Тайны архивов: вырванные страницы - Александр Николаевич Дугин

Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан.

А. Алексеева

Допросил:

Помощник Главного Обвинителя от СССР

Старший советник юстиции Л. Смирнов

ГА РФ. Ф. 7445. Оп. 2. Д. 136. Л. 2—13. Подлинник. Машинопись. Подпись-автограф А. М. Михайловой на каждой странице протокола.

Глава 8. Смерть Сталина

Впервые версия об убийстве Сталина и Берии была выдвинута в работах А. Г. Авторханова. Затем эту тему продолжили Ю. И. Мухин, Е. А. Прудникова, Н. А. Добрюха (Над) и др. Наша нынешняя глава основана прежде всего на истории болезни Сталина, которую впервые опубликовал советский и российский писатель-историк И. И. Чигирин, и комментариях к этой истории патологоанатома С. С. Миронина[168] (литературный псевдоним Александра Александровича Миронова) – одного из крупнейших специалистов в области судебной медицины, доктора медицинских наук, профессора, имевшего непосредственное отношение к анализу медицинских документов о смерти И. В. Сталина.

Наверное, почти каждый Читатель имеет свою собственную историю болезни, в которой в хронологической последовательности хранятся записи врачей, результаты анализов, выписанные рецепты, поставленные диагнозы и т. д.

Может ли Читатель представить себе фантастическую ситуацию, когда в его личную историю болезни кем-то неизвестным сознательно вносятся коррективы, изменяя тем самым первоначальные объективные показания, диагнозы, течение заболеваний, порядок лечения болезней?

Думается, что если кто-либо из Читателей и захочет утвердительно ответить на этот вопрос, то для такого ответа ему потребуются весьма серьезные аргументы. Действительно, зачем нужно вносить изменения в историю болезни? Да еще в том случае, если больной, к сожалению, умер?

Почему мы задаем такие странные вопросы? Просто потому, что абсурдность заданных выше вопросов кажется странной только до того момента, когда мы откроем историю болезни… И. В. Сталина[169], которую очень внимательно изучил писатель-историк И. И. Чигирин, книги которого мы назвали в начале статьи. Одна из его книг, разрешение на издание которой он получил от ныне живущих родственников Сталина, полностью воспроизводит историю болезни Иосифа Виссарионовича[170].

Казалось бы, отмечает И. И. Чигирин, мы должны увидеть в этой истории болезни самые подробные ответы на вопросы, заданные в начале нашей статьи: где и какие анализы больного И. В. Сталина, диагнозы, рекомендации врачей, ну и конечно же, каковы причины смерти пациента?

Причем далеко не простого пациента, а человека, долгое время державшего в руках колоссальную политическую власть над огромной страной и принимавшего подчас исторические политические решения, выходившие за пределы своей страны.

Первое впечатление, которое складывается при просмотре сталинской истории болезни, – недоумение от внешнего вида сохранившихся в ней документов: почти все они неоднократно перенумеровывались, перешивались, изымались. Видно, что после кончины вождя материалы истории болезни Сталина корректировали как врачи, так и сотрудники архивов.

Попробуем теперь и мы повнимательнее присмотреться к сохранившимся документам. Первые записи врачей относятся к 20-м годам прошлого века: ничего серьезного, кроме, пожалуй, записи об операции аппендицита. Да и эта запись привлекла внимание только потому, что Сталин назван в ней по отчеству не «Виссарионович», а «Илларионович». А так ничего необычного, операция прошла без осложнений, все закончилось благополучно. Вызывает, правда, недоумение тот факт, что за весь предвоенный период сохранилась только одна сталинская электрокардиограмма. Почему «недоумение»? Просто потому, что уже в 30-е годы многие чиновники кремлевского уровня проходили регулярные диспансеризации, и в их историях болезни результатов медицинских анализов, в том числе и ЭКГ, значительно больше, чем у самого Сталина.

Первый вопросительный знак при изучении истории болезни И. В. Сталина появляется почти автоматически, когда мы смотрим записи, относящиеся к началу декабря 1946 года. «За последние дни до 6 декабря тов. Сталин чувствовал общее недомогание. В ночь на 6 декабря, после значительного озноба, поднялась температура до 39,0; одновременно появились боли (в желудке. – А. Д.), тошнота и общая слабость, вскоре к этим явлениям прибавились поносы, доходящие в сутки до 14 раз»[171]. Раньше таких симптомов у Сталина никогда не было. Для лечения был приглашен доктор Н. А. Кипшидзе – специалист по внутренним болезням, который не мог не сделать соответствующие анализы.

Однако в истории болезни от бланков с результатами этих анализов остались лишь следы на листе, на котором доктор написал свое заключение. Сам факт изъятия документов из истории болезни свидетельствует только об одном: над историей болезни могли «потрудиться» только единомышленники, приведшие Сталина к смерти в 1953 году и не желавшие оставлять следов своего преступления. Возможно, в 1946 году это была их первая попытка убийства Сталина. Чуть позже мы объясним, почему – первая попытка, но нам кажется, что из истории болезни изымались именно те документы, которые могли свидетельствовать о попытке отравления Сталина.

Следующая настораживающая запись в истории болезни, которая привлекла наше внимание, относится

к концу марта 1947 года: «Общее недомогание… Понос до 20 раз в сутки в течение первых 10 дней болезни…»[172].

Всего же болезнь длилась более месяца и закончилась только в конце июля. Не правда ли, странно: обычное пищевое отравление длится у главы государства более четырех месяцев? В этот период заболевания у Сталина, среди его лечащих врачей, был и доктор В. Н. Виноградов. Тот самый, который в 1942 году, будучи главным терапевтом Кремля, отказал в тщательном обследовании М. И. Калинина. Спустя два года у Калинина во время операции была обнаружена раковая опухоль с метастазами в печени. К тому времени операция была лишена медицинской перспективы, и больной умер в 1946 году.

А. С. Щербаков, страдавший заболеванием сосудов сердца, должен был соблюдать постельный режим, но лечившие его врачи, следуя рекомендациям все того же доктора

В. Н. Виноградова, разрешили ему активный образ жизни, и в мае 1945 года Щербаков скоропостижно скончался. В 1948 году тот же В. Н. Виноградов в категорической форме не согласился с правильным диагнозом (инфаркт миокарда), который поставила А. А. Жданову врач Л. Ф. Тимашук. Жданов, так же, как и Щербаков, продолжал вести достаточно подвижный образ жизни, что и привело его в конечном счете к смерти.

Кстати, здесь хочется отметить, что 27 марта 1953 года профессор В. Н. Виноградов писал Л. П. Берии: «Все же необходимо признать, что у А. А. Жданова имелся инфаркт, и отрицание его мною, профессорами Василенко, Егоровым, докторами Майоровым и Карпай было с нашей стоны ошибкой. При этом злого умысла в постановке диагноза и метода лечения у нас не было»[173]. И. И. Чигирин так и спрашивает: «Точно не было?»

А теперь – наши ответы на вопрос: «Почему все-таки убийство Сталина?»

К сожалению, формат главы не позволяет подробно рассказать обо всех «странностях» истории болезни Сталина. Поэтому предложим вниманию Читателя наиболее шокирующие из всех «странностей».

Например, по результатам четырехмесячной болезни Сталина в 1947 году ему