Другой мир за углом (сборник) - Александр Шорин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леру искали две недели. Сначала своими силами, затем с привлечением милиции и местных жителей: бесполезно. Директор лагеря полетел со своего места, вожатой тоже досталось, но девочку так и не нашли. Один из местных поисковиков вспомнил, что двадцать лет назад здесь при похожих странных обстоятельствах пропал один мальчик, которого тоже не нашли…
* * *…Севка сидел и терпеливо ждал в предвкушении того, что сможет увидеть и услышать.
…Лера затаилась, с улыбкой ожидая триумфа, с которым выйдет отсюда через несколько секунд.
Они до сих пор там сидят.
Легенда о Черном альпинисте
1
«…10 июля, около десяти часов вечера, его видели около остановки автобуса № 3 на улице Хохрякова, лежащего с пробитой головой. Кто-то из прохожих вызвал «Скорую». Врач по фамилии Миронова перевязала Василию Харитоновичу голову, машина уехала…
Он поднялся с колен, но тут же упал, ударился головой об асфальт. Слетел кое-как замотанный бинт, опять стала хлестать кровь из раны. Повторный вызов на «Скорой» принять отказались, вызвали милицию. Подъехавшая машина ППС (номер 20-20 СВХ), снова вызвала «Скорую», сами везти человека в больницу побоялись: «У нас недавно один в машине умер, шофера посадили. А у меня жена, дети…».
А несчастный сидел в луже собственной крови, промокший до нитки от дождя, дрожащий от холода и только повторял: «Что же, меня уже лечить не надо?».
Наконец-то «Скорая помощь» (32 -72 СВХ) взяла старика, успокоились прохожие, которые пытались чем-то помочь. Утром оказалось, что больного доставили в травмпункт на улице Московской, 2, наложили швы и… отправили с Богом. В час ночи врач Мукорин видел Василия Харитоновича последним…
Вся беда в том, что из-за травмы Василий Харитонович не помнил, в каком городе он сейчас находится, и что с ним произошло. Видимо, врачи не заметили (или не успели заметить) этой реакции. Адрес его удалось выяснить: соседи сообщили, что «одинокого старичка дядю Васю они не видели уже несколько дней», чего раньше с этим интеллигентным, непьющим человеком не случалось.
Заявление от имени редакции о розыске в милиции не приняли – это могут сделать только родственники. А где они?».
Это – из сегодня вышедшей статьи под моей фамилией в газете «На смену!», которую дописывала Лялька. Позавчера вечером мы с ней едва-едва уговорили «Скорую» увезти с остановки бедного старика, а сегодня – гляди ж ты – опять пропал. И это я узнаю из своей собственной статьи!
Лицо Ляльки, обычно такое наивно-детское, сейчас стало очень жёстким:
– Я обзваниваю больницы. Ты – морги. Ок?
– Ок, – вздыхаю я.
Через полчаса сообщаю:
– Есть похожий труп. Поедем? – в моем голосе сомнение. Ехать в морг мне, конечно же, не хочется.
– Едем! – отвечает она решительно.
В морге 40-й больницы мы на вахте предъявляем удостоверения, сообщаем имя и адрес старика, которого ищем (все данные у Ляльки в блокнотике), после чего какой-то молодой парень ведёт нас в «холодильник». Меня мутит, Ляльку, по-моему, тоже, но мы крепимся.
– Он? – спрашивает студент, указывая на тело, лежащее на железной каталке.
– Он! – выдыхаем мы почти одновременно.
– Родственники? – спрашивает студент.
Мы вновь сбивчиво объясняем, что мы из газеты, и совсем не родственники, а случайные знакомые этого несчастного старика.
– Но у вас ведь есть его адрес?
Мы киваем: да, есть.
– Сходите туда и сообщите родственникам, – говорит он.
Мы снова киваем. Я лично готов уже на что угодно, лишь бы уйти из этого места.
Уже прощаясь, студент протягивает мне руку со словами:
– Молодцы, что приехали. Он же без документов, у нас проходил как неизвестный.
– Как без документов? – ахает Лялька. – У него был паспорт, я сама видела на остановке.
– Был да сплыл, – вздыхает студент. – Только вот это…
Он показывает на серый потрепанный блокнот.
– Можно взглянуть? – спрашиваю я.
– Да забирай, – отвечает тот великодушно. – Мне-то он зачем? Отдай родственникам.
…Мы так долго стучали в обитую клеёнкой дверь коммунальной квартиры, что выглянули соседи.
– Василий Харитонович здесь жил?
– Дядь Вася что ли? – спросила выглядывающая в щель тетка в бигудях из соседней комнаты.
– Ну да!
– Здесь, а что?
– Он умер. В морге сейчас. У него есть родственники?
Лицо тётки почему-то просияло:
– Нет у него родственников!
И куда-то внутрь комнаты:
– Слышь, Васька-то копыта кинул! Надо заяву писать на расширение, у нас семья больше всех!
…В общем, пришлось нам снова звонить в морг, потом в милицию, потом… К концу этого дня мы с Лялькой были совершенно измотаны.
А о блокноте я позабыл: так он и лежал в сумке, пока я на него не наткнулся – недели через две…
– Чего с ним делать-то? – спросил я у Ляльки.
– Читать, – сказала она решительно. – Будем считать, что это наш боевой трофей.
И мы стали читать.
2
«Жизнь моя окончена. И дело даже не в том, что здоровье мое подорвано, волосы седы, а морщины делают меня лет на двадцать старше реального возраста. И даже не в том, что я почти не получаю никаких денег – мне они, собственно, уже и не нужны… Физически я всё еще жив, но моя душа умерла. Я знаю место и время её смерти: это произошло на Памире, в районе Чертова плато, двадцать пять лет назад. Сейчас, незадолго до смерти моего тела, я хочу рассказать здесь эту историю.
В Политехническом институте, где я учился, был кружок альпинистов. Очень славные, весёлые ребята, которые любили горы. Я был одним из них. Кроме меня из нашей учебной группы было ещё двое альпинистов: Анечка – любовь всей моей жизни, и Димка – мой лучший друг.
В институте нас с первого курса звали «неразлучной троицей», и понятно почему: мы всегда были вместе. Жили в одном общежитии, вместе зубрили сопромат и историю КПСС, вместе ходили в горы… Собственно, идея пойти в горы принадлежала Анечке, а мы с Димкой всего лишь поддержали. Анечка была иголкой, за которой мы с Димкой тянулись ниточкой все наши учебные годы. Конечно – что уж тут скрывать – мы оба были в неё влюблены ещё с первого курса. Ну как, скажите, можно не влюбиться в этот вихрь жизнерадостной энергии, в эти голубые глаза, в этот нежный звенящий голосок?.. Наверняка стали бы мы с Димкой не друзьями, и даже не просто соперниками, а врагами – если бы Анечка дала одному из нас хоть малейший шанс. Как бы не так! Мы для неё были друзья – не больше и не меньше. Ей льстила, наверное, наша безусловная ей преданность, но вопросы любви в нашей компании просто НЕ ОБСУЖДАЛИСЬ. Как-то она нам об этом сказала, и всё на этом – как отрезала. Уж что-что, а характер у этой девушки был железный. Что, впрочем, быстро подтвердили наши альпинистские походы: нигде так, как в горах, не высвечивается характер. Анечка была весела даже тогда, когда другие – более сильные – падали духом. Подбодрить она умела не хуже, чем поставить на место…. А кроме того, через несколько лет она стала опытным альпинистом – у неё в жизни получалось всё, чего бы она ни захотела… Господи, а как она пела! Но не хочу… не буду об этом.
Пролетели пять лет нашей студенческой жизни, и все мы стали молодыми специалистами. Обычно к этому времени все женятся, заводят семьи, оставляют студенческих друзей. Но с нами троими ничего подобного не происходило: Анечка не выскочила замуж, хотя желающих было хоть отбавляй, а мы с Димкой так и не завели себе девушек, хотя тоже имели все шансы на это. Работали мы в разных организациях, но продолжали жить в одном городе, а на выходные – как правило, втроем – отправлялись на скалы: проводили ночь в палатке, а с понедельника начинали новую неделю, думая только о следующих выходных. А каждый отпуск выбирались в какую-нибудь настоящую экспедицию: сначала в компании, а затем, уверившись в своих силах – втроем, только втроем. Так продолжалось несколько лет.
А потом все кончилось.
То, что произошло, мне и сейчас очень тяжело вспоминать – и это, несмотря на то, что жизнь мне приготовила потрясения и потяжелее. Помню, был вечер поздней осени, когда зима уже не просто стучит в ворота, а по-хозяйски в них ломится. Ко мне в комнатку, где я жил, пришла в гости одна наша знакомая – бывшая однокурсница, с которой я был в приятельских отношениях. За стаканом чая она поинтересовалась невинно:
– Что ж ты в субботу – и дома, а? Обычно не застанешь тебя.
Я показал ей на мокрый снег, бьющий в стекло:
– Погодка-то гляди какая: хозяин собаку не выгонит. Вот мы и решили пропустить эти выходные…
– «Мы решили», – усмехнулась вдруг она как-то не по-доброму. – За тебя, Васька, давно уже всё решили, теленок ты этакий!
– Ты о чем? – не понял я.
– Да о том, что свадьба сегодня.
– Где свадьба? У кого свадьба?
– Димка с Анкой решили пожениться. И сегодня у них свадьба. А ты ведь даже не в курсе, да?
