Вервольф - Василий Жеглов

Вейдж узнал. Он узнал их ещё до того, как увидел трупы: почувствовал своим лисьим чутьём…

У самого входа лежал Гурман с арбалетным болтом в переносице. Чуть поодаль от него — сцепившиеся в последней смертельной схватке патрульный и одетый подмастерьем налётчик. Его Вейдж тоже узнал — это был тоже стражник — из той самой пятёрки, которую по его указанию комендант города направил для наблюдения за корчмой. Ещё двое ряженых из этой же команды, лежали в стороне, бок о бок с патрульными в форме. «Эти четверо умерли последними», — догадался Вейдж.

— Интересная картина, правда, господин лис? Наверху то же самое. Не знаю как вы, а я грайворского стражника за лигу узнаю — хоть в форме, хоть без. А у этих, к тому же — мозоли характерные на пальцах, от тетивы арбалетной, и на бедре — от меча… Вам самому не жалко было своих же собственных людей на смерть посылать? Они же, поди, и не подозревали ничего… — Салиец внимательно смотрел на лиса, стараясь прочесть его реакцию.

— Вот что, барон! Я не собираюсь вступать с вами в перепалку, и в догадки тоже играть не будем. Сейчас вы отдадите своим людям приказ покинуть здание, а я начну расследование, как того требуют законы королевства Грайвор. Дальнейшие наши с вами отношения будут идти по официальным каналам. Это всё, что я могу вам сказать сейчас, — невозмутимо сказал Вейдж.

Секретарь посольства сделал вид, что раздумывает. После короткой паузы он кивнул:

— Хорошо же, лис, будь по-вашему. Полицейские из охраны посольства сейчас погрузят на повозки ящики со святынями и документами и вывезут тела погибших подданных Императрицы, да продлится вовек её царствование.

Вейджу показалось, что в голосе салийца прозвучали нотки облегчения. Лис насторожился:

— Вначале я осмотрю их.

— Тела — пожалуйста, ящики — нет, — чуть быстрее, чем того требовала ситуация, отреагировал Ойба.

Лис решил прощупать:

— Это невозможно, барон! Вы намерены вывезти на территорию посольства, которая по условиям договора между нашими государствами находится под юрисдикцией империи, нечто с территории королевства — без формального досмотра?

— Да, Вейдж, именно так! Никто, кроме посвященных, не вправе видеть алтарь Многоликого, и я не допущу подобного святотатства! Равно как не могу позволить вам ознакомиться с бумагами, которые хранил здесь покойный господин посол.

— А если я не соглашусь, Ойба?

Салиец хищно оскалился:

— Тогда я прорвусь силой! Это лишь подтвердит мою правоту насчёт заговора. Ведь тогда тебе уже не придётся никому объяснять, откуда взялись в этом доме трупы переодетых стражников. Всё и так станет ясно. Понятно, лис?

От Вейджа не ускользнуло, что салиец намеренно перешёл на «ты», подчеркивая тем самым своё презрение к собеседнику. «Потерял самообладание, или раскачивает?» — мелькнула мысль.

— Ты не уйдёшь дальше своего посольства, Ойба. Попытка прорыва будет означать начало войны между империей и королевством. Интересно, что скажет императрица, когда узнает, что какой-то баронишка возомнил себя равным ей, и объявил войну другому государству. Что потом будет с родом э'Илом, как думаешь? — рискнул Вейдж, намеренно оскорбляя имперца.

Услышав обращение, барон Ойба э'Илом побагровел. Его рука метнулась к левому бедру, но тут же замерла. Высокородный вспомнил, что перед ним неверный, да ещё к тому же простолюдин и попытался успокоиться. «Он не заслуживает боя чести. Он умрёт как собака, не будь я сын своих предков», — мстительно пообещал самому себе барон.

— Ты всё равно дашь нам уйти без досмотра, нюхач, — почти спокойным голосом сказал салиец. — Если не хочешь, чтобы мы выставили в окно обнаженное тело эррины Неус, которая погибла как простая портовая шлюха в чужой постели.

Вейдж вздрогнул. Этилия Неус убита? Единственная дочь главы Совета эрров была любовницей посла? Это чудовищно!

— Я должен увидеть её, барон, — заявил Вейдж голосом, не терпящим возражений.

Лис не оборачиваясь направился к лестнице, уверенный в том, что Ойба проследует за ним, но сделав пару шагов, внезапно остановился. В груди привычно забилось сердце, а в висках застучали крохотные частые молоточки. Его нервы натянулись струнами — и в тот же миг со звоном лопнули. След!!

Вейдж резко развернулся.

— А ведь ты меня обманываешь, барон. Нехорошо! — улыбка лиса более всего напоминала собачий оскал. — Кто-то из отступников выжил. Я уверен в этом так же, как в том, что мы с тобой оба рыбаки, хоть и стоим на разных берегах. Я не выпущу тебя отсюда… Где он??

— Я не стану юлить, лис. Да, один из нападавших жив. Но он мой, и я не отдам его тебе. Он — единственный, кто может засвидетельствовать, что нападение не было просто бандитским налётом.

— Значит — война, барон?

Салиец задумался. Вейдж почти видел, как напряжённо работает его мысль, как возникают и отметаются варианты, взвешиваются аргументы, просчитываются ходы… Ойба тряхнул головой и улыбнулся — точь-в-точь такой же улыбкой, как незадолго до этого улыбался Вейдж.

— Я предлагаю тебе сделку, лис. Я официально передаю в руки грайворского правосудия отступника, ты — не досматриваешь ящики с документами.

Теперь настала очередь Вейджа думать быстро и наверняка. С одной стороны — в согласии барона чувствовался какой-то скрытый смысл. С другой — подобный расклад вполне «бился» с планом, навязанным ему оборотнями: взять налётчика, обработать его «по-правильному», доставить в Салию как доказательство того, что никакого заговора не было — а было заурядное ограбление, в котором принимали участие продавшиеся Гурману караульные…

— У меня нет выбора, Ойба. Будь по-твоему. Но ящиков много, а отступник один… Ты упомянул сделку, а сделка должна быть честной.

— Что ты еще хочешь? — раздражённо спросил салиец.

— Сколько человек видели погибшую эррину?

— Я и мой помощник, — понимая, куда клонит лис, медленно произнёс барон, — но он не видел её лица — только накрытое тело.

— В свете случившегося, барон, — осторожно начал Вейдж, — ни нам, ни вам не нужны дополнительные сложности. Правда? К чему привлекать церковь? Вступив в связь с эрриной Неус, погибший посол навлёк на себя, да и на других салийцев, находящихся на территории Грайвора, проклятие Шаура: ведь Этилии Неус не было ещё семнадцати. Если вы хотите, чтобы мы уважали вашу веру, вы должны считаться с нашей, и…

— Хорошо! — обрывая его, кивнул Ойба. — О ней никто не узнает.

— Не так барон, — твёрдо сказал Вейдж, глядя ему прямо в глаза. — Не так! Ты должен поклясться. Причем не только от своего имени, но и от имени вице-посла! Ты ведь ему доложишь обо всём, не так ли?

— Ты слишком многого хочешь, неверный! Кто ты такой, чтобы Ойба э'Илом тебе давал клятву, — презрительно процедил салиец.