Руки вверх, я ваша тетя! - Наталья Александрова

Лола сделала вид, что не поняла намеков своего партнера, не время было ссориться с Ленькой.

— Значит, сделаем так, — Леня придвинулся поближе и зашептал Лоле на ухо.

Через некоторое время, понадобившееся Лоле, чтобы привести себя в порядок и прихватить кое-какие нужные вещи, парочка вышла к тете Кале и объявила, что уходит по важному делу. С тети Кали взяли слово, что она будет смирно сидеть дома, но по тому, как она слишком явно обрадовалась их уходу, Лола с Маркизом поняли, что тетка не намерена сдержать слово.

Они сели в свой мерседес и отъехали От дома, чтобы пересесть через несколько кварталов в другую машину, которую любезно пригнал им Ухо, после чего снова въехали во двор своего дома. Пока ждали, Лола занялась своей и Лениной внешностью и так преуспела в этом, что никто бы их теперь не узнал.

Чуть в стороне остановился шестисотый мерседес теткиного гостя. Сам владелец машины сидел за рулем. Больше в машине никого не было.

Наконец открылась дверь подъезда и показалась тетя Каля в простом, но очень ярком платье в желтых, синих и малиновых разводах, со своей неизменной черной сумкой. Через руку был перекинут темно-красный бархатный пиджак.

— Вот как, — пробормотал Леня, — при полном параде, значит.

— Что ты, — отмахнулась Лола, — при полном параде это когда шелковое платье в тюльпанах. В нем она в милицию ходила. А этому, видно, ни доверия, ни уважения нету, раз простое платье надевает.

Тетя Каля воровато оглянулась, но потом взяла, видно, себя в руки и с достоинством села в машину.

— Ну все, теперь главное — не упустить, — сказал Маркиз, трогаясь с места.

По городу ехали недолго. Миновав Поклонную гору, вырвались на Выборгское шоссе и помчались в направлении Карельского перешейка. Спутник тети Кали вел машину осторожно, чтобы никто его не остановил.

— Куда он ее везет? — вздыхала Лола. — Ленечка, я тебя очень прошу, не упусти их машину. Если что-то случится с теткой, я никогда себе этого не прощу!

— Не паникуй! — приказал Леня. — Вот вроде приехали.

Впереди по курсу из соснового леса вынырнуло причудливое сооружение из огромных светлых бревен — что-то среднее между сказочным теремом и пряничным домиком, только очень больших размеров. На стоянке возле «пряничного домика» скопилось целое стадо иномарок.

— Это — ресторан «Теремок», — пояснил Леня, заявляют, что специализируются на русской кухне, но лобстеров и мартини тоже подают.

— Все-то ты, Ленечка, знаешь, — обиженно проговорила Лола, — везде-то ты побывал! Интересно, с кем? Меня ты сюда не водил!

— И наши голубки уже тут как тут! — постарался Леня отвлечь свою подругу, указывая на «шестисотый» мерседес, припаркованный возле самого входа. — Ну вот видишь, Лолочка, сегодня же я тебя сюда привел!

— Если бы не дело, вряд ли бы я дождалась! — недовольно проворчала девушка, выбираясь из машины.

Сегодня они с Леней были загримированы на совесть.

Леня изображал темпераментного горца, то ли чеченца, то ли осетина — смуглое лицо, до глаз заросшее иссиня-черной бородой, жесткая черная шевелюра и мрачный взгляд темных глаз в сочетании с черным же не по сезону костюмом и черной шелковой рубашкой, отделанной по стоячему воротничку узким золотистым кантом, производили впечатление опасное и угрожающее.

Лола тоже превратилась в смуглую знойную брюнетку, и, как настоящая дочь гор, она была одета в глухое и длинное черное платье и черный шелковый платок и держала глаза опущенными в пол.

Охранник на входе в ресторан профессиональным взглядом окинул Ленин костюм, убедился, что под мышкой не проступают контуры пистолета, и пропустил знойную парочку.

Подлетевший к ним метрдотель хотел предложить столик возле эстрады, но Леня, который молниеносно нашел в зале тетю Калю с ее кавалером, попросил другое место, с которого удобнее было за ними наблюдать.

Это было тем более необходимо, что ансамбль, расположившийся на эстраде, исполнял что-то очень шумное и быстрое, что явно мешало серьезным Лениным планам.

Надо сказать, найти тетю Калю не представляло труда — в своем ярком тропическом платье и при своих немалых габаритах тетя, вероятно, была бы видна из космоса.

Устроившись за столиком и прикрывшись книжечкой меню, Леня внимательно осмотрел зал. Но прежде чем он закончил первичный осмотр, Лола прошептала, почти не разжимая губ:

— Посмотри налево!

Леня скосил глаза, но Лола снова зашипела:

— То есть направо! Это для меня налево! Третий столик от нас.

Леня взглянул в указанном направлении и чуть заметно усмехнулся:

— Никак брат и сестра Мухины! Ну, сегодня здесь просто конференция поклонников твоей черноморской тети!

— Тоже загримировались! — хихикнула Лола. Смешно смотреть! Дилетанты! Надели парики и думают, что их никто не узнает! А он-то — ну форменный Иван-дурак из сказки!

— Ну, Лолочка, не у всех же есть твоя театральная подготовка, — снисходительно проговорил Маркиз, — понятно, что против таких профессионалов, как мы с тобой, этой парочке не выстоять и двух сетов!

— Моя тетя — не тетя Каля, другая, — задумчиво отозвалась Лола, — всегда говорила мне, что все человеческие несчастья происходят исключительно из-за самомнения…

Леня сделал вид, что не расслышал последнюю реплику, достал из кармана мобильный телефон и поднес его к уху.

На самом деле в корпусе мобильника он разместил приемник, позволявший прослушивать тот микрофон, который он перед отъездом укрепил в тети Калиной сумке, поскольку знал, что с сумкой она не расстается никогда и ни при каких обстоятельствах.

Тетя Каля не стала ломаться и внимательно читать меню, ей нужно было многое выяснить, поэтому она решительно ткнула пальцем в несколько строчек и отвернулась.

Судьба определила, что сегодня Калерия Ивановна будет ужинать в ресторане «Теремок» волованами с белужьей икрой, паровой осетриной по-милански и кулебякой с мясом.

Расторопный официант удалился, и на удивление быстро на столике появились заказанные блюда.

Волованы с икрой вызвали у тетки некоторое удивление, уж слишком они были малы. И икры лежало на них, как, извиняюсь, птичка накакала.

Но тетя Каля была женщиной приличной и умела себя вести в общественном месте, поэтому ничего не сказала. Георгий Нахапетович заказал к волованам водочки. Тетя Каля позволила себе немного налить, но рюмку едва пригубила. Она была слегка задумчива и очень молчалива, поэтому говорить приходилось ее кавалеру.

Тетя Каля делала вид, что благосклонно внимает его сладким речам.

— Обхаживает, — лаконично сообщил Маркиз, некоторое время послушав разговор тети Кали с ее темпераментным поклонником, но твоя тетя тверда, как Зоя Космодемьянская. Можешь ею гордиться, она не поступится своей девичьей честью и женской гордостью! Можешь спокойно отпускать ее одну в ночные клубы и на дискотеки!

— Я никогда не сомневалась в ее моральной устойчивости, — отозвалась Лола, — это у нас семейное качество!

— Но каков поклонник! — проговорил Леня, не отрывая телефон от уха. — Распустил хвост почище павлина! Похоже, он решил сегодня во что бы то ни стало добиться своего! При всей стойкости твоей тетки, не думаю, что она удержит занятые позиции…

Лола незаметно оглянулась. За столиком брата и сестры шла тихая, но достаточно злобная перепалка. Алена шипела на братца за то, что по ее мнению он слишком быстро накачивался спиртным. Правда, коньяк она ему заказать не позволила, но Кирилл усиленно наливался красным вином, во всяком случае, даже Лола успела заметить, что он пьет третий бокал. «Ну и люди» — подумала Лола. — Ведь явно находятся здесь не просто так, а задумали какую-то свою операцию. И даже в такой ситуации братик не может удержаться, чтобы не пить! Сестричка, та, конечно, покрепче будет, хитрости и решительности у нее побольше, но дрянь, какая же она дрянь!

Впервые Лола посочувствовала покойному Анатолию Евгеньевичу Сомову. Вот ведь попал в семейку! Помирать собрался, а среди родственников ни одного приличного человека! Понятно, почему он решил переписать свое завещание! Правда, жена Сомова, похоже, не принимает участие в злодеяниях своих детей, но не зря наблюдательные бабушки на скамейке характеризовали ее как исключительно пустую и глупую женщину. Действительно, была бы нормальная, сумела бы детей воспитать!

Лола поймала себя на том, что мыслит совершенно по-старушечьи, и повернулась к Лене.

— Ну что там?

— Тетя Каля осетрину критикует, говорит, сухая слишком и безвкусная, а тот соловьем разливается, говорит, что влюбился с первого взгляда. Ой, боюсь, умаслит он ее!

— А я ставлю на тетю Калю! — заявила Лола, вспомнив теткин взгляд с поволокой после визита ее в милицию. — Спорим на бутылку самого хорошего французского коньяка, что этому типу ничего не обломится! У нее другой кавалер на уме!