Осколки великой мечты - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От мыслей об институте тоже воротило. Чего туда ходить, если ректор – мужнин должник и подхалим? Диплом все равно дадут, а слушать всякое занудство про Гомеров – Аристофанов не хотелось чертовски.
Инна от нечего делать взялась разбирать почту. Парочку писем, адресованных лично супругу, не вскрывая, отнесла в кабинет. Однажды она втайне от мужа осмелилась распечатать один из конвертов – ничего интересного, какие-то цифры. Инна письмо аккуратно заклеила, но супруг все равно откуда-то прознал про перлюстрацию (так, кажется, это называется?) и закатил скандал на всю их пятикомнатную квартиру. Так что ну его, гада подозрительного.
Сегодня на одном из конвертов – длинном, из плотной бумаги и с запахом ароматизатора – было написано: «Господину Соломатину О.П. и его супруге».
В графе «обратный адрес» значилось: «Салон красоты «Pretty Woman». Витиеватый логотип салона был выбит и на верхней части конверта.
Инна нетерпеливо распечатала письмо. От кого-то она уже слышала, что «Красотка» – салон крутой и обычным студенткам не по карману. Кажется, любовница мужниного партнера туда ходит. Значит, и она, Инна, может.
Соломатина с интересом прочла про «все виды массажа, включая специальную программу для похудания и коррекцию проблемных зон». Про антицеллюлитный курс, в который входят электрофорез и обертывание водорослями. Про все виды маникюра и про солярий, оснащенный стереосистемой. Первое посещение каждого из мастеров – бесплатно. Хм, отчего бы и не попробовать. Особенно на халяву. А с Олежка струсить пару сотен «на красоту жены». Письмо же ему показывать вовсе не обязательно. Сам он в салон все равно ни за какие коврижки не пойдет.
Инна тут же набрала номер «Красотки» и записалась на два часа на массаж и на четыре – на французский маникюр. «Ждем вас, Инна Петровна!» – медоточиво сказала ей администраторша.
3
Андрей Ильич Пермяков сообщил заместителю, что к четырем отправляется на «конфиденциальные переговоры». Хитрая морда зама завистливо вытянулась – небось подумал, что шеф опять поехал по бабам. На самом деле Пермяков отправился домой.
Даже не перекусив, он открыл платяной шкаф. В потайном отделении, под задней стенкой, располагался надежный тайник. Парики, усы и бороды. Упаковочки с цветными контактными линзами. Специальные прокладки под зубы, изменяющие форму передней челюсти. Аналогичные прокладки, с чьей помощью он менял форму носа. Коробки с театральным гримом.
Перевоплощение заняло минут двадцать. Теперь из зеркала на Пермякова смотрел смутно знакомый жгучий брюнет с ленинской бородкой, носом-картошкой и темно-карими глазами.
Конечно, гримирование было излишней предосторожностью. Скорей всего эта Ника – вовсе не тот человек, кто ему нужен. А если вдруг она и есть та самая Веселова – наверняка дамочка его и без грима не вспомнит. Тогда, шесть лет назад, Пермяков сидел на заседании кредитного комитета тихой серенькой мышью и в разговоры не встревал. Только наблюдал за начинающей бизнесменшей Веселовой – ее манерами, интонациями, реакцией на неожиданные вопросы.
Крошка, признаться честно, показалась ему абсолютно чистой. Он еще, дурак, вякал на обсуждении: вдруг она облажается, попадет на рэкетиров, братки струсят с нее деньги, и что тогда будет с ее супергимназией? И с банковскими тугриками?
Но Веселова тогда провела и его, и весь банк.
Посмотрим, чья возьмет сейчас.
Преобразившийся начальник департамента охраны «Сиб-Ойла» вышел из подъезда и поехал в «Красотку». Проверка перед визитом Нечипоренко, жены генерального директора корпорации. Легенда что надо.
* * *Рекламщик Петюня шустрым колобком вкатился в Никин кабинет и прямо с порога важно заявил:
– Приглашение-то мое уже сработало.
– А оно было – твое? – иронически переспросила Ника.
– Ну текст-то я сочинял! – возмущенно ответил Петюня. И быстро добавил: – Так вот, во вторник письмо ушло, а сегодня рыбка поймалась. Правда, одна.
– Это как? – не поняла Ника.
– Сам Олег Петрович не подошедши. Только его супружница в наличии, – Петя принял разочарованный вид.
– Ну и отлично! – искренне обрадовалась Ника. – Где она?
– На массаже, – потерянно ответил Петя. – Но вам… вам разве она нужна?
– Ой, дурачок ты мой! – Ника вышла из-за стола и по-матерински потрепала его стриженую головенку. – Я ж тебе говорила: мы просто опробуем новый рекламный ход. Рекламный ход, а не способ знакомства. Ясно?.. Так что можешь занести в отчет – прямая рассылка работает с попаданием в сто процентов.
– По одному письму выборку делать нельзя, – тут же возмутился Петюня. – Подобрать вам базу данных человек хотя бы на сто? Или, лучше, на тысячу?
– Пока не надо, – охладила его пыл Ника. – Поживем – увидим.
Она уточнила у администратора имя супруги Соломатина и крупно написала в еженедельнике: «15.55 – выйти в холл!»
В это время Инна, жена убийцы, как раз будет перебираться с массажа на маникюр. Тут Ника ее и подловит.
* * *Инна оделась в «Красотку» особенно тщательно. Она была еще не очень опытной миллионершей, но уже знала: в элитных салонах красоты собираются такие акулы и кабанихи, что наряд должен быть безупречным. Только от модельеров. И только то, что модно именно в этом сезоне. Не дай бог, напялишь «прошлогодний» свитер – новость разнесется по всей светской тусовке с головокружительной скоростью: «Инка-то Соломатина одеваться не умеет!»
Сегодня на ней был комплект от Тьери Мюглера – платье подчеркивало тонкую талию. Серьги в виде звезд и сумочка – также в форме звезды – свидетельствовали, что одежда именно из последней коллекции модельера.
Инну встретили в «Красотке» по высшему разряду. Администраторша лично проводила ее до массажного кабинета.
Массажистка казалась с виду хрупенькой, но обладала такими сильными руками, что Инна с восторгом постанывала, чувствуя, как становятся на место смещенные позвонки. Полежав после сеанса под теплым одеялом и послушав «Роксетт», Инна вышла в холл. У стойки администратора стояла молодая и явно «местная» женщина. Инна метким взглядом оценила ее наряд: черно-белый костюм и туфли – не иначе как от Шанель, сумочки в руках нет. «Наверняка хозяйка», – подумала Инна и не ошиблась.
Женщина обернулась к ней. Улыбнулась. Улыбка была хорошей, искренней – не то, что у лживых продавщиц из бутиков.
– Инна Петровна? Здравствуйте. Я директор салона, Ника Колесова. Очень рада, что вы к нам пришли! У вас до маникюра есть минут десять. Не хотите попить со мной кофейку?
Конечно, Инна не отказалась. Ей нравилось, как стильно обставлен салон, как хорошо здесь делают массаж, и больше всего – какие приятные люди тут работают. И, видно, они здесь знают, какой большой человек ее муж. Хозяйка приглашает ее на кофе. С ума сойти! Наверняка кого попало она не приглашает.
Направляясь вместе с Никой в кабинет, Инна с трудом подавляла торжествующую улыбку. Ника тоже постаралась, чтобы ее торжество не отразилось на лице.
Суббота, 7 октября.ПермяковАндрей Ильич Пермяков расслаблялся.
Ему следовало выпить в честь убедительной победы. Такую победу нужно отмечать не банальной пьянкой, но вдумчивой, красивой, глубокомысленной выпивкой.
Своим торжеством делиться ни с кем не хотелось, и он решил провести субботу наедине с собой. Коньячок, нарезанный лимон, французские сыры, арахис. На экране телевизора беззвучно мерцают картинки. На журнальном столике, в центре композиции, – два листа бумаги. На обоих – десять черных кляксочек. Десять волшебных кляксочек, которые перевернут всю его жизнь.
Один листок, пожелтевший от времени, датирован 23 января 1993 года и содержит отпечатки пальцев юной гимназической директорши Веселовой.
Второй, новенький, он получил в «Красотке». Отпечатки были сняты со стакана минералки, за который госпожа Колесова опрометчиво схватилась обеими руками.
Отпечатки совпадали.
Ни об одном из листов Веселова – она же Колесова – не знала.
Эти два куска бумаги теперь стоили два миллиона долларов. По «зеленому лимону» за каждый.
За них следовало выпить – в тишине, в одиночестве, в компании безмолвного телевизора.
Он накатывал рюмку за рюмкой, и вот постепенно на безликих листах бумаги уже проступает лицо Веселовой. Она умоляет его, падает перед ним на колени… И лицо исчезает. Теперь мозг выдает иное видение: кожаный «дипломат», полный хрустких зеленых пачек.
Пермяков продолжал пить, и доллары обращались в новые картинки: экзотические страны, мулатки, пальмы, дорогие отели, хорошие казино…
Он заснул на диване в гостиной, так и не выключив телевизор. Да, пить в одиночку нехорошо, смотреть видения – еще хуже. Но сегодня ему нужно хорошо расслабиться. А завтра – браться за дело.
НикаНике снится жаркий тропический пляж. Босые ноги утопают в раскаленном песке. Океан под лучами беспощадного солнца смотрится огромным серебряным блюдом. Ника рвется побыстрей нырнуть в воду, но кто-то рядом с ней удерживает ее. «Сначала коктейль!» – слышит она. Голос ее спутника молод и звонок, совсем не похож на низкий рык Баргузинова. С кем же она? Но солнце светит в лицо, Ника видит лишь стройный, размытый под яркими лучами контур фигуры. Она только в одном уверена: это – не Иван.