболиту и так далее. Если человек болен уремией, в его выделениях находятся излишки мочи, если диабетом – глюкозы… А если букашки способны незаметно взять пробу капиллярной крови, тогда они вполне могут вычислить соотношение электролитов, липидов, кровяных телец и газов, факторов свертываемости крови, энзимов – короче, получить полную химическую карту тела. Если же они могут взять образцы ДНК, они сумеют распознать и генетические дефекты – при условии, конечно, что нас изучили достаточно хорошо и знают, что такое нормальная хромосома.

– А что, если нам обмануть их? – задумчиво спросил Морган. – Внушить им, что здоровые люди, которые не переболели гриппом Центавра, на самом деле хронические больные. То есть надо как-то изменить пот или запах тела. Или даже привить какое-нибудь легкое заболевание, чтобы защититься от этого страшного гриппа.

– Если дело только в запахе и коже…

– Поменяться одеждой, – прервал ее Морган. – Пускай здоровые наденут одежду больных. Или духи… Вдруг существуют какие-то запахи, которые отпугнут мошкару? Нам скорее нужна не вакцина, а репелленты, как правильно сказала Флер. Изменить свой запах, чтобы здесь духом человеческим не пахло… Чтобы мы пахли, как корабль, например. Если мы вымажемся с головы до ног аргиллитом или посыплем себя пылью… Но как же тогда мыться? – Морган с видимым усилием прекратил монолог, глядя на Софи и ожидая, что она выскажет свое одобрение или внесет какие-то предложения. – Быть может, это неполные данные, – с нажимом продолжил он, – но Адриен просто умница, догадалась, в чем дело! Мошки кусают не просто так. На все есть причина… Меня еще не кусали, вас тоже. Нам надо попросить одежду у кого-нибудь из больных. – Он встал. – Половине лагеря – тем, кто еще не болел, – нужно поменяться одеждой с больными. А вторая половина… Мы пойдем и поспрашиваем у людей духи, лосьоны для бритья, репелленты, а потом попробуем найти нужный запах. Это поможет нам выиграть время, пока мы не придумаем что-нибудь получше. Нельзя сидеть сложа руки. Никто из нас… – Морган осекся и воскликнул: – Черт побери! Интересно, мигрень считается у них хронической болезнью? Может, поэтому меня не кусают… А вы, Софи? Вы попадаете под эту категорию или нет? Я хочу сказать: есть у вас основание надеяться, что вас не укусят?

Софи долго молча смотрела на него и улыбнулась вымученной улыбкой:

– Думаю, что да. К счастью…

Морган, удовлетворенный ответом, кивнул и вышел вон.

23. Хэтэуэй

У меня вдруг появились букашки. Я видела их позавчера внизу. Странные они, эти насекомые. Как будто кто-то сделал их из матированного стекла, выкрашенного в синий цвет, чтобы вставить в сережки.

Но главная новость – то, что моя картинная стена сама написала картину, в самом нижнем углу. Очень застенчивая стена! Я бы даже испугалась, если бы подумала, что кто-то приходил сюда или что я хожу во сне, но здесь так темно, что люди никуда не ходят по ночам, а я просто не в состоянии ходить, пока как следует не проснусь, потому что из-за живота потеряла всякое чувство равновесия. Поэтому я думаю, что корабль нарисовал эту картину сам.

Это изображение корабля – такое же, как на снимках, сделанных через телескоп. Хотя не совсем такое же. На снимках корабль выглядел как овальная луна, серая и вся в ямках, а иногда – как полумесяц или сплющенный овал, в зависимости от положения Солнца. На этой же картине корабль виден целиком, а от него, как водоросли, отходят пучки света. Честно говоря, я немного разочарована. Такие спецэффекты годятся только для кино. Я хотела бы увидеть, какой он на самом деле, поскольку я уверена, что корабль снаружи выглядит совсем иначе. Однако небо вокруг него совершенно черное. И под этой чернотой ничего нет. Я потерла пальцем черное пятно, но ничего не изменилось. Оно немного похоже на большую круглую темную веснушку.

Позже. Моя картинная стена – действительно потрясная штука! Поглядев на новую картину, я решила нарисовать над ней корабль, летающий с помощью энергии солнечного ветра. Дядя Стэн считал их самыми изящными. (Где он, хотела бы я знать!) Наверное, картина, которую нарисовал корабль, была ответом на мои росписи, поэтому я попыталась показать, что я поняла. В общем, я начала набрасывать рисунок очень легкими линиями, чтобы изменить оранжевато-желтую окраску, и внезапно заметила, что первая линия, которую я провела, стала черной-пречерной. Только первая. Я отошла чуть дальше и начала экспериментировать, но ничего не получалось, так что в конце концов я просто встала у стены, сложив руки, – и тут неожиданно вспомнила о том, как я дотронулась до большой черной веснушки, обрамлявшей корабль корабля. Я подумала: а может, это что-то вроде картинок на экране компьютера, которые подхватываешь мышкой и тащишь, куда надо? Нам такие в школе показывали. Короче, я подошла и снова дотронулась до веснушки, а потом вернулась и коснулась пальцем стены. И вдруг – бах! Черный цвет. А на пальце не осталось буквально ничего, даже запаха. (Хотя нос у меня из-за беременности вечно заложен, так что я в этом смысле не очень надежный свидетель. Зато единственный.) Я подумала: а может, этот фокус можно проделать и наоборот? Подошла к стене, коснулась ее пальцем, а потом дотронулась до веснушки. Там сразу же появилось белое пятно. Я вдохновилась и пошла трогать все мои цвета, а потом наносить мазки на стену. Я вошла в такой раж от этого рисования пальцами, ладонями и ступнями!.. Вы можете решить, что я малость тронулась, но я даже разделась и порисовала грудями, животом и попой. Слава богу, Стивена в это время не было. Если бы он случайно зашел… Моему ребеночку будет здесь очень весело. Сплошь цвета, цвета, цвета – и никаких красок, так что мне не придется орать на нее из-за испачканной одежды.

Только я забыла про букашек, как одна из них приземлилась на мою правую грудь (цель, конечно, большая и жирная, ничего не скажешь) и укусила меня. Я прихлопнула ее. На ощупь она была словно бусинка, а когда я отпустила ладонь, улетела как ни в чем не бывало. Птица… самолет… супержук. Интересно, кто-нибудь захватил с собой криптонит?

На груди вспухла здоровенная красная шишка, и она так ужасно чешется, что я расчесала всю кожу вокруг, стараясь только не чесать саму припухлость. Я пыталась поливать ее водой. Я пыталась помазать ее белой краской, как лосьоном, но она так чешется, что зуд сводит меня с ума. Я хожу по пещере, голая по пояс, готовая раздавить всех букашек, которые попадутся мне на глаза. Но после того, как эта тварь меня укусила, их всех как ветром сдуло. И все-таки я хочу сообразить, как мне изготовить противомоскитную сеть. Я им не доверяю. Ползали по мне, разыгрывая из себя безобидных божьих коровок, а потом – на тебе!.. Нужна тонкая нить. Я бы все свои тряпки разодрала, если бы знала, как мне ее сплести. Жаль, не догадалась взять с собой книгу по плетению. Зуб даю, что капитана Пикара никогда не кусали жуки!