Вызов тебе - Брук Блейн

когда-либо мог подумать. Мне хотелось завтра чувствовать на себе его запах, чтобы это не казалось сном, и хотелось, чтобы он никогда не переставал меня целовать.

Трение наших членов друг о друга доводило меня до грани, и судя по тому, как Киран высказывал цепочку непристойностей, когда его губы на мгновение покидали мои, чтобы вдохнуть воздух, я полагал, что он тоже движется в этом же направлении.

— С тобой так хорошо, — сказал я. — Продолжай. Я почти кончил.

— Чёрт, — Киран с силой прижал меня к двери, его бёдра удерживали меня на месте, пока он избавлялся от своих запретов и кидался на меня как человек, жаждущий большего. Я чувствовал, как наша сперма смешивается друг с другом с каждым движением, и это было так чертовски приятно, что я не хотел заканчивать, но никак не мог сдерживаться с Кираном.

Мои штаны явно чувствовали то же самое, потому что падали с моих ног с каждым толчком, пока не оказались на полу. Я поднял ногу и обхватил ею талию Кирана.

Он не замедлился, только протянул руку, чтобы держать мою ногу на месте, стискивая её своей большой рукой. Такой угол только ещё больше всё усилил, и я запрокинул голову, прижимаясь затылком к двери.

— Боже, да, — выдохнул я, запоминая это ощущение, чтобы вспоминать его снова и снова.

Губы Кирана касались моей шеи, а я держал его за затылок, прижимая к себе, пока он поднимался поцелуями вверх, так же настойчиво, как двигались наши тела. Лёгкое давление сообщило мне, что он втянул губами тонкую кожу возле моей ключицы, и я закусил губу, наслаждаясь тем, что у меня может остаться там след, чтобы позже вспоминать о Киране.

Наши бёдра двигались в отчаянном темпе, я чувствовал растущее давление и знал, что осталось всего несколько секунд, прежде чем всё закончится.

— Чёрт. Я сейчас кончу, — измотанный голос Кирана был музыкой для моих ушей, и когда его рука опустилась между нами, будто он собирался помочь себе кончить, я оттолкнул его руку и прижал его крепче к себе.

— Тогда сделай это. На меня.

— Да? Бросаешь мне вызов? — он простонал, а затем его губы коснулись моих, но оргазм настиг его сильно и быстро, и он уронил голову на изгиб моей шеи, кончая. Сексуальные звуки, которые он издавал, я не смогу забыть никогда, и как только между нами взорвалась его скользкая сперма, мой оргазм достиг своего пика, толкая меня за грань, в забвение.

Глава 24

Киран

Матерь божья. Какого чёрта я только что сделал? Но когда воздух заполнял дразнящий запах одеколона Баша и нашего возбуждения, невозможно было ошибиться в том, что только что происходило. Не говоря уже о факте, что моё лицо уткнулось в изгиб его шеи, а мои пальцы всё ещё впивались в его бедро. И самая обличающая из всех улик — липкая сперма, которая сейчас соединяла нас в районе бёдер.

Я на секунду закрыл глаза и попытался успокоить своё сбитое дыхание, затем почувствовал, как нежные пальцы скользят по моему затылку. Я вздрогнул, совсем не имея проблем с тем, к кому я прижимался, и кто сейчас гладил меня, как своего любимого питомца.

Я действительно накинулся на Баша как чёртово животное, так ведь?

Чёрт.

Я поднял голову, желая убедиться, что он в порядке, прежде чем… что? Чем я сбегу к чертям подальше? Нет, я не собирался этого делать. Я был не таким человеком, и не важно, насколько всё сейчас смешалось у меня в мозгах, я не собирался срываться на нём. В конце концов, посмотрите, куда привела меня неуместная злость в первый раз.

Голова Баша прижималась к двери, и его пальцы выскользнули из моих волос. Он позволил своей руке упасть сбоку, в каком-то грациозном танцевальном движении, и я отвёл секунду на то, чтобы на него посмотреть.

Эти знающие глаза сейчас были закрыты, а его губы опухли и покраснели от поцелуев. Над его ключицей я заметил красное пятно.

Чёрт меня побери, это я сделал? Ответ был чертовски очевидным, но увидев визуальное подтверждение того, насколько я вышел из-под контроля, я осознал всё немного сильнее.

Я сделал шаг назад, на меня обрушилась реальность всего происходящего, и тогда я понял, что Баш полностью обнажён. Он был не с голым торсом, даже не прикрыт халатом. Нет, он был на сто процентов обнажён.

Чёрт. Возьми.

Я моргнул один раз, два, затем быстро опустил глаза, почему-то чувствуя себя так, будто вмешался в личное пространство Баша — насколько это было глупо? Я только что кончил на этого парня, боже, и наоборот. Я был довольно уверен, что он осознавал, что обнажён.

— Ты там в порядке, лейтенант?

Тот факт, что он замечал мои волнения даже не открывая глаз, показывал, какой он интуитивный. А ещё, видимо, какой я чертовски предсказуемый.

— Эм, да, я…

Глаза Баша медленно открылись.

— Потерял дар речи при виде всего моего обнажённого великолепия?

Он поднял руку к дверной раме над головой, раскрывая себя ещё больше, и я чуть язык не проглотил. Одно про этого парня можно было сказать наверняка: он знал, чем обладает, и не боялся это использовать.

Я прочистил горло.

— Эм, можно и так сказать.

Баш оттолкнулся от двери и подошёл ко мне, абсолютно ничего не стесняясь. Он опустил глаза на мой член, всё ещё открытый для обзора, и мне понадобились все силы, чтобы не прикрыться руками.

— Что ж, не переживай, красавчик… У меня достаточно слов для нас обоих. И это было очень горячо, Мистер Пожарный.

Мои губы дёрнулись сами по себе.

— На самом деле, — Баш пробежался двумя пальцами вверх по моей руке, — я бы даже рискнул сказать, что ты определённо красивейший пожарный Чикаго.

Я усмехнулся.

— Ты так думаешь, да?

— Я хочу сказать, что ты определённо умеешь управляться со своим… — он опустил взгляд на мой пах, — … шлангом.

А теперь я смеялся. Как это было возможно, чёрт возьми?

— Ты смешной.

Баш посмотрел на меня с волчьим оскалом.

— И голый. Не забывай, что я очень голый.

— Будто это возможно.

— Я рад, что ты согласен, — Баш обошёл меня вокруг и, как можно небрежнее, прошёл по мраморному полу в зону гостиной. Воспользовавшись возможностью прикрыться, я засунул свой удовлетворённый член обратно в джинсы и поморщился от липкости.

Да, это никогда не было приятно.

— Я собирался предложить тебе полотенце, дикарь.

Я повернулся и увидел Баша, стоящего у одной из дверей.

— Всё нормально,