Поколение NET - Виктория MORANA

половина репортеров оставалась, вливаясь в толпу, двигаясь ближе к центру действия.

-Глянь, - Диму пихнул один из знакомых, стоявших ниже его, попав локтем куда-то в

район колена. Парень повернул голову и увидел, как со стороны выхода из метро

«Невский проспект» выруливает автозак.

Одного предыдущего митинга Диме хватило, чтобы понять, как именно действует ОМОН

при разгоне демонстрации. Он читал об этом и раньше, но лично наблюдать не

приходилось, все-таки в 90-х годах он был маловат для протестной деятельности.

ОМОНовцы вереницей окружают толпу, рассекая ее на сектора, в любом из которых могут

начаться задержания. Выхватить человека, заломать руки и увести – не слишком трудная

работа для натренированного силовика, однако нарушителя нужно еще куда-нибудь

посадить. Для этого к месту митинга сгоняют автозаки или фургоны, в зависимости от

- а митинг был, увидеть его запись можно здесь http://www.youtube.com/watch?v=XxfV9QMtZoo 123

123

количества ожидаемых задержаний. Часть техники стоит на ближних улицах,

митингующие о ее существовании могут и не догадываться. Первый автозак заполняется

задержанными, закрывает двери и уезжает, ОМОН вызывает другой. Несколько минут,

которые проходят между сменой автозаков являются для митингующих самыми

безопасными. Пока людей некуда сажать, ни одного задержания не проводится.

На глазах у Димы к Гостиному двору подъехал первый на сегодня полицейский фургон.

Парень не сомневался, что будут «винтить», но чтобы так скоро? Полиция была явно

возмущена, что после вчерашнего, достаточно жесткого разгона митингующих, люди

решились выйти на улицу еще раз, в то же время и на то же место. Одного подавления

оппозиционной активности не хватило, а, значит, стражи правопорядка работали второй

день подряд. Почему-то Диме думалось, что они этому не слишком рады.

-Уйдем? – предложил кто-то из знакомых.

Дмитрий уходить не хотел, ни смотря на то, что особого смысла в митингах у Гостиного

двора не видел. Нужно было идти дальше, кричать громче, привлекать больше внимания.

«Пятачок» был неудобный, митингующих на таком очень просто поймать, а до того –

обвинить в том, что они мешают проходу граждан и движению транспорта.

Завибрировал телефон в кармане, парень вытащил аппарат двумя пальцами. Экран мигал

сообщением, от которого веяло безразличием так сильно, что волнение автора было

очевидным. «Ты где? Юля». Дима собирался позвонить, но толпа рядом с ним в очередной

раз разразилась криками «Это наш город!», после чего в подъехавший фургон полиция

начала заталкивать пару молодых людей, которые держали плакаты. Прийти на митинг с

транспарантом – еще один верный способ попасть в отделение, такие вещи моментально

привлекают внимание ОМОНа.

«У Гостинки», отписался Дима, когда возня в толпе временно стихла, а полиция отошла в

сторону проезжей части, снова начав требовать прекратить несанкционированную акцию, проходящую в нарушение федерального закона. «Присоединяйся».

Он сомневался, что Юля придет. После выборов девушка расслабилась, а от увиденных

ею репортажей с Чистых прудов она и вовсе впала в культурный шок. У нее в голове не

укладывалось, что вообще такое произошло, что толпа народа вышла митинговать.

Протесты не вписывались в ее картину оппозиционной деятельности, что было Диме

совершенно не понятно. Если не протесты, то что же тогда должно под эту деятельность

подпадать? Дима верил, что разговорами оппозиционное дело с места не сдвинуть, Юля не

согласилась, в общем-то, на том они и порешили. Юленька на митинге, с учетом ее

рабочей занятости, практически семейных отношений и идеализма, не основанного на

глубоком знании политологии, - эта картина Диме представлялась с трудом.

«Может, и приду», пришел ответ ему на телефон. Дима сунул аппарат в карман и забыл о

нем. Началась новая серия задержаний на «пятачке», в фургоне оказалось уже 4 человека.

Полицейские закрыли двери, и машина с фырканьем отъехала от Гостиного двора по

Невскому проспекту.

124

124

Митинг против нелегитимных выборов в Государственную Думу, имевший место 5-го

декабря в Санкт-Петербурге, называют самым незаметным митингом в начальном

протестном периоде конца 2011-го, начала 2012-го года, не смотря на то, что по его

результатам было задержано около 300 человек, из которых нескольких пытались

обвинить в экстремизме.

Глаза Интернет – сообщества в момент, когда начался митинг, были устремлены на

Москву, где протест получился более массовым и ярким, в основном из-за участия в нем

известных политических и общественных деятелей. Петербургские оппозиционеры после

этого неоднократно жаловались на то, что в Северной Столице не хватает известных

людей, чтобы привлечь к митингам внимание общественности своим на них

присутствием, а так же что «вся движуха достается Москве».

Политика провозглашает великие принципы, но признает только право сильного. (с) П.

Буаст

Москва, то же время

#политика

Телефон Егора разрывался, вибрируя в кармане. До этого парень уже отключил звук,

чтобы не слышать сигналы приходящих пачками смс сообщений. Он устало натянул и без

того растянутую шапку на замерзшие уши, сидя в подъезде. Домой было нельзя, дядя

привел друзей, каких-то кавказцев с работы. Егор точно не удержался и убил бы кого-

нибудь, нервы из-за телефона были на пределе. Дядюшка тоже был хорош, приводил

товарищей по два-три раза в неделю, прекрасно зная о взглядах своего племянника, но

каждый раз показывая, что ему на них плевать, потому что он их осуждает. Свое

поведение, когда он пьянствовал и дебоширил, он осуждать никому не позволял…

Тяжело вздохнув, Егор вытащил телефон, намереваясь совсем его отключить. На экране

светились уведомления о 17-ти сообщениях с разных номеров. «Вот я идиот», мысленно

простонал парень. «Это же надо было дать свой номер этим психам!».

Сообщения посыпались с утра, 5-го декабря, пока Егор еще спал. Первые уведомления с

их назойливым писком парень проигнорировал, подумав, что они ему сняться. Далее

телефон жужжал несколько раз в час, настойчиво не давая Егору досмотреть какой-то

невразумительный сон, в котором его мобильник упал в реку и разбился о дно, и это было

прекрасно.

«Егор, привет! Спасибо тебе за помощь вчера. Результат достигнут, мы все молодцы!

Хочешь отметить победу? Саша»

«Так и не получил ответа от тебя, сообщение дошло? Предложение отметить еще в силе.

Ответь мне, передам детали, что – где - когда. С»

«Егор, у тебя денег, что ли, нет на телефоне? Я тебя на мероприятие хочу пригласить, ее

устраиваются хорошие люди из дружественного нам движения, думаю, тебе понравится.

Без денег, конечно, но будет весело. Срочно позвони. Александр»

125

125

«Егор, это Лиза. Мне твой номер дал Саша. Не желаешь погулять? У нас тут тусовка

намечается в центре города, присоединяйся!»

«Это снова Лиза. Ты не бойся, я к тебе не пристаю, просто, чем больше народа, тем лучше

для акции. Приходи!»

«Егор, с тобой все хорошо?»

«Егор, на всякий случай предаю следующей смской время и место акции. Нам нужны

люди, приезжай»

«Егор, Саша сказал, ты так хорошо справился вчера, больше бы таких людей. Наше

движение в отличных отношениях с движением Саши, мы хотели бы тебя поблагодарить,

приезжай к нам сейчас же. Лиза»

5-го декабря 2011-го года митинг против фальсификации выборов был не единственным

в столице. Одновременно с ним, в то же время партия «Единая Россия» проводила

праздничную акцию, на которой набравшие чуть более 50% победители собирались

поблагодарить всех своих сторонников. Количество участников, заявленное полицией –

5 000 человек. На следующий день, 6-го декабря 2011-го года, планировалось устроить

повторную акцию и собрать уже 10 000 участников, однако цели акции остались для

общественности неясными, ведь два раза подряд благодарить избирателей не

требовалось, нужно было начинать работу в Думе.

Политика: управление общественными делами ради выгоды частного лица. (с) Амброз

Бирс

Питер. Часом позднее

#гостинка

#винтаж

Дима в пятый раз вернулся на избранную раньше позицию, стоя на ограждении

подземного перехода, держась рукой на столб. Третий автозак уехал в сторону площади

Восстания, заполненный людьми. Обстановка у Гостиного двора накалялась,