«Если», 2011 № 03 - Журнал «Если»

В конце нулевых годов по сюжету Гофмана начали снимать игровое фэнтези со спецэффектами. Сперва вышел канадский «Секрет Щелкунчика» (2007), а под занавес 2010 года зрители увидели претенциозный фильм «Щелкунчик и Крысиный король» Андрея Кончаловского.

Еще Ролан Быков мечтал о детском кино, которое совместило бы «русский фольклор и манеру съемок американского режиссера Спилберга». Попытки следовать этой формуле уже делались. У Кончаловского появился шанс совместить русский материал в виде балета Чайковского и западные технические возможности, а снимать действительно «голливудское» кино пока удавалось только ему и Бекмамбетову. Бюджет в 90 миллионов долларов вполне выдерживает сравнение с фильмами того же Спилберга. К тому же новый «Щелкунчик» вписался в модную тенденцию превращать классику литературы в легкое развлекательное кино с обязательным 3D. Так, в начале года Тим Бартон представил свое прочтение «Алисы в Стране Чудес», а одновременно с фильмом Кончаловского вышла модернизированная версия «Путешествий Гулливера».

Кончаловский утверждает, что замысел «Щелкунчика» возник еще 40 лет назад, и первый набросок сценария они сделали вместе с Андреем Тарковским. Трудно сказать, на что была бы похожа картина, если бы ее сняли в те годы. А в современном виде получился красивый и дорогостоящий капустник, вроде тех, что выпускают центральные телеканалы для показа в новогоднюю ночь.

Да, оригинальность видения заметна невооруженным глазом. То есть бьет наотмашь. Прежде всего, вопиющей несогласованностью картины, из-за чего та выглядит набором эстрадных номеров. Больше всего досталось сюжету Гофмана. Кончаловский решил усилить конфликт по сравнению с балетом и книгой. В поисках более серьезного противника для Щелкунчика он отбросил мышей и остановился на крысах. Само собой, появилась параллель с метафорой фашистской «чумы» из романа Камю. И крысы надели узнаваемые серые мундиры и каски.

Идея столкнуть на контрасте волшебную сказку и тоталитарные ужасы далеко не нова. Такой эпизод есть в фильме «Андерсен. Жизнь без любви» Э.Рязанова. Даже действие упомянутого «Секрета Щелкунчика» происходит в годы Второй мировой, а героиня совершает вылазку в концлагерь, только гитлеровских карателей символизируют не крысы, а волки. Лучшим же решением темы пока остается «Лабиринт Фавна» Гильермо дель Торо. Правда, Дель Торо и не думал творить на этом материале семейное кино. А Кончаловский будто смонтировал два фильма в один, и непонятно, чего получилось больше — рождественской сказки или памфлета пополам с антиутопией.

Конечно, были и удачные комедии про нацистов, от «Великого диктатора» до «Продюсеров». Но «Щелкунчика» из комедии бросает в натурализм с крематориями и «звериным оскалом» фашизма в образе крысиных челюстей а-ля Чужой.

Черной краски подлила и локализация, когда в Вене 20-х годов прошлого века общаются и даже поют на теперешнем сленге. Не хочется думать, что такой «русский текст» тоже мог написать автор сценария Кончаловский. Дополнительные ассоциации с новогодним капустником придает озвучивание короля крыс и его матери голосами Киркорова и Пугачевой (хотя им не откажешь в умении поиронизировать над собой),

Режиссер не ставил детского кино со времен дебютного короткометражного фильма «Мальчик и голубь», и, возможно, именно в этом причина отсутствия чувства меры. Тот же Бартон в небесспорной «Алисе» сумел куда более элегантно совместить атмосферу сказки и отрубленные головы. А здесь опереточный Крысиный король отрывает голову ребенку прямо перед камерой. И пусть ребенок — ожившая кукла, а голову вернут на место, но «осадок остается», как после манипуляций кота Бегемота над Жоржем Бенгальским.

Однако даже в таком варьете попадаются блестящие номера и находки. Балетный эпизод, где танцовщицы буквально сотканы из снежинок. Декорации Вены и волшебного мира Щелкунчика. Песенные вставки местами вызывают в памяти лучшие образцы отечественных музыкальных фильмов для всей семьи. Любопытна детально и с выдумкой проработанная машинерия крыс в эстетике «дизельпанка»: механические «крысопсы», мотоциклы, реактивные ранцы, вертолет на «курьих ножках». Столкновение бесчеловечной механики и хрупкого мира детства придает картине отдельное измерение: недаром псы спиливают рождественскую ель, а крысолет терпит аварию в груде мягких игрушек. Культурных ассоциаций в ленте в избытке,

Есть и несколько моментов, отчасти искупающих промахи стиля и вкуса. Несомненная удача — юная актриса Элль Фаннинг в роли главной героини Мэри. Своей органикой она ухитряется склеить распадающиеся эпизоды фильма. Актуальна простая, в сущности, краеугольная идея о том, что нужно уделять больше внимания ребенку, в том числе и своему внутреннему. От глухоты родителей страдают и малолетние герои, и сам Крысиный король. И, конечно, прекрасна музыка, плод «совместного творчества» Чайковского и Эдуарда Артемьева. Она-то и демонстрирует: уважительная адаптация классики для современного восприятия возможна. Было бы желание.

Аркадий ШУШПАНОВ

СТИВЕН БАКСТЕР

ЗЕМЛЯ-З

Она не пришла бы сюда, если бы не захотела — не пожелала быть с ним.

Он осмелился взять ее за руку, коснулся в первый раз, и она вздрогнула, как от удара током.

— Пойдем, — мягко сказал он. — Мы зашли достаточно далеко. Давай просто взберемся на стену и будем ближе к Звезде, чем кто-либо в мире.

— Ведь это священно! Поэтому нельзя!

— Но если поспешить, мы сможем успеть на заседание Конференции, прежде чем нас хватятся. И кто вообще узнает?

— Никто не сумеет скрыть тайну от Сим-Контролеров!

— Надеюсь, что хотя бы это — неправда.

Похоже, она была искренне шокирована.

— Брод!

По ее мнению, он слишком далеко зашел в своей ереси… Он пробормотал все полагающиеся уверения.

Брод вырос на теологии Дизайнеров и Контролеров — тех странных безмолвных фигур, которые создали здесь мир и людей и пристально наблюдали за тем, что происходит сквозь невидимые стеклянные стены в небе. И Брод вроде бы в это верил. Такая идея казалась куда разумнее, чем альтернатива, иногда обсуждаемая в пивных. Будто люди пришли в этот мир откуда-то еще.

Но сейчас единственной реальностью была стоявшая перед ним женщина: ее нежный аромат, океанский ветер, шаловливо играющий ее молочно-белым одеянием и длинными прядями рыжих волос. Она почти не отбрасывала тень, поскольку этот остров, названный Нэйвл[30] — единственный на всей Земле-3, — находился прямо под Звездой. Так было всегда. Так будет всегда.