Категории
Самые читаемые
RUSBOOK.SU » Религия и духовность » Религия » Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина - Самир Сельманович

Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина - Самир Сельманович

Читать онлайн Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина - Самир Сельманович

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 51
Перейти на страницу:

Так произошла метаморфоза богословской методологии.

Вместо того чтобы пренебрегать ландшафтом жизни, ранним христианам понадобилось вновь научиться читать священную карту писаний. Если карта, пусть даже священная, и реальность не соответствуют друг другу, ясно, что мы не можем пользоваться этой картой и тем самым осквернять реальность. Творить зло ради текста — значит осквернять текст. Текст относится непосредственно к жизни. А жизнь побеждает. Жизнь всегда побеждает. Подобно воде, она всюду найдет дорогу.

Сегодня мы столкнулись с похожим препятствием. Нас вновь просят найти ответ на вопрос: «Что даст мне следование за Иисусом?» На пороге, на котором стоит христианство в начале XXI века, давние ответы исчезают, нас вновь окружает пустота. Появляется новое прочтение писаний, рождается новое богословие, которое чтит лишь то, чья реальность бесспорно священна — жизнь. Наша жизнь, ваша и моя, взаимосвязана. Это единственное, что нам известно. Во все остальное мы верим.

Чтобы увидеть красоту христианства как «жизненного пути», а не «пути из жизни», требуется время. Мой друг Анте Иерончич, преподаватель религии в университете Эндрюса, объяснил мне: чем более велика истина, тем больше времени требуется человеческим глазам, чтобы привыкнуть к ней и рассмотреть как следует. Это все равно, что войти в собор, добавил он. Поначалу в нем темно и тихо. Вот почему следует подождать, просто смотреть и слушать, пока глаза не научатся видеть, а уши — слышать. Как только наши органы чувств привыкнут к новой обстановке, мы разглядим и красоту, и глубину. Темноту вытеснят краски и формы, сквозь тишину начнут пробиваться звуки. И то, что окружает нас, окажется прекрасным[94]. Иисус вновь сказал бы: «Кто имеет уши слышать, да слышит», призывая нас внимательнее прислушиваться к глубокой истине в тихом веянии ветра, голоса Божьего снаружи и внутри нас.

Что истинного было в прихожанах балканской церквушки, где я крестился? Они учились у Иисуса любви. Христианство со всеми его текстами, традициями и обычаями, — не что иное, как шкатулка с сокровищами, в которой хранится история Иисуса. С тех пор эта община служит мне маяком в открытом море, оберегает меня от утраты религии.

Когда я окунулся в воду и вышел из нее, я впервые стал нормальным. Обновленным слухом и зрением я начал воспринимать мир, учиться настраивать свои органы чувств на изучение Царства Божьего, мира как такового. Теперь я ищу Бога не вдали от нашей жизни, а в ней самой, только глубже и дальше.

Как и в начале, Дух Божий еще витает над крестильной водой. Вечный небесный свет и звуки не скрыты от нас. Их отражение — в соборах наших религиозных традиций. Мне помог увидеть и услышать их в этой жизни Иисус, сказав: «Следуй за мной, и тебе будет лучше — или не будет.

И все–таки следуй за мной. С тем, что я тебе предлагаю, не сравнится ничто: ты научишься по–настоящему любить». Иисус любил так преданно, что умер ради чего–то большего, нежели он сам. Такой должна быть и религия, утверждающая, что следует за ним.

9

Когда мой Бог становится вашим Богом

В секуляризованной Европе, где я вырос, подавляющее большинство людей не придерживались каких–либо традиционных религиозных убеждений. То же самое относилось и ко мне в школьные годы. Мы, большинство, явно отличались широтой взглядов. Верующие же были в лучшем случае эмоционально или интеллектуально слабы, а в худшем представляли опасность для общества в целом. Так или иначе, им не следовало доверять ответственную работу и высокие посты.

«Разве можно рассчитывать на представителя власти, который верит в какие–то туманные идеи вроде Бога, а не опирается на рациональное мышление, когда он принимает решения?» — спрашивали мы друг друга и качали головой.

Вот почему родные выгнали меня из дома, когда я решил стать христианином. Они хотели, чтобы я усвоил суровый урок, касающийся религии, и чтобы он пошел мне на пользу. Хотя мой отец твердо помнил о своей этнической принадлежности к мусульманам, он не был по–настоящему верующим. Как бы странно это ни прозвучало, он был и идейным мусульманином, и столь же идейным врагом религии. Он просто хотел хорошо жить — а это, как уже было сказано ранее, означало радоваться жизни и беречь свою честь — так, чтобы его не беспокоили религиозные люди. Он считал, что мир разделен на два лагеря: нормальных людей и религиозных людей. А я переступил черту, перешел на другую сторону. После четырех месяцев тревожного сосуществования, слез, угроз и уговоров, отец счел последним средством изгнание из дома и семьи. Он объяснил мне условия и объявил: «Выбирай: или мы, или они».

«Если в следующую субботу пойдешь в церковь, домой не возвращайся», — предупредил отец. В четверг я погрузил свои вещи в машину друга и уехал. Я стал блудным сыном, оставил моего земного отца, чтобы быть рядом с небесным. Такой вот выбор.

Я оставил тех, кого раньше звал «мы», чтобы присоединиться к тем, кого называл «они».

Несмотря на то что позади я оставил слезы, крики и бесконечные споры, покинуть дом оказалось труднее, чем я рассчитывал. Я начал скитаться из одного дома в другой, жил у товарищей по загребской церкви, готовых помогать мне, но повсюду мне недоставало тепла, прикосновений, звуков, вкусов и запахов моей родной семьи.

Однако какими бы трудными ни были эти двухлетние скитания и тоска по дому, в результате моего обращения в веру произошло кое–что еще более страшное.

Мой мир сжался.

Из моей жизни ушли сотни людей, не принадлежавших к числу христиан. Я обнаружил, что общаюсь почти исключительно с христианами. Я стал последователем Единого Бога, но мой мир оставался разделенным. Для нехристиан мы, христиане, были чужие, «они». Для нас, христиан, чужими были атеисты, иудеи и мусульмане — «они». Разумеется, мы, христиане, никогда не признавались в этом, но строили свою жизнь так, чтобы избегать «их». Мы отгораживались от «них», «они» отгораживались от нас. Все мы считали, что мир стал бы лучше, будь в нем побольше «своих» и поменьше «чужих».

Конечно, я видел и других людей, но не жил с ними. По крайней мере, по–настоящему. Разумеется, я делал вид перед самим собой и другими, что это ничего не значит, но со временем, пока они отвергали меня, начал отвергать их, в итоге мой мир существенно сжался, и, как я понял позднее, мое сердце сжалось вместе с ним.

Оценочные критерии перевернулись. «Разве можно рассчитывать на человека, который в трудную минуту, когда надо принимать решение, полагается на собственный разум с его ограниченностью и своекорыстием?» — вопрошали мы, христиане, и качали головами.

Через десять лет до меня вдруг дошло, что у меня не осталось близких друзей–нехристиан! Я просто взял и перешел на другую сторону! Осознание было мучительным и унизительным. В месте, куда вонзалась божественная заноза, образовалось острое воспаление, особенно когда я понял: жизнь в изоляции, неважно, на какой стороне, — это вовсе не жизнь, имеющая характер вечной.

Братья и сестры

Слова еврейского языка, которыми обозначается умение Бога и людей сострадать, имеют корень рехем, то есть «чрево». Родственное арабское слово «рахим» — корень двух имен Бога, которые упоминаются чаще прочих — «Милостивый» и «Милосердный»; ими начинаются все суры Корана, кроме одной. Когда Библия и Коран называют Бога «милостивым», возникает максимально понятный человеку образ. В этих текстах говорится в буквальном смысле, что Бог «подобен чреву». Как женщина ощущает сострадание к ребенку, появившемуся из ее чрева, так и Бог сострадает нам. Как ребенок сочувствует брату или сестре потому, что они вышли из одного и того же чрева, так и человек должен сочувствовать любому другому человеческому существу.

Когда отошли воды Божьи, все мы появились на свет.

Провозглашая «Бог есть Бог всех народов», пророки напоминают: «Разве мы вышли не из одного чрева? Разве всякая жизнь — не наша жизнь? А каждое страдание — не наше страдание?»

Ваша утрата — не только ваша, и моя утрата — не только моя. Хорватия — не только для меня, Америка — не только для вас. Американское — не только для меня, а азиатское — не только для вас, христианское — не только для меня, атеистическое — не только для вас, мусульманское — не только для меня и индуистское — не только для вас.

Согласно Библии и Корану, Бог «чревоподобен». Склониться перед Единым Богом означает обнаружить сострадание, которое мы носим в себе. Какими бы ни были наши представления о сотворении — либо Бог создал нас, либо все мы по какой–то случайности зародились в первичном бульоне, — все мы пришли из одного и того же места, следовательно, мы братья и сестры.

Наше общее происхождение предшествует и, следовательно, превосходит нашу идентичность. Словно в семье: как бы трудно нам ни жилось вместе, как бы ни были нарушены отношения, ничто не может по–настоящему разделить нас.

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 51
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Это все о Боге История мусульманина атеиста иудея христианина - Самир Сельманович торрент бесплатно.
Комментарии
Открыть боковую панель
Комментарии
Вася
Вася 24.11.2024 - 19:04
Прекрасное описание анального секса
Сергій
Сергій 25.01.2024 - 17:17
"Убийство миссис Спэнлоу" от Агаты Кристи – это великолепный детектив, который завораживает с первой страницы и держит в напряжении до последнего момента. Кристи, как всегда, мастерски строит