Просто хочу (СИ) - Пожидаева Ольга

Пристрелите меня!

Вколите яду!

Хочу уснуть и не просыпаться.

Он целует ее, он привез ее, он приехал.

Мысли всплывали в неправильной последовательности. Глаза заволокло туманом. Хорошо, так почти не видно.

Но мозг с заботой палача дорисовывал то, что уже запомнил. Из шока меня вывели хлопки дверей.

Ники, а за ней и Виктория, были вменяемы и, кажется, в бешенстве. Я решила не досматривать эту семейную драму и надавила на газ. Благо мотор не успела заглушить. Выкручивая руль, я развернула машину на сто восемьдесят градусов и вдавила педаль акселератора в пол.

Но за мгновение до этого сова хлопнула дверца и в салон почти на ходу влетел Крис. Я не смотрела на него. Но и не глядя, знала, что это именно он.

Тормоз.

— Вылезай, — велела я спокойно, даже слишком спокойно.

— Софи, послушай… — этот голос.

Не желаю слушать!

— Вылезай! — гаркнула я, отпуская нервы в свободное плавание, — Быстро!

— Это моя машина, между прочим.

Он так напряжение решил снять? Не лучшая идея. Меня поглотила ярость, кончики пальцев чесались, сжимая руль, вместо которого я представляла его шею, ее шею.

— А здесь все твое, Крис. Твоя страна, твоя машина, твоя семья. И ребенок в моем животе — тоже твой, — выдала я, стараясь придать голосу холодную сталь, — Вылезай! Немедленно!

— Нет, — упрямо повторил он.

— Черт с тобой.

Я дала газу, машина сорвалась с места, рассекая воздух. Знала, он не оставит меня в покое. Упертый, как баран. Я не собираюсь выходить и встречаться с его пассией лицом к лицу. Мне хватило и вида сзади. Сполна.

Крис несколько раз пытался открыть рот, заговорить, я визжала, как истеричка: «Заткнись!»

После пяти попыток он захлопнулся и больше не решался вякать. Я заставила себя расслабиться, отрешиться, сосредоточиться на дороге. И плевать на нежеланных пассажиров. Что это за запах?! Обостренное обоняние просило запах Криса, и вопреки всему я желала его почувствовать. Но в этот раз что-то было не так.

Табак — это понятно. Но откуда приторный, сладкий, цветочный запах. Салат, фуагра и десерты заворочались в желудке. Дьявол, только этого сейчас не хватало.

— Чего за дрянь ты куришь? — я приложила пальцы к носу, удерживая руль одной рукой.

— Все та же дрянь, — ответил он, слегка приподняв брови и тут же зацепился за начатый разговор, — Соня, останови, машину. Давай поговорим.

— Не пахабь букву «я» своим чертовым английским акцентом, — процедила я сквозь зубы, соображая, откуда взялась эта вонь, и как оставить ужин при себе.

— Я думал — это звук.

— Это два звука: «Й» и «А», при слиянии дает «Я».

Господи, читаю лекции по фонетике, чтобы отвлечься.

И тут до меня дошло.

Она прижималась к нему. Это ее духи.

Да что ж за дерьмо.

Я врезала по тормозам, потому что спазмы в желудке совершенно отчетливо сигналили: «Выплюнь ужин». Чудом получилось припарковаться, никого не придавив. Я уткнулась носом в руль, пытаясь перебить аромат его подружки запахом кожи.

Дыши, Соня, дыши.

— Софи, тебе плохо? — он придвинулся ко мне, мягко прикасаясь рукой к моим волосам.

Волна тошнотворного воздуха опять ударила в нос.

— Отвали, — проскулила я.

— Не отвалю. Малыш, ради бога, не пугай меня. Тебе плохо? Что случилось?

Волнуется. Надо же. Как мило.

— От тебя воняет, Крис, — я отвернулась к окну, цедя слова, не желая открывать рот.

— Что?

— Ты весь провонял ее духами.

Это была последняя капля. Я открыла дверь и перегнулась наружу. Меня тошнило минут пять. Когда желудок был опустошен, по пищеводу полилась обжигающая желчь. Из глаз текли слезы.

Больно. Боже, как же больно.

Я с замиранием сердца ощущала, как к желудочной боли примешиваются тянущие спазмы внизу живота. Усилилось то, что я чувствовала еще в ресторане.

Я откинулась на сиденье, тошнить перестало.

— Софи, ты как? Пожалуйста, не молчи.

Я слышала, как он снимает куртку, свитер, закидывает на заднее сиденье. Вонять перестало. И на том спасибо.

— Салфетки… в бардачке, — прохрипела я.

Через секунду он уже аккуратно вытирал мне рот. Тянущая боль внизу живота сменилась на острые рассекающие удары саблей. Я накрыла живот ладонями, поглаживая, шепча:

— Тише, тише. Все хорошо. Не надо, малыш. Не надо.

Резкая боль пронзила меня. Я сложилась пополам. Последнее, что видела — это красное пятно, растекающееся по моим белым брюкам. Темнота услужливо поглотила сознание, избавляя от физической и душевной боли.

Крис

Софи корчилась от боли и крепко сжимала ноги.

Боже мой, что делать?

Я с ужасом наблюдал, как ее брюки заливает кровью. Выбрался из салона, обогнул машину, открыл дверцу и попытался передвинуть Софи на пассажирское сиденье, но она не позволила.

— Нет. Не… не трогай меня, — зашептала она еле слышно.

— Тише, малыш, так надо, — я неуклюже перетащил ее на место рядом с водительским.

Софи застонала.

Мозги кипели. Я завел мотор, но понятия не имел, куда двигаться.

— Мам, — заорал я в мобильник, набрав домашний номер.

— Крис, господи, ты с Соней? У вас все в порядке? Мы тут с ума… — я оборвал ее причитания на полуслове.

— Ей плохо и кровь, мам, что мне делать? — я старался выдавать информацию по сути и четко, но голос срывался на крик и дрожал.

— Ты чего мне то звонишь?!! — возмутилась она, — Скорую вызывай… Хотя, нет, подожди. Где вы?

— Кажется, недалеко от дома… — я уже начал забывать Лондон.

— Вези ее сразу в больницу, — мама назвала адрес, — Знаешь, где это?

— Да, — только ответил я и дал газу, бросив мобильный на приборную панель.

Через минуту мама перезвонила.

— Крис, мы выезжаем, вас встретят, — я услышал, как она всхлипнула, — Пожалуйста, милый, поторопись.

Она отключилась, не дождавшись моего ответа.

Софи свернулась в комочек, что-то бормотала. Кажется, она периодически теряла сознание, а может просто бредила не приходя в себя. Я давил на газ, что было сил, проклинал светофоры и водителей, почти не убирал руку с сигнала. В горле стоял ком, сердце сжималось от страха. Я старался не думать о самом плохом.

Сейчас нужно доехать. Быстро. Чтобы все обошлось.

Я гнал, наверно, под сотню и был удивлен, когда со мной поравнялся другой автомобиль.

Кто-то еще спешит в этот вечер?

Вспышка моргнула сбоку. Я на миг ослеп.

Проклятие, это что такое? Дьявол! Фотографы. Только их не хватало.

Черный седан обогнал меня и птички полетели стаей, слепя через лобовое. Гад, да что ж ты делаешь?

Справа нарисовался еще один любитель сенсаций.

Я глянул в зеркало заднего вида. Обгоняя друг друга, вылетая на встречную, у меня на хвосте сидело еще, как минимум, пять папарацци.

Твою ж мать.

И плевать. Не до инкогнито сейчас.

Вот уже и больница.

У дверей стояли санитары с каталкой, мама, сестры, даже отец.

Я выкарабкался из машины, в мгновение ока оказался у пассажирской дверцы, поднял Софи на руки. Темный трэнч скрывал алые пятна на ее брюках, но я чувствовал, кровавую влагу даже через верхнюю одежду.

Саранча повыскакивала из машин. Засверкали вспышки, оглушительно щелкали камеры. Словно выстрелы. И каждый по нам. В упор.

Не глядя на них, я прижал Софи к себе и осторожно, но быстро, двинулся к входу. Санитары помогли мне опустить ее на каталку. Я, как привязанный, шел до самых дверей операционной, держа Софи за руку, не отводя глаз.

— Вам сюда нельзя, — перекрыла мне дорогу медсестра.

Я разжал пальцы. Двери обдали меня потоком воздуха, закрываясь перед носом. Я так и стоял, как вкопанный, не зная, что делать дальше.

— Крис, — мама трясла меня за плечо, — Тебе нельзя здесь быть.

— Почему? — я обернулся и сразу нашел ответ на вопрос.

Проныра в белом халате (и где только успел найти?) направлял на меня камеру.

— Пойдем, — мама тянула меня за руку, а я опять плелся следом.