РАССКАЗЫ ОСВОБОДИТЕЛЯ - Виктор Суворов (Резун)

Частичная мобилизация была сорвана. Да и тайны никакой не получилось. Все вокзалы были забиты подвыпившими мужиками в изодранной одежде. Кому из вражеских разведок надо, тот понимал смысл происходящего.

Какие же выводы надо было сделать на будущее? Призадумались вожди. Министр обороны Маршал Советского Союза Жуков предложил отменить индивидуальный отбор и вместо этого готовить сержантов в плановом порядке. Раз дивизии сокращенного состава находятся в Узбекистане и Таджикистане, в Армении и Казахстане, в Киргизии и Азербайджане, значит, в случае развертывания их следует комплектовать местными резервистами, в том числе и сержантами. Следовало в мирное время определять потребности каждой дивизии в сержантах самых различных специальностей и их заблаговременно готовить.

Вскоре Жукова с вершин власти прогнали, но эта его идея восторжествовала. А как же иначе?

6

Можно было, конечно, иметь армию поменьше, но высокого качества. Это нам не подходило. Нам была нужна самая большая армия в мире. Но в такую армию надо было в случае войны призывать всех без разбора. А для этого еще в мирное время в местах развертывания и пополнения полков, бригад и дивизий надо было создать соответствующий контингент резервистов.

Планы комплектования составлялись просто. Стоит, допустим, где-нибудь в Ташкенте дивизия сокращенного состава. Мобилизационный отдел штаба дивизии прикидывал, сколько в случае развертывания нужно иметь сержантов и каких именно специальностей. Эти сведения направлялись в мобилизационное управление штаба округа, далее из округов сведения поступали в Главное мобилизационное управление Генерального штаба. И там принимались решения: для Закавказского военного округа нужно будет через два года иметь такое-то число командиров орудий, такое-то число командиров танков, такое-то число командиров разведывательных отделений и так далее. А для Среднеазиатского округа вот такое-то число. А для Туркестанского...

И следовал приказ: ТуркВО осенью столько-то эшелонов направить в такую-то учебную дивизию, а столько-то в такую. Понятно, что давались громовое указание: отбирать самых лучших. Военкоматы рвали под козырек и докладывали об исполнении: да, да, самых лучших, как и было предписано.

А мы эти эшелоны принимали. Из Ташкента. Из Баку. Из Еревана.

Сержанты, которых готовила 66-я гвардейская учебная мотострелковая дивизия, служили в Прикарпатском военном округе, в Центральной и Южной группах войск. Но после службы они возвращались в свои родные места, составляя резерв сержантского состава на случай мобилизации.

В каждом наборе среди новобранцев попадались татары, украинцы, литовцы. Мы их готовили, как и всех остальных, но после производства в сержанты оставляли себе. Этим обеспечивали хоть какое-то качество подготовки новых пополнений.

7

Так вот: сержант — это командир. Ему вести солдат на смерть. Из солдата можно сделать сержанта, но только из того солдата, в котором задатки и качества вожака были изначально заложены. Если человек служить не хочет, сержанта из него не получится.

Со всей ясностью несостоятельность подготовки сержантов по методу Жукова вскрылась в 1979 году. Советская Армия готовила очередной освободительный поход, на этот раз в Афганистан. В Туркестанском военном округе были отмобилизованы две мотострелковые дивизии. Резервисты, солдаты и сержанты — из местного населения. Ничего из этой затеи не вышло. Немедленно после ввода войск в Афганистан всех этих бойцов пришлось срочно заменять на русских, украинцев, белорусов, татар.

Проблема комплектования сержантского состава Советской Армии заключалась не только в отсутствии индивидуального отбора. Суть проблемы лежала гораздо глубже.

Командиру любого ранга надлежит быть профессионалом. А профессионал отличается прежде всего тем, что выбрал свой путь в жизни добровольно. Но выбрать добровольно путь в сержанты солдат мог только в том случае, если ему были гарантированы хоть какие-то материальные льготы.

Этого экономика Советского Союза не позволяла. Советский Союз объявлял себя чуть ли не сверхдержавой, но полноценной сверхдержавой не являлся — ни одного дня за всю свою историю. Советский Союз был не способен обеспечить квартирами даже своих офицеров, не говоря уже о сержантах. Потому сержант, даже самый хороший, как и рядовой солдат, мечтал только о дембеле и высчитывал дни, часы, минуты и секунды до неизбежного момента, когда с него снимут ярмо ненавистной повинности.

Страна, в армии которой младшие командиры служили по принуждению, была обречена на распад.

Основы педагогики

Прикарпатский военный округ Третий день моей службы в должности командира учебного взвода.

Старая армия, армия казарменной муштровки, пытки над солдатами, отошла в прошлое.

Владимир Ильич Ленин

Полное собрание сочинений. 5-е издание.

М.: Политиздат, 1974. Т. 35. С. 269

1

— Блюй! Я приказываю!

Молодой стриженый солдатик затравленно озирается в поисках поддержки. Взвод таких же, как и он, молодых и стриженых солдат, перед строем которых он стоит, явно ему не сочувствует. За первую неделю своей службы будущие сержанты усвоили первое железное правило учебной дивизии: если один не выполняет приказ — пострадает отделение, если отделение не выполнит приказ — пострадает взвод. А если взвод не выполнит приказ, то сержанты выберут из взвода любого солдата, и он будет страдать за взвод. Его будут тренировать, «пока дым из ушей не пойдет», «пока не ляжет». И если в какой-то момент до завершения «тренировки» он лишится сил и не сможет выполнять приказы, пострадает его отделение, и весь цикл снова повторится с самого начала. Способов тренировки много: можно заставить рыть окопы на старых железобетонных плитах. Норма — окоп полного профиля за 30 минут. А если солдаты не укладываются в норматив, их следует наказывать и тренировать еще.

Стриженый солдатик стоял перед строем, а строй начинал свирепеть, ибо знал, чем ему грозит невыполнение приказа.

Я стоял в отдалении, наблюдая за действиями своего заместителя. На третий день моей службы в должности командира учебного взвода я полностью постиг еще один закон учебной дивизии: не мешай сержанту работать, иначе придется работать самому.

А старший сержант, выждав десять секунд для солидности, четко скомандовал:

— Взвод, слушай приказ! Рядовой Равдулин опоздал на построение на 13 секунд, ибо находился в буфете!

Каждый солдат учебной дивизии ежедневно имеет 20 минут свободного времени после обеда и 10 минут вечером. Вырвавшись с обеда, голодный солдат бежит в буфет, где работает одна неповоротливая продавщица. В полку полторы тысячи солдат, и добрая их половина, самые голодные, пытается прорваться к прилавку. Большинство из них, протиснувшись в буфет, не имеют возможности ни пробиться к прилавку, ни вырваться обратно. За опоздание в строй их жестоко наказывают, но число желающих прорваться не уменьшается. Спрашивается, откуда же солдат берет деньги, если в месяц ему платят 3 (три!) рубля 80 копеек? А вот оттуда и деньги, что он два-три месяца пытается к прилавку прорваться, да не получается. Вот и выходит экономия.

Сейчас все 40 учебных взводов полка построены на дальнем дворе военного городка, готовые приступить к чистке оружия. Офицеров не видно, и сержанты, всякий на свой лад, наставляют нарушителей. Кто «вставай-ложись», кто еще как. Кое у кого и более затейливые виды пресечения нарушений придуманы. Один взвод, к примеру, тренируется ползать по-пластунски через минное поле. Роль минного поля выполняет густо загаженный свиным дерьмом хозяйственный двор полка.

Мой заместитель, с широкими лычками старшего сержанта на погонах, решил сегодня ограничиться лишь тем, что буфетный нарушитель должен публично изрыгнуть из себя то, что он съел в буфете. Изрыгание съеденного в учебных дивизиях часто именуется научным термином «экстракция», по аналогии со стремительным неудержимым выбросом стреляной гильзы из казенника танковой пушки. Термин этот сержанты применяют и к себе — например, после грандиозной пьянки: «Всю ночь меня мучили ужасные экстракции...»

В отличие от непроизвольных сержантских экстракций, стриженый солдатик должен исполнять их по команде, но он не выполнил приказ, и оттого следует команда:

— Второе отделение! Наклонись! Два пальца в рот вставь!

Первое и третье отделения с ненавистью и надеждой ждут решения своей участи. Один за всех, все за одного — это основополагающий принцип воспитания.

— Справа! По одному! Блюй!

Извиваясь в спазмах и судорогах, отделение выполняет приказ, разгрузив свои желудки во вполне приемлемый срок.