Тень властелина (Конан-заступник) - Роберт Джордан

Тюремщики продолжали избивать Конана, пока он не повис бессильно на цепях. Его голова свесилась на грудь. Пот жег свежие рубцы. Кровь текла ручьями.

В темноте раздался звон монет.

- Очень великодушно с вашей стороны, леди, - раздался тот же голос. Мы подождем вас сразу за дверью. - Молчание. Затем дверь, закрываясь, скрипнула.

Конан поднял голову.

В освещенном пространстве медленно появилась женщина. Та, под серой вуалью.

- Ты, - прохрипел Конан. - Значит, это ты пыталась убить меня? Или ты из тех, кто рад использовать сосунков из "Знака Тестис", из тех, чья ложь отправила меня сюда?

- Да, я пыталась убить тебя, - тихо ответила женщина.

Конан напряженно прищурился. Он слышал этот голос раньше. Но где и когда?

- Мне стоило бы помнить, что во всей Немедии не найдется человека, способного тебя прикончить. Теперь ты висишь здесь, и это дело твоих собственных рук. Но мне приятно смотреть на тебя, Конан из Киммерии.

- Но кто же ты? - требовательно спросил Конан.

Медленным движением она откинула вуаль с лица. Нет, не обезображенного болезнью - белоснежного и прекрасного лица. Раскосые изумрудные глаза над высокими скулами, грива рыжеватых волос.

- Карела, - выдохнул киммериец. Наверное, он бредит. Карела, Красный Ястреб Туранских и Заморских степей, маскирующаяся под видом благородной. Невероятно.

Ее голос был спокоен.

- Не думала я когда-нибудь еще встретиться с тобой, киммериец. Когда я увидела тебя в тот день на рынке, я чуть не умерла от стыда.

- А Ордо ты уже видела? - спросил Конан. - Он здесь и все еще надеется тебя найти. - Он натянуто усмехнулся. - Работает вместе с контрабандистами под твоим началом.

- Ты узнал и это? - удивилась она. - Я никогда не считала тебя глупцом. Ордо тоже меня удивил, появившись в Норхемише одновременно со мной. Я не смогла открыться ему. Да, он мой верный пес, но были и другие верные псы. Которых прельстила награда за мою голову. Думаешь, я ношу вуаль для удовольствия?

- Уже столько времени прошло, - возразил Конан. - Они, наверное, уже забыли про тебя.

- Красный Ястреб никогда не будет забыт! - рассердилась Карела. Она стояла, широко расставив ноги и упершись кулаками в бедра, и Конан легко мог представить ее с саблей у бедра.

- Ну а теперь, когда ты уже не играешь в леди Тиану, - помрачнел Конан, - может быть, ты скажешь, почему, во имя Девяти Проклятий Зандры, ты так хочешь меня прикончить?

- Почему?! - вскричала она. - Да ты бросил меня обнаженной и скованной на пути к невольничьему рынку, помнишь?

- Да. Вспомни, Карела. Ты заставила меня поклясться никогда не поднимать руки в твою защиту.

- Разрази тебя гром, киммериец, вместе с твоими клятвами!

- Кроме того, у меня было с собой всего пять медяков. Думаешь, тебя уступили бы за столь низкую цену?

- Лжец! - плюнула она. - Я не желала ползать перед тобой на брюхе, и поэтому ты позволил меня продать!

- Я же говорю...

- Лжец! Мерзавец!

Конан сдержанно зарычал и стиснул зубы. Эти споры ни к чему не приведут. А молить об одолжениях он все равно не станет.

Возбужденно шагая взад и вперед, Карела бросала слова, как кинжалы, не глядя на Конана.

- Я хочу, чтобы ты услышал о моих унижениях. Услышал и запомнил навсегда. Пусть они вспоминаются тебе в шахтах на каторге, пусть они мучают тебя, когда король объявит амнистию для тех, кто отработал положенное время. Чтобы ты помнил, что я буду в нужном месте в нужное время с золотом в руках. И король забудет об одном из своих пленников.

- Я знал, что ты сбежишь, - пробормотал Конан. - Что ты и сделала.

Она зажмурилась. Когда же она открыла глаза, ее голос был спокоен.

- Меня приобрел купец по имени Хафиз, и он поместил меня в свой Зенан вместе с сорока другими женщинами. В тот же день я бежала. И была поймана. За это меня били палками по пяткам. Я не плакала и не кричала, но десять дней после этого я могла только ковылять. Следующий раз я была на свободе ровно три дня. Меня вернули назад и заставили чистить горшки на кухне.

- Ну и дурак же он был - пытался укротить тебя таким путем. Несмотря на свое положение, Конан был не в силах сдержать усмешку.

Она повернулась к нему. В ее глазах горела жажда убийства.

- В третий раз меня взяли, когда я перелезала через стену. Я плюнула в лицо Хафизу и сказала, что ему не под силу меня сломать. Он только рассмеялся. Ты считаешь себя мужчиной, заявил он. Это неправильно. Ты должна думать по другому. С этого момента я должна была ходить так, словно меня в любой момент ждет постель хозяина - в легчайших шелках, с подкрашенными глазами и губами. Меня учили танцевать, играть на инструментах, читать стихи. За любую ошибку немедленно наказывали. Но, как он сказал, поскольку я еще девочка, которая только учится быть женщиной, все наказания будут - как для ребенка. При этом он расхохотался.

Конан взревел от смеха.

- Ха-ха, ребенок!

Карела не выдержала.

- Да что ты об этом знаешь, увалень безмозглый! - она сжала руку в кулачок. - Меня наказывали розгами по десять раз на дню! Заставляли пить ка'аровое масло. И делать еще сотни еще более невыносимых вещей. Я прожила так целый год. Как бы я хотела, чтобы за каждый день этой жизни ты провел год на каторге!

Конан с трудом овладел собой.

- Я думал, что ты сбежишь, самое позднее, через полгода. Похоже, Красный Ястреб превратился в куропатку в серебряной клетке.

- За мной следили день и ночь, - запротестовала она. - И я сбежала. С мечом в руках.

- Наверное, тебе надоело ложиться спать без ужина, - снова засмеялся Конан.

- Деркето разрази твои бесстыжие глаза, - взвыла женщина. Она подбежала к Конану и забила кулачками по его широкой груди. - Эрлик тебя побери, киммерийский ублюдок! Ты... Ты... - Внезапно силы покинули женщину, и она уцепилась за Конана, чтобы не упасть. Ее лицо оказалось прижато к его груди, и Конан с изумлением заметил в ее глазах слезы.

- Я любила тебя, - прошептала Карела. - Я тебя любила.

Конан только изумленно покачал головой. Если так она относилась к любимым, то кто тогда сможет перенести ее ненависть?

Женщина выпрямилась и отступила.

- Ты не боишься, - прошептала она. - Ты даже не думаешь об этом. Если она так страдала, то как же она заставит страдать меня, подумал Конан.

- Меня нельзя винить в том, что произошло с тобой, - тихо ответил Конан.

Она не слышала его.

- Ты не боишься. Ты все равно остаешься мужчиной.

Странная улыбка пробежала по ее устам. Она потянулась к застежкам платья, и через мгновение оно лежало у ее ног. Карела грациозно шагнула вперед. Да, все было так, как он запомнил: полные груди и округлые бедра, длинные ноги и тонкая талия. Она могла бы зажечь любого мужчину.