Сын тысячелетнего монстра - Кирилл Неумытов

всё это время ожидал меня внизу, возле своего черного автомобиля. Он открыл передо мной дверь машины, и я невольно почувствовал себя важным аристократом. Хотя, наверно, высокородные не испытывают угрызений совести за то, что заставили ждать слугу.

О том, чтобы поехать в клановый квартал на такси, не могло быть и речи. В гости к Бейст я смог спокойно приехать лишь потому, что они живут на окраине кланового квартала, а вот к клану Ламарк я бы не смог зайти даже при всём желании. Во-первых, их местоположение не находилось на первых строках поискового запроса, а во-вторых, без приглашения меня просто выгнала бы оттуда служба безопасности.

Проезжая по улицам кланового квартала, можно чётко наблюдать иерархию домов. Одноэтажные, стоящие возле друг дружки, для слуг, двухэтажные для родов и трехэтажные для главы клана. Многоэтажек здесь, естественно, не было, жить в многоквартирном доме считалось не престижно для столичного аристократа.

Слуга высадил меня перед въездом в подземную парковку и попросил немного подождать. Скорее всего, будь я аристократом, меня бы тут ждать не заставили, а высадили бы прямо перед нужным домом. Но я простолюдин, и потому без сопровождения не мог быть представлен главе клана. Да и автомобиль слуге нельзя бросить прямо перед домом главы, даже не зная клановых порядков, я это понимал.

Парковка располагалась, насколько я мог судить, на самой окраине территории Ламарк. У каждого клана была выдержана архитектура и забор в одном стиле. Например, у Ламарк все дома были кирпичными, с очень оригинальными каскадными крышами и аккуратным деревянным забором вокруг. А у их соседей, наоборот, ни одного кирпичного дома, все сделаны из дерева в стиле «близость к природе», а между домами живая изгородь. Какой это был клан, спрашивать я не стал, хотя это очень хотелось узнать.

Дом главы клана был самым последним, по центру всей улицы. Скорее всего, из его окон можно было увидеть каждый дом клана Ламарк и даже несколько соседских. Хоть мы шли по зеленой, чистой, ярко освещенной улочке, у меня было ощущение, что я попал в самый опасный и тёмный закуток Генезиса. Во всяком случае, я прекрасно понимал, что разговор будет не из приятных. Все варианты ответов я уже прокрутил во время дороги, однако, чем ближе мы подходили к дому главы, тем меньше во мне было уверенности.

— Господин Фридрих, представляю вам Майто Крауна из Михена, — сказал слуга, когда в холле появился седой, но ещё очень крепкий мужчина. Держался он с большим благородством, как будто я пришёл чуть ли не к самому королю, который позвал отличившегося подданного.

Я поклонился и поприветствовал главу клана Ламарк.

— Вот ты, значит, каков… — сказал Фридрих, оценивающе смотря на меня своим хитрым, цепким взглядом. — Юноша, у меня к тебе очень много вопросов, однако, сначала следует поужинать, — мы прошли в обеденный зал. — Познакомься, моя жена Лона, и моя внучка Юкури.

— Здравствуйте, Майто Краун, — сказал я и вновь поклонился.

Лона выглядела гораздо младше своего возраста и годилась Юкури в матери, сама же Юкури была моего возраста, очень красивая и, как вся остальная семья, очень благородная. У Лоны были светлые волосы, как и, скорее всего, у седого Фридриха, а вот у их внучки волосы были тёмными.

— Не помню, когда последний раз в этот дом заходили простолюдины, — задумчиво сказала Лона, — Рада тебя приветствовать, Майто. Присаживайся.

Юкури на меня никак не отреагировала, только лишь бросила мимолетный взгляд. Вроде и жил с аристократами полгода, но тут были какие-то совершенно другие высокородные. Я чувствовал напряжение в любом своём движении, в особенности, когда мы сели за стол. Дома бы я поел без раздумий, а тут приходилось следить за любой мелочью. Вспоминались небольшие рассказы Сары об этикете аристократов.

Сам ужин прошёл без разговоров, пару фраз на общие темы не в счёт. А вот когда подали чай, я понял, что за меня взялись всерьёз.

— Как тебе учёба в Ицаре? — спросила Лона, чем впервые за весь ужин вызвала интерес Юкури по отношению ко мне.

— Учиться в Ицаре довольно тяжело, зато знания там дают хорошие.

— Ох, нам бы такой взгляд на мир у Юкури, а то она считает, что в школе её ничему обучить нельзя.

— Я так не считаю, но, по меркам главного рода в Ицаре, могли бы давать материал посложнее.

— Юкури, тебя же ещё обучают клановые мастера!

— Вот именно. Поэтому я и могу говорить о том, что в Ицаре скудный уровень.

Лона хотела что-то ответить, но замолчала, будто почувствовав, что высказаться хочет её муж.

— Ицар — школа для гениев, но всё же, даже среди гениев есть те, для кого нужно ещё более сильное обучение, — Фридрих встал, из-за чего, как на автомате, встали все, включая меня. — Ужин был замечательным. Майто, давай пройдем в мой кабинет.

Мы поднялись на третий этаж и оказались в просторном кабинете, стены которого почти полностью состояли из книг. Фридрих сел в своё кресло и жестом разрешил сесть и мне.

— Как у тебя с историей нашего хокумата, Майто?

— Точным знанием всех дат не похвастаюсь, но основные события знаю.

— А насколько хорошо ты знаешь историю Девятой Мировой?

— Главной причиной войны стал звёздный кризис, период, когда умирает множество старых звёзд и почти не появляется новых.

— Верно, верно. Основные боевые действия Гидры проходили против созвездия Орла, было частично захвачено несколько звёзд созвездия Кролика и полностью созвездие Краун. Мы могли спокойно отобрать несколько звёзд у Змеи, но мы этого не сделали. Ценой куда больших потерь хокумат напал на Краун, вассала Орла. Знаешь почему?

— Сенсорские способности.

— Да, именно так. Никогда в истории Гидры у нас не было сенсорской звезды. Нам приходилось рассчитывать только на гениев, что пробудили второе созвездие, и на очень дорогих иностранных специалистов из Орла. Фактически, мы хотели сломать монополию Орла, и, тем самым, укрепить свои позиции среди созвездий Магистрали. Однако, за все четыреста лет, у нас так и не родилось Крауна, ни у клана Ламарк, ни во всём остальном хокумате. Может быть, у юга был хоть один Краун, но об этом мы вряд ли узнаем. И вот в Генезисе появляешься ты…

Фридрих замолчал и изучающе сверлил меня взглядом.

— Мой прадед сейчас, наверно, в гробу перевернулся. Он был последним из семьи Ламарк, кто пытался культивировать эту звезду, и, несмотря на все отчаянные попытки, успеха он не добился. Как же это получилось у тебя?

Ответ был практически заученным.

— Эхекрат показал мою склонность к центровым звёздам