Марфушечка - Душечка (СИ) - Заозерная Марта

— Прости… Малышка, прости! — как можно мягче произнесла Вероника, стараясь сбить накал воцарившийся в комнате. — Зря я. Извини меня. Ляпнула не подумав…

Женщина подошла к дочери. Остановившись рядом с диваном, расставила руки, приглашая в объятья.

Мысленно заставляя себя расслабиться, Марфа поднялась на ноги. Но обняться с мамой было не суждено. Когда до самого родного человека оставалось меньше полуметра, в нос, а через него и в мозг, Марфе ударил аромат сладких духов. Девушка знала его с детства. Но сейчас он подействовал особым образом.

— Подожди, — прикрыв ладонью рот, Марфа бросилась прочь из комнаты.

Глава 50

«Моя жизнь закончена» — подобные мысли крутились в голове Марфы, пока она сидела за столом.

Руки девушки были вытянуты перед собой, ладони сцеплены. Опустив голову на свои плечи, она сидела неподвижно вот уже почти час.

Со стороны эта картина выглядела крайне печальной. Учитывая, что Марфа пребывала в упадническом состоянии, никто не решался к ней подойти.

Часом ранее она успела повздорить со своей матерью, когда женщина на полном серьёзе ей заявила:

— Какая чудесная новость, Марфуш! Надо сообщить Антошику! Он будет так рад, — Вероника Петровна восторженно свела ладони около груди, как маленькая девочка, ожидающая включения гирлянды на новогодней ёлке.

— О чём ты? — настороженно поинтересовалась Марфа, на тот момент совершенно не понимая, куда клонит мама.

— Ну как же, такое счастье отцом стать! Вы непременно помиритесь с ним и развод ни к чему будет.

Не веря своим ушам, Марфа моргнула несколько раз. Улыбка с лица матери не исчезла, а значит, она не шутя говорила. Именно в этот момент в её голове промелькнула мысль о презумпции отцовства. Девушка вспомнила о тех трёхсот днях после расторжении брака, в течение которых отцовство записывают на бывшего мужа.

«Что же за гадость такая!» — поёжилась она.

Сомнений в том, что Антон воспользуется шансом, потрепать ей нервы, не было. Упиваясь своей обидой, он максимально долго будет строить из себя оскорблённого мужа.

И вот теперь она сидела на стуле и опустив голову в образовавшуюся между рук дырку, смотрела на тест на беременность, что лежал на её коленях.

«Какова вероятность, что сработала доля погрешности?»

Шанс был. Но вера в чудо закончилась на шестом положительном тесте. И если остальные так и остались лежать в ванной комнате, то этот она в назидание себе продолжала омывать, только теперь слезами.

Радости новость о скором материнстве, ожидаемо, не вызвала. Наоборот, скоростной лифт в мгновение ока доставил девушку на минус сотый этаж — в царство уныния и липкого отчаянья, которое отодрать от себя возможности не было.

Максимально черной была ирония — забеременеть именно сейчас, когда впервые в жизни представился шанс доказать и показать миру свой талант. Несмотря на то, что Марфе предстояло подготовить коллекцию прет — а — порте, а не «От — Кутюр», она прекрасно понимала, какой это уровень. Лицо модного дома создают именно модели «готовые к носке». «Haute Couture» — модели высокой моды, попадают в руки лишь избранных. Большинство даже обеспеченных людей понятия не имеют, что отшивается на заказ в эксклюзивном порядке. В то время как одной коллекцией прет — а — порте можно вознестись к небесам, впрочем, как и кубарем залететь в преисподнюю. Помимо имени и репутации на кону стояли деньги. Огромные деньги.

«Много ли я сотворю, если буду обниматься с унитазом также, как это было сегодня?» — от безысходности Марфе взвыть захотелось.

— Душа моя нежная, мы с тобой справимся, — Алекс, подошедший сзади коснулся спины, проведя от одного до другого плеча.

От прикосновения его кончиков пальцев по телу девушки разнеслись сотни мурашек. Дело было не в возбуждении. Просто немыслимо хотелось поддержки. Разделить с кем-то непомерную ответственность, что свалилась на голову, пришибив пуще обуха.

— Ну чего ты раскисла? — Алекс тепло ей улыбнулся. — Когда я узнал о появлении Лилит — был вне себя от счастья.

— Сомневаюсь, что ты узнал о её скором появлении, сидя на полу с унитазом в обнимку.

Несмотря на состояние паники, Марфа произнесла это в своей привычной едкой манере, которую Ал так обожал.

— Ну вот, пробивается стервозина наружу! — похлопал он ладонью по столешнице.

— Будешь тут стервозной, когда тебя имеют сначала, а потом тебе же еще девять месяцев мучиться! Тебе одной мучиться! Ты никогда не задумывался, почему природа вас — мужчин, не наделила в полной мере прелестями отцовства? Ну там: тошнота или моченедержание при обыкновенном чихе или хихиканье? Как ты думаешь, вы слишком слабые или бесчувственные? В любом случае человечество бы быстро прекратило существование. Такие, как ты, — да и как Игорь (!), но произносить имя засранца не хотелось. — Хрен бы согласились шкуркой своей пожертвовать! За пару десятков лет человечество бы вымерло.

Претензий к Алексу у Марфы, по сути, не было, но ему, как часто бывает, прилетело и за себя и за того парня. Марфа бы с радостью высказала все самому Стравинскому, но понимала прекрасно — попадись он ей сейчас под руку — прибьет с особой жестокостью.

Когда мысли понеслись в сторону детей, рожденных в тюрьмах, Марфа едва ли удержалась от того, чтобы в голос завыть.

«Процесс отупения запущен» — пробормотала она беззвучно.

Мнение о собственных умственных способностях стало ужасным. Это же надо так лопухнуться! Идиотка, как она есть. Потеряла голову от нахального малолетки с раздутым эго. И вот результат. Надо было прекращать ещё на Ибице, когда она, как дурочка, пялилась на почти обнаженное тело козлины, когда он выходил из душа, или выбирался из бассейна. Но тогда, казалось, что капельки воды, скатывающиеся по косым мышцам пресса созданы для того, чтобы на них смотреть часами.

«Человечество держится на глупых девках, не видящих дальше своего носа» — решила Марфа, и последний раз тяжело вздохнув, выпрямилась.

Оказалось, что всё это время Алекс продолжал смотреть на неё странным взглядом, по — отечески теплым, но в то же время пугающим.

— У меня есть идея. Но она тебе не понравится — произнес он, подходя к ней ближе.

Глава 51

Едва ли не силой Алексу пришлось тащить Марфу в свой кабинет. Ввиду отсутствия настроения Марфе хотелось, чтоб её все оставили в покое. Присутствие людей поблизости раздражало. Где они все были, когда она, будучи на эмоциях, творила какую-то несуразную чушь? Лучше бы тогда попытались вразумить. Теперь поздно.

Хотелось остаться наедине с собой и привести хаотично бьющиеся о черепную коробку мысли в порядок. Для этого нужна капелька одиночества.

Но упорству Алекса мог бы и ручей позавидовать, тот, что себе путь прокладывал сквозь огромные скалы и бескрайние равнины. Затолкав девушку в свой кабинет, он прикрыл за ними дверь.

Марфа встрепенулась, услышав щелчок замка.

— Посмотри по сторонам, — начал Алекс. — Давай — давай, внимательно осмотрись. Как по — твоему, что тут самое ценное?

Марфе не нужно было много времени, чтоб сориентироваться. Она знала прекрасно — каждая из стен увешана наградами от той или иной модной ассоциации, как знак признания безоговорочного влияния Лосано на фэшн — индустрию.

Подойдя к стене, находившейся по правую руку себя, Марфа начала медленно продвигаться вдоль стеллажей, на которых красовались фотографии Алекса с влиятельнейшими людьми мира, от политиков и выдающихся спортсменов до моделей топ — уровня и главных редакторов самых модных из глянцевых журналов. Каждый выглядел так, что было ясно — компания Лосано была для позирующего очень лестной и значимой.

Некоторых из запечатленных людей Марфа знала лично, с кем-то была заочно знакома, о ком-то могла только с благоговением думать. Но дойдя до стола Алекса её взгляд упал на его совместное фото с дочерью. На снимке он держал малышку на руках и едва ли не светился от счастья, пока она весело оттопыривала его уши в сторону, придавая образу отца черты обезьянки. В огромной рамке, висящей на столе за рабочим столом, имелось великое множество маленьких снимков семейства Лосано, на некоторых даже Марфа попала.