Зеленый омут - Наталья Солнцева

– А может, сказать, что ей просто плохо стало? Давление…или сердце…Она на здоровье не жаловалась?

– Н-нет, никогда. – Алена прижала руки к груди, как будто ей самой стало нехорошо. – У нее даже насморка не было. Лида только с виду хрупкая и болезненная, а на самом деле она очень крепкая, выносливая. Зимой ходила без шапки, всегда нараспашку…Ой, что же теперь делать?

Сергей не чувствовал жалости или раскаяния, он словно окаменел, думая только о том, что милицейское расследование может повредить его карьере и бизнесу. За границу теперь могут не выпустить, пока все не выяснится. Придется давать подписку о невыезде или что-то подобное. Черт, как некстати все! И что это взбрело в голову взбалмошной девчонке? Решила отомстить таким способом? Пожалуй, ей это почти удалось.

Богдан тоже отказался от мысли сослаться на естественные причины смерти. Хоть Лида и говорила ему, что яд следов не оставляет, не имеет ни вкуса, ни запаха, – он сомневался. Во-первых, пустой флакончик был таким вонючим, что горло до сих пор першило. Отвратительный запах был, значит, и все остальное могло оказаться не так. Во-вторых, отраву предполагалось использовать по каплям, а тут было выпито сразу все. То, что экспертиза не обнаружит яда в организме, выглядело не убедительно.

Как ни крути, а происшедшее представлялось подозрительным, нелогичным, неправдоподобным, и могло повлечь за собой непредсказуемые последствия.

Нельзя было полностью исключить и убийство. В конце концов, никто не мог с уверенностью подтвердить, что девушка выпила яд сама. Значит… Мотивы могли быть у Алены. Кто знает, какие там отношения складывались между сестрами? Сергей этого сделать никак не мог, потому что постоянно был в поле зрения Богдана. Но Алена не знала о флакончике с ядом, который находился в спортивной сумке. Она вообще ничего не знала о яде. Наверное, все-таки Лида сама…

– Черт, как это меня угораздило заварить такую кашу? Я во всем виноват. Если бы я не согласился с предложением Лиды использовать яд как способ расправиться с Сергеем, то девушка была бы жива…

Додумать эту мысль до конца ему помешали.

– Никто не должен узнать, что случилось! – воскликнула Алена. Ее щеки горели лихорадочным румянцем. – Во всем обвинят меня, что это я довела сестру…Богдан, кому-нибудь известно, что Лида поехала с тобой сюда?

– Нет. Мы вышли из квартиры ночью. Соседи точно не видели. Во дворе было пусто. Здесь мы сразу отправились в лес, а оттуда в сторожку. Никто нас не видел.

Тут Богдан вспомнил, что когда он проснулся, Лиды в сторожке не было. Куда она ходила? Может, кто-то ее и видел в это время? А может быть, и нет. Риск определенно был. Ему стало понятно, что предлагает Алена – избавиться от трупа и скрыть факт смерти Лиды. Она уехала в город на свадьбу, потом ушла, неизвестно, куда. И исчезла. Искать не будут. Милиция пропавшими почти не занимается. Так, формально…На самом деле можно предполагать что угодно – сбежала из дому, уехала к любовнику. Мало ли? Молодежь сейчас неуравновешенная, нервная и безрассудная. А там, глядишь, все как-нибудь утрясется.

– Есть еще один свидетель, который мог видеть, что Лида была здесь, с нами, – неожиданно громко вмешался в его рассуждения Сергей.

– Кто?

– Лицо в окне.

Воцарилось молчание. Действительно, потрясенные смертью Лиды, они совсем забыли о странном происшествии. Кто-то заглянул в окно, испугал всех. Если это им не померещилось, то… есть свидетель.

– А нам не показалось? – спросил Богдан скорее для порядка.

– Всем троим?

Ситуация становилась все более угрожающей. Алена заплакала, как ребенок, вытирая слезы ладошкой и громко шмыгая носом.

Богдан подошел к телу Лиды, наклонился, прислушиваясь. Нет! Шальная, мелькнувшая было надежда не оправдалась: девушка была мертва. Она уже начала остывать, нос заострился, щеки чуть ввалились. Сомнений никаких – они наедине с трупом, и вся ответственность лежит на них. Если кто-то видел через окно… скрыть этот факт не удастся. Вот так история! Нежданно-негаданно.

Сергей почему-то вспомнил Артура. Уже вторая смерть, с тех пор, как он приехал из Франции. Невольно потянувшись рукой к груди, он убедился, что флорентийский медальон на месте. Сразу стало спокойнее. Они выпутаются! Безвыходных положений не бывает! Надо только подумать хорошенько.

– Кто здесь мог оказаться, ночью, в лесу? – спросил он, переводя взгляд с Богдана на Алену. – Почему в окно заглянул?

Свидетель угрюмо молчал. Девушка пожала плечами.

– Может, к Марфе кто приходил? За травами, или еще чем?

– Почему не постучал в дверь? Ночь все-таки, лес, холодно. Других домов поблизости нет. Странно все это.

– Пойду, посмотрю, – сказал Сергей и стал натягивать куртку. – Фонарь есть? Если «нечистая сила» балует, то следов, конечно, нету. А если человек…вроде как должны быть.

Богдан порылся в сумке, достал фонарик.

– Держи. Осторожнее там.

Пережитое потрясение сблизило бывших непримиримых врагов, сделало их союзниками, товарищами по несчастью. Теперь у них возникла очень большая и очень серьезная проблема, которую так или иначе, а разрешать придется. Даже Алена оставила свои ужимки и неуместное кокетство, неприятно поразившее Богдана, когда они с Лидой вошли в комнату. Злость ее тоже испарилась. Остались испуг и опустошение, растерянность.

Сергей вышел в темноту осеннего леса, зябко повел плечами. Замерз? Или все еще продолжается нервная дрожь? Посветил фонариком на рыхлую землю под окном. По-видимому, летом тут была цветочная грядка, потом землю перекопали. На грядке четко выделялись женские следы – узкий носок небольшой ступни, глубокая вмятина от каблука.

– Значит, все-таки женщина, из плоти и крови, а вовсе не «потусторонняя сущность» заглядывала в окно. – Сергей сам не знал, лучше это или хуже. Наверное, лучше. Во всяком случае, понятнее. – Куда же ведут следы?

Луна пряталась за плотные тучи, черноту полночи нарушал только тусклый свет из окна комнаты, где остались Алена с Богданом. Он посветил фонариком – следы вели к резному деревянному навесу для сушки фруктов, ягод, грибов и трав. Что это? Около самого настила из досок что-то лежало бесформенной грудой. Издалека Сергею не видно было, что. Нехорошее предчувствие томительно сжало сердце…

Алена сидела, сгорбившись, не переставая плакать. Слезы сами текли из глаз, безо всяких усилий с ее стороны. Богдан молча курил. Он подкрутил фитилек лампы, и света стало меньше. Тела Лиды не было видно, и могло создаться впечатление, что все происшедшее, – хотя и страшный, но всего-навсего сон. Стоит проснуться, и все окажется по-прежнему.

– Надо бы переложить твою сестричку на сундук. Что ж она на полу лежит? Нехорошо это.

– Не трогай ничего, – встрепенулась Алена. – Сергей вернется, тогда решим, как дальше действовать! Кстати, где это он так долго?

Богдан посмотрел на часы.

–Черт! Не видно.

Он поднес руку к лампе, прищурился. Действительно, выходило, что Сергея нет уже полчаса, или минут сорок. Многовато. Алене он решил об этом не говорить.

– Бери лампу, пойдем искать его.

– Я боюсь! – Алена вцепилась в его рукав. – Там темно. Где Сергей? Куда он мог деться?

– Может, заблудился. Лес вокруг…

– Чего ему в лесу делать? Он бы не пошел.

– Пошел, не пошел…Какая разница? Нужно идти и посмотреть, что случилось. Одевайся!

Богдан подал ей Лидину куртку. Алена отпрянула, замахала руками.

– Нет, я ни за что не надену! Я покойников боюсь!

– Так ведь она живая была, когда сняла куртку.

– Нет! – Алена попятилась к столу. – Я не могу!

– Ладно, тогда подожди меня здесь, я быстро.

Оставаться одной в доме рядом с трупом? Такое Алене не снилось даже в самых страшных снах! Ее зубы громко стучали.

– Н-нет! Здесь… – она боялась выговорить жуткое слово и замолчала, не отпуская Богдана.

– Надо пойти посмотреть. – Он старался быть мягким. – Пойдем. Возьми мою куртку.

Во дворе было тихо. Казалось, деревья и кусты, дом, хозяйственные постройки – все застыло в немом оцепенении. Жуткая неподвижность сковала холодный и сырой воздух, беззвездное небо и землю.

Богдан хотел позвать Сергея, но в последний момент передумал. Не стоит привлекать к себе внимание: неизвестно, кто и с какими целями бродит вокруг дома. Он чувствовал дрожь Алениного тела, которое крепко прижималась к нему, и был счастлив, вопреки всему на свете.

– Что это там? – она показала рукой в сторону навеса. – Как будто цветет папоротник! Но в такую пору…

– Какой папоротник? – Богдан чуть не засмеялся. Обостренные нервы, близость любимой женщины, придавали всему неповторимый вкус опасного приключения, причем не выдуманного, а самого настоящего. – Это, кажется, фонарь, который я дал Сергею!