Наследники Тьмы (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна

— Он в пансионате не пил…

— Ну, значит, потом загулял где-то.

— Да с чего вы это взяли-то?! — надулась Надя.

— Опыт, деточка, жизненный опыт, — открывая свою дверь, вздохнула женщина. — Вижу, он показался вам только с приличной стороны, но я-то знаю, как он последний год зашибает, вы уж простите! И сам он прекрасно об этом знает. Потому и ключи от квартиры его у меня — чтоб не посеял в очередной раз! Его как Лидка бросила, так он, когда уходит куда-то надолго, всегда мне их, на всякий случай, оставляет. Так что если б вернулся, то зашёл бы уже или позвонил. Я ж дома всегда, на улицу выхожу очень редко и ненадолго.

— Ясно… спасибо, — пробормотала Надя, направляясь к лифту и пытаясь собрать мысли в кучу, но они упорно разлетались, словно сухие листья под порывами ветра.

— До свидания.

Соседка Жени забрала трость и, проковыляв внутрь квартиры, хотела уже захлопнуть за собой дверь, но Надя вдруг рванулась назад:

— Подождите!

Женщина замерла, удивлённо глядя на девушку, — та уже знала, какой получит ответ, но не спросить всё равно не могла:

— Пряхова Елизавета… Васильевна! Вы её знаете?

— Пряхова?.. Елизавета?.. нет, никогда не слышала!.. а кто это?

— Старушка такая невысокая, худенькая, волосы белые совсем, как снег… В квартире Жени Морозова уже год проживает, вы разве её не видели?

— Год проживает? Старушка?! — соседка вытаращилась на гостью не то с ужасом, не то с восхищением. — Это вам что, Женька такое наплёл?

— Э-э-э… — сознаться, что она сама с этой бабушкой только что разговаривала, духу у Нади уже не хватило. — Неважно… просто скажите мне, пожалуйста, видели вы Пряхову или нет?

— Разумеется, нет, девушка! Это квартира Морозовых, Женька живёт тут один. Раньше Лида к нему порой заходила, фамилию не знаю, но она уж точно не старушка! Да и бросила она его — месяца три-четыре уже, как здесь не появлялась…

— Понятно, — кивнула Надя, отступая к лифту. — До свидания.

— Лечиться парню надо! — женщина захлопнула дверь.

— Лечиться, — эхом бормотала Белкина, заходя в лифт. — Лечиться…

Она вышла на улицу и почувствовала, что после бессонной ночи и недавних глюков идти на работу просто не в состоянии. Ноги не держали, и Надя села на ближайшую лавочку, чтобы позвонить администратору «Второй жизни» и попросить на сегодня отгул.

Распоряжение подготовить увольнение Надежды Белкиной Кафтырёв отменил, но на работу та сегодня не явилась: позвонила и сказала, что очень плохо себя чувствует, попросила один отгул. Завтра постарается выйти, а если вдруг совсем разболеется, то возьмёт официальный больничный. Голос, как доложила администратор, был и вправду тихий, хриплый и несчастный. Ну и чёрт с этой Белкиной, подумал доктор, пусть полежит денёк дома, росу поднакопит, а завтра мы тут её быстро от негатива очистим — такие долго не горюют, уж больно позитивные, всё тёмное с них скатывается, как с перьев вода, совсем не задерживается. Сеять в них — всё равно что класть зерно на голый камень под палящим солнцем — ни малейшего шанса нет, что прорастёт. Однако сотрудники из таких выходят отличные, особенно, когда работа нелёгкая, как, например, у старшего повара в столовой. Хорошо, что увольнять её не придётся — уж больно вкусно готовит, только бы лишнего не узнала! И как она, вообще, с этой «лампочкой» депрессивной, Морозовым, сойтись умудрилась? — притяжение противоположностей, не иначе. Права Лявис, конечно: надо выяснить, что ей там этот козёл наболтал, прежде чем сдох. Телефон ещё свой повредил, зараза, — спец сказал, повозиться придётся…

Ну да ладно, всё это завтра, а сейчас Роман пружинисто шагал по лесу, поигрывая подобранной в самом начале пути палкой и позволяя мыслям свободно сменять одна другую, пока чёрная кровь безошибочно вела его прямо к бассейну, не затрагивая при этом сознание.

Впервые Кафтырёв отправился к этому бассейну спустя пару дней после последнего разговора с Тьмой. Он был обеспокоен её молчанием и решил посмотреть, как тут всё устроено, чтобы попытаться самостоятельно вызвать Тьму на контакт. Тогда-то и случилось то, что он потом назвал белым взрывом. Роман уже шёл по лесу, когда что-то ударило его изнутри в глаз, с такой силой, что он вообще перестал видеть. Всё вокруг мгновенно побелело и исчезло, словно доктора ослепила вспышка, в миллион раз превосходящая свет самого мощного прожектора, и он упал ничком, разбив нос о корень, но боли тогда не почувствовал. Слепо шаря руками по земле, Кафтырёв попытался подняться, но тут раздался адский вой и барабанные перепонки лопнули, а голова взорвалась — так показалось доктору перед тем, как он потерял сознание. Очнулся он только на следующие сутки и сразу понял, что Тьма ушла, навсегда покинув эту Вселенную, но оставив в наследство семена для взращивания в душах своей новой версии, а так же право Старшего её возглавить…

С тех пор он много раз посещал бассейн и проверял полноту хранилища, но в последнее время не слишком часто — всё недосуг было, тем более что до края там оставалось ещё весьма и весьма прилично. Обычных спящих — человек двадцать, как минимум, надо. Правда, если повезёт и удастся отыскать подобных, скажем, Десятову, то и пяти-шести будет достаточно. Лишь бы такие, как Морозов, семена не портили, а наоборот, обращали бы свои способности на пользу делу, вот для чего Кафтырёв хотел оставить его в живых, изучить и, возможно, перекроить, но тут — откуда ни возьмись! — эта голая сучка с огненным клинком встряла и всё испортила, бес бы её подрал! Доктор с силой саданул по ближайшему дереву так, что палка разлетелась на куски, а дерево закачалось, осыпая нарушителя лесной тишины листьями. С ветвей с громким карканьем сорвались два ворона.

— Прочь! — заорал на них Кафтырёв. — Старший идёт!

«Идёт, чтобы проверить хранилище, потому что сегодня ему приснился страшный сон», — добавил он про себя, вспоминая подробности странного ночного кошмара.

Дело происходило в лесу, около бассейна. Причём не ближайшего, куда Роман шёл сейчас, а какого-то другого, под огромной вековой сосной. Всё вокруг было усыпано иглами, они пружинили под кроссовками, будто мягкий ковёр, но метров за десять до ямы слой хвои внезапно провалился, земля под ногами разошлась в стороны, и Кафтырёв ухнул вниз, на дно длинной глубокой трещины.

Поднявшись и отряхнув сор, доктор заметил, что в яме кто-то копается! Самого незваного гостя видно не было, но вылетавшая наверх земля уже образовала большую кучу и продолжала сыпаться наружу с глухим, размеренным шварканьем. А потом вдруг послышалось звяканье, и Кафтырёв испугался, что непрошеный землекоп задел лопатой хранилище с чёрной водой!

Истошно заорав «Нет!», Роман бросился вперёд, но остановить вандала не успел: раздался адски громкий звон, а за ним — грохот вырвавшейся на волю чёрной воды. Поток хлынул по трещине, сбил доктора с ног и накрыл с головой, резко обрубив звуки. Стенки трещины исчезли, растворённые чёрной водой: бассейн, вместе с десятью метрами окружавшей его земли, мгновенно превратился в болото. Кафтырёв оказался под смесью воды и земли, но не задохнулся: человеческое обличье сменилось на тёмное, и чёрная кровь разлилась по телу, сохранив хозяину лёгкое и свободное дыхание.

В нескольких метрах впереди он заметил ещё одного человека, а точнее его ноги. Сам пловец барахтался на поверхности. Ага, вот ты где, подлый копатель! Разбил драгоценное хранилище, а теперь пытаешься выплыть к берегу — ну уж нет, сволочь, так просто тебе это с рук не сойдёт! — Кафтырёв ринулся к нему и схватил за ноги. Болотная жижа стала двигаться по кругу, всё быстрее и быстрее, но доктор не сразу обратил на это внимание, поглощённый желанием немедленно утопить гада. Тот стал брыкаться, но Кафтырёв был намного сильнее и без труда утянул бы его в глубину, однако к этому моменту течение жижи так ускорилось, что доктора оторвало от пловца и потащило на дно. Болото превратилось в одну бешеную воронку, Кафтырёв посмотрел вверх и вдруг различил, как кто-то ещё стоит над водой и водит по кругу лопатой, от которой исходит радужное сияние. Так вот кто настоящий копатель! — запоздало осенило доктора, прежде чем…