Багровый океан - Алеш Обровски

Механизм трансформации лица и пигмента кожи был относительно понятен, но что происходило с волосяным покровом во время этого процесса, Хэнс не мог объяснить. Скорее всего, луковицы уходили глубоко под верхние ткани, утягивая за собой короткие волосы. С длинными такой номер вряд ли бы прошел. Тогда, как оборотень на насосной станции маскировался под людей? Где брал волосы он?

Хьюстон отогнал ненужные мысли. Все эти размышления запросто могли испортить маскировку.

Представители сообщества были облачены в военную форму грязно-зеленого цвета, с сетчатыми вставками на внутренних сторонах суставов, заляпанную фосфоресцирующими водорослями и испускающую легкое свечение в особо «грязных» местах. Примерно в то же самое недавно вырядился и Хэнс, не считая прострела почти во всю спину. Эхиры заметили это. Один из них снова прогавкал что-то, скорее всего, интересуясь происхождением данной неприятности с рваными и испачканными кровью краями.

Хьюстон сделал вид, что пытается что-то сказать, но в силу контузии не может справиться с голосовым аппаратом. Бледнокожие, скорее всего, поверив этому, немного полаяли хором, потом повели Хэнса в сторону замеченного недавно тоннеля, прорубленного в скале, периодически грубо пихая «пленника» в спину. Тому оставалось только закрываться руками, изображая полную беспомощность.

Сороконожки следовали по пятам, шурша хитином и щелкая челюстями. Казалось, их стало еще больше. Откуда здесь такое количество этих тварей, Хьюстон уже догадывался. Такая численность мириапод подобных размеров скоро обернется настоящей катастрофой не только для людей, укрепившихся на острове, но и для всего живого на этом участке суши. Хотя, с тварями вполне можно справиться с помощью воды или огня, например, – главное подготовиться к нашествию. Но Хэнс уже не сможет никого предупредить.

Вообще он не представлял, что ждет его дальше, и как себя вести в обществе инопланетян. Оставалось «плыть по течению» и импровизировать.

По дну тоннеля текла светящаяся водичка, служащая достойной заменой прочим источникам света. Серый бетон, коим была отделана изнутри вся выработка, был покрыт трещинами, подтеками и прочими признаками старения, говорившими о солидном возрасте всей этой конструкции. Какие-либо знаки или прочие ориентиры отсутствовали, и вскоре Хэнс потерял счет поворотам и разветвлениям. Да, самостоятельно, без подробной карты ему ни за что не выбраться.

По мере продвижения вглубь сооружения на пути стали попадаться генераторы, питающие небольшие лампы, излучающие тусклое синеватое свечение. Сороконожки были повсюду, они жались к стенам, шмыгали под ногами и пытались проскочить по потолку, лишь бы побыстрее оказаться по ту сторону границы свободного круга, неумолимо следующего за медленно идущими фигурами.

Переход оказался длинным и утомительным, Хьюстона мучила жажда. О боли в ноге и разошедшемся на боку шве он старался не думать. Своими силами он уже не сможет что-либо сделать, здесь нужна добрая горсть антисептика и толстая ампула антибиотиков. Скоро воспаление перерастет в нагноение, потом поднимется температура, и Хэнс благополучно падет смертью храбрых в борьбе с сепсисом.

Он улыбнулся собственным мыслям, за что был награжден очередным тычком со стороны «конвоиров», хотя готов был поклясться, что они не могли видеть его ухмылки.

Внезапно тоннель закончился, и Хьюстон оказался под чистым Гайганским небом, полным звезд и кровососущих насекомых, невосприимчивых к оградительному полю, вырабатываемому хитрым устройством, позаимствованным у мертвого эхира.

База бледнокожих располагалась в кратере потухшего вулкана и была видна разве только с орбиты. Хьюстон был уверен, что передатчик до сих пор не работает. Подразделение эхиров располагалось внутри антипеленговой зоны и оставалось «невидимым» для людей, равно как и для остального Сообщества. Бледнокожие держали связь каким-то другим способом, а может, и вовсе обходились без нее. В любом случае они прятались под носом у ничего не подозревающей Федерации и тихо радовались своей маленькой хитрости, вынашивая гнусные планы по изгнанию или полному истреблению людей на этой планете.

Вокруг сновали челноки, дроны и еще черт знает какие аппараты, в том числе и беспилотные. Мириаподы из тех, что здесь встречались, были редкими, испуганными и без каких-либо признаков агрессии. По большому счету на них никто не обращал внимания, разве что какая-нибудь из тварей впадала в бешенство от невозможности выбраться из переплетения «силовых» полей.

Хэнса провели через квартал одноэтажных строений, мимо нагромождения странного вида механизмов, через многоэтажный склад пустых клеток, военную часть, космопорт и кладбище военной техники. Бледнокожие были повсюду, они что-то ремонтировали, регулировали, переносили с места на место, в общем, были чем-то заняты, причем создавалось впечатление, что идет масштабная подготовка к какому-то серьезному мероприятию.

Наконец его завели в небольшое грязное помещение и передали двум чрезвычайно тощим представителям Сообщества в серых одеждах, скорее всего медикам, не солдатам, точно. Один из них был повыше и постарше второго, больше различий Хьюстон не нашел. Эти двое долго молча пялились на него, потом старшой что-то произнес, но, не добившись ответа, ткнул Хэнса в пропитавшийся кровью бок. Хьюстон поморщился от боли, но, сообразив, что от него требуется, позволил осмотреть рану, которая повергла бледнокожих в шок, перетекший в длительное и бурное обсуждение сего чуда.

Смутил эхиров вид несколько другого цвета крови, способ обработки раны или все вместе, Хэнс не знал, но решил не дергаться до поры. Спустя четверть часа один из медиков, не переставая перегавкиваться с напарником, обстриг и выдернул нитки из шва. Потом раздвинул края раны и плеснул внутрь чрезвычайно жгучей жидкости, которая заставила Хьюстона повалиться на пол и скрючиться от невыносимой боли. Пришлось приложить нечеловеческие выдержку и усилие, чтобы, несмотря на обстоятельства, сохранить маскировку и не выругаться крепко, по-солдатски.

Его с трудом подняли и усадили на неуклюжее подобие кушетки. Жжение пошло на убыль, но все еще не позволяло оторвать руку от «ожога», на которой висели оба медика в попытке добраться до раны. Когда им это удалось, тот, что повыше, плеснул еще какой-то жидкости, боль тут же спала.

Отдышавшись, Хэнс осмотрел бок – рана стянулась и напоминала теперь след от раскаленного прута, только что оторванного от тела. Тощий медик состряпал на лице нечто напоминающее улыбку и, хлопнув Хьюстона по плечу, указал ему на дверь.

Такого поворота событий Хэнс никак не ожидал, и теперь, уходить, не избавившись от осколка в ноге, не собирался. Продемонстрировав медикам предмет своих страданий, он еще долго выслушивал яростную дискуссию на «собачьем» языке, окончившуюся все же в его пользу.

Бледнокожих можно было понять. Хьюстон не соответствовал эхирским габаритам, да и дыры на одежде не совпадали с ранениями на теле. Было предельно ясно, что военная форма снята с кого-то другого, но провести опознание представители Сообщества не могли, ввиду отсутствия каких-то технических средств и полной невменяемости опознаваемого.

Не переставая лаять друг на друга, они вырезали осколок на живую, потом повторилась история со жгучей жидкостью и катаниями по полу.

Когда Хэнс пришел в себя (порции обезболивающей водички он так и не дождался), то обнаружил, что медики исчезли, плотно заперев за собой все двери.

Положение ухудшилось. Значит эхиры так и не пришли к единому мнению относительно Хьюстона и отправились за помощью к вышестоящему лицу.

Проклятье. Надо было наплевать на осколок и линять, пока отпускали.

Вскоре догадки Хэнса подтвердились. На пороге появились старые знакомые, продолжающие оживленно спорить, в сопровождении какой-то серьезной шишки. Шишка была при оружии, держалась высокомерно и выглядела значительно крупнее медиков, хотя и проигрывала Хьюстону по габаритам.

После длительного осмотра Хэнсу вкололи в плечо какой-то гадости, и он, не помня себя, отправился бродить по округе, борясь с внезапно навалившейся тошнотой и головокружением.

Небо затянулось еще ночью, и на рассвете начал покапывать мелкий противный дождик. Хьюстон очнулся возле нагромождения каких-то ящиков. Голова отчаянно кружилась, перед глазами плыл туман. Он попытался подняться, но ноги не слушались. Усевшись обратно, он оперся на один из ящиков спиной. Только потом Хэнс заметил, что приземлился в здоровенную лужу с еще не светящейся водой, хотя по краям она уже принимала характерный грязно-зеленый цвет. Гайганский «планктон» был тотален и вездесущ.

Хьюстон сосредоточил взгляд на руках – бледная кожа, бордовые вены, такого же цвета ногти. Маскировка сохранилась – это было главным. Любое подозрение со стороны Сообщества могло стоить ему жизни. Хотя, телосложение Хэнса выдавало его с потрохами, но эхирам, похоже, было достаточно бледности лица и отсутствия волос, чтобы признать в нем своего. Почему они до сих пор не попытались выяснить его личность, было непонятно. Вполне возможно, что жизнь рядового эхира ценилась здесь не больше человеческой. Среди людей, к слову, прорисовывалась аналогичная тенденция.