Железный доктор - Василий Орехов

Рождественский переводил взгляд с одного противника на другого. Как всё нелепо. Можно подумать, если он всё-таки победит, их так вот просто отпустят… Или всё-таки отпустят? Как сказал только что Бордер, здесь законов нет. Есть какие-то правила жизни, ему, лейтенанту Рождественскому, совершенно непонятные…

Ну и кого они выберут для поединка? Наверное, Дрозда или Салтана, они с виду самые серьёзные бойцы. Чёрт, запаниковал лейтенант, что там было-то важного на занятиях по рукопашному бою? В голове стали всплывать приёмы и блоки, причём Володя не был уверен, что всплывают они в правильных сочетаниях и вариантах. К тому же на занятиях он всегда был в лёгком комбинезоне, а сейчас — в тяжёлом бронескафандре… С одной стороны — плюс к защите, с другой…

— А костюмчики мы снимем, — словно прочитав мысли Володи, сказал Хирург. — Уравняем шансы. Да оно и бессмысленно — в броне руками драться.

— От вас кто будет? — сердито спросил Бордер.

— Да вот Батон, — усатый ткнул пальцем в сторону неподвижной фигуры в шлеме.

Это решение оказалось для Володи совершенно неожиданным. Но ещё сильнее он удивился, когда Батон со щелчком откинул забрало своего шлема.

Константин едва сумел увернуться от удара импровизированной дубинкой — алюминиевая штанга врезалась в дверной косяк, посыпалась пыль.

— Ты что, сдурела?! — воскликнул молодой человек. За его спиной в коридоре маячил провожатый в голубой робе, не выразивший ровно никаких эмоций по поводу увиденного.

— Извини, — виновато пробормотала Марина и потрясла рукой — удар жестоко срезонировал, и ладонь теперь отчаянно ныла.

Костик шагнул в номер, и «голубой» бесстрастно прикрыл за ним дверь. Еле слышно щёлкнул замок.

— Нас теперь что, вдвоём тут замуровали? — осведомилась Марина, бросая своё нехитрое оружие на кровать.

— Не знаю, — картинно развёл руками Костик и поискал, куда бы сесть. Взял стул, повертел, опустился на него. — Мне сказали, что по коридорам ходить без сопровождения опасно. Ещё сказали, что ты хотела меня видеть.

— Кто сказал?

— Да этот, зомби. Я так понимаю, двери они закрывают, чтобы мы себя не подвергали опасности.

— Да-да. Не шлялись без спросу… — кивнула Марина. — С тобой Леонид Захарович разговаривал?

— Какой Леонид Захарович?

— Ясно, не разговаривал. Есть тут обычный вполне мужик, не из этих истуканов. Шампанским меня угощал.

— Везёт, — мрачно сказал Костик.

— Он сказал, что начались какие-то проблемы с обитателями Зоны. Война — не война, какая-то фигня. Здесь у них закрытый научный центр, где лечат поражённых при Катастрофе, нас с теплохода чудом спасли и сюда притащили. Связи с другой стороной у них нет, как только появится — нас попробуют вытащить.

— Чего это он перед тобой так распинался? — подозрительно спросил Костик. — Меня вон разбудили, накормили поганой кашей и заперли. А тебе — шампанское, информация…

— Откуда я знаю, — раздражённо пожала плечами Марина, решив, что не стоит пока рассказывать первому попавшемуся, кто она на самом деле. — Я обычная студентка, сдуру попёрлась в этот круиз… А ты?

— Я — нейролингвист.

— Это ещё что такое?

— Изучаю мозговые механизмы речевой деятельности и те изменения в речевых процессах, которые возникают при локальных поражениях мозга. Кстати, наши провожатые в голубом — типичные представители. У них с мозгом явно не в порядке, и по речи это весьма заметно.

— Это не только по речи заметно. У них в башке дырки размером с арбуз…

Они подавленно замолчали, не зная, что делать и о чём говорить дальше.

— Что у тебя за буквы на футболке? — наконец нарушила гнетущее молчание девушка. — Что такое GSC?

— GSG, — нехотя отозвался Костик. — Немецкий элитный спецназ. Ребята новую онлайн-игру про него делали, я им помогал на досуге, решили проветриться за счёт фирмы… Вот и проветрились. — Он безнадёжно махнул рукой. — Не верю я в эти сказки, — еле слышно добавил он помолчав.

— Что? — не поняла такого резкого перехода Марина.

— Не верю я в эти сказки! — громче сказал он. — Как они нас спасли? Зачем сюда притащили? И центр этот на центр не похож, тут всё допотопное, заброшенное… Каша явно консервированная была, из банок, да ещё и просроченная. Учёных так не снабжают, я сам учёный, знаю.

— Его вроде бы недавно запустили, он закрытый стоял…

— Тем более в первую очередь натащили бы сюда новой аппаратуры, не говоря уже о жратве! — вспыхнул Костик. — Врал тебе этот Леонид Захарович, лапшу на уши вешал! Надо отсюда удирать. В любом случае, если он всё же не врал и нам хотят добра, нас, если поймают, поругают да и всё.

— Погоди, — остановила буйного нейролингвиста Марина. — Удирать — это ясно, но снаружи-то у нас Академзона. Мы там не выживем.

— Почему? Радиация?

— Радиация тоже, но не только в ней дело. Там же монстры.

— Ты 3D насмотрелась, по-моёму. В реальной жизни монстры наверняка не встречаются на каждом шагу, как в боевиках. Да и против них можно какое-нибудь оружие найти, — не унимался Костик. Из унылого и придавленного сложившейся ситуацией парня он неожиданно превратился в активный генератор идей — видимо, в его крови закипел адреналин.

— И где ты его найдёшь, это оружие? — устало спросила девушка.

— Ну… Где-нибудь… — Костик сник так же быстро, как перед этим ожил.

— Мы здесь сидим взаперти, как мыши. А ты говоришь — оружие… — Марина горько усмехнулась. — Нет, похоже, придётся ждать, что с нами дальше сделают…

— Почему взаперти? — неожиданно спросил Костик. — Не обязательно ведь выходить через дверь.

— Что ты имеешь в виду? — насторожилась Марина.

— Вентиляцию.

Может быть, когда-то она была вполне симпатичной девушкой. Нет, не девушкой — крупной мужеподобной женщиной лет тридцати пяти. Но потом то ли катастрофа, то ли чьё-то нападение изуродовали её лицо до такой степени, что не приходилось удивляться, почему Батон до сих пор не снимала шлем. Даже видавшие виды сталкеры наверняка не были рады наблюдать такое за трапезой.

Лица у неё, по сути, не было. Наверное, Батон могла бы заменить какие-то наиболее изуродованные его фрагменты синтетической кожей, но по лишь ей известным причинам делать этого не стала. Ярко-синие глаза внимательно смотрели на Рождественского среди сплошного месива бугристых наростов и уродливых узловатых шрамов, уцелевшие губы, рассечённые тонким сухим порезом — пухлые, сердечком — еле заметно улыбались. Батон стащила с себя скафандр при помощи Супры и Салтана и осталась в тонком, облегающем тело костюме наподобие гимнастического. Фигура у неё была, что называется, на большого любителя — коренастая, со слишком широкими для женщины ступнями и узкими бедрами.

Бордер помог Володе раздеться. Под скафандром у лейтенанта был обычный лёгкий армейский комбинезон. Рождественский подвигал плечами, чтобы размяться. Ребра после потасовки с патрулем зомби сильно ныли (как бы не трещина), подвёрнутая нога болела. В поединок он собирался вступать не в самой лучшей форме.

— Кто она такая? — вполголоса поинтересовался доктор у лысого энергика.

Тот покачал головой:

— Господь её ведает, военный. Слышать про неё слышал, пару раз видел, но деталями не владею. Вроде бы сталкер как сталкер, не энергик. Мнемотехник, может быть, ходил такой слух. Но сейчас она в любом случае выходит на тебя с голыми руками.

— И что мне делать?

— Драться. Учили тебя, небось, в твоём училище?

— В академии, — машинально поправил Володя. — Учить-то учили, но я не особо учился… Может, на мировую пойдём?

— Как хочешь. Я тебя предупредил.

— Нет, — сказал вонврач, нагнувшись и разминая подвёрнутую ногу. — Будь что будет. Не такая уж она и здоровая с виду. Я думал, Салтана выставят.

Лысый ничего не сказал, но Рождественскому показалось, что в его глазах мелькнула досада.

Хирург тем временем воскликнул:

— Господа, господа! Давайте не станем забывать, что мы на вражеской территории. Пора уже дело делать.

— А если на вражеской, так, может, и не будем цирк устраивать?… — предпринял Бордер последнюю попытку решить дело миром.

— Ну так мы скоренько, — расплылся в улыбке Хирург. — Жизнь у нас скучная, серая, не тебе объяснять. В кои-то веки зрелище.

Бордер обернулся к Володе и ободряюще подмигнул. Бандикут так и сидел, развалившись на диване и подсматривая одним глазом. Салтан и Дрозд быстро развернули диван вместе с маленьким сталкером, освобождая центр просторной комнаты для грядущей драки.

Батон подпрыгивала в своём углу, словно боксер перед началом раунда. Только сейчас Володя обратил внимание на её кулаки — маленькие, но крепкие.

— Каковы правила? — хриплым голосом спросил Рождественский.