Научи меня любить - Каролина Шторм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На свадьбу деньги копит, – пояснил Толян.
– А что, он уже сделал предложение своей Миладе?
– Пока нет. Но собирается в ближайшем будущем.
Никогда не понимал его выбора в пользу этой девушки. Она, конечно, обладает яркой внешностью и не менее яркими амбициями, но характер её оставляет желать лучшего. И любого парня такая девушка при ближайшем рассмотрении только отпугнет.
Любого. Но не Пашку.
Он упрямый. И настойчивый.
– Гитары не хватает, да, Женёк? – Толян понимающе улыбается. – Можно поспрашивать у соседей. Как ты никто не может играть. С тех пор, как ты уехал, здесь тишина. Не слышно музыки. Одни пьяные голоса. А душа просит лирики.
И я понимаю, что моя душа просит того же. Только какая же лирика без алкоголя?
В кармане куртки карточка с энной суммой денег. Мама заботливо перевела. Знала, что сыну понадобится. Не знала только, на что.
– Значит, гуляем сегодня вдвоём? – спрашиваю Толяна. Тот согласно кивает.
– Только сам иди в магазин. У меня верхней одежды нет. Вчера дал пальто Фаусту. Он его до сих пор не вернул. Ушёл в нём куда-то и пропал. Где теперь искать?
Обычное дело. Общага, одним словом.
Магазин от нас недалеко. И работает круглосуточно. Как будто специально для студентов открыли. Алкоголь после десяти не продают. Но это официальное правило. И плевать на него хотели все те, кто в этот магазин по ночам приходит. И даже те, кто в нём работает.
Меня здесь знают. И не только меня, конечно. Половина студентов из общежития сюда приходит. Оплачиваю на кассе свои покупки, а сам думаю: «Видел бы меня сейчас отец! Как его единственный сын свои карманные деньги пропивает!..»
С двумя бутылками водки возвращаюсь в общежитие. Толян уже накрывает стол, готовит закуску. И нам обоим в голову не приходит, что ещё только первая половина дня.
– Хлеба нет, – говорит Толян. – Ты не купил?
– Нет, – какой хлеб? Я только по части алкоголя.
– Сходи, Женек, к соседям. Попроси пару кусков. Без хлеба как-то не очень.
Делать нечего, иду, раз Толяну так приспичило. На нашем этаже тишина. Все разъехались или по комнатам спрятались. Делают вид, что к занятиям готовятся. Поднимаюсь выше и лицом к лицу сталкиваюсь с Ксюшей. Она смотрит на меня удивлёнными глазами. И я внезапно ощущаю себя пригвождённым к месту. Забыл куда иду, зачем иду. У неё взгляд такой… такой трогательный, что я даже не знаю, как вести себя.
– Привет, – улыбается Ксюша. – Значит, ты вернулся.
Вернулся, хотелось бы мне сказать.
– Только на один день.
– Жаль, – в глазах её меркнет свет, и мне становится не по себе.
– Ты расстроилась?
Она опускает голову. Двумя пальцами осторожно беру её за подбородок и приподнимаю.
– Что такое, Ксюша? Я тебя чем-то огорчил?
– Мне бы хотелось видеть тебя чаще, – признаётся она.
Ох уж эти слова!.. Меня словно жаром обдаёт. И опять её взгляд – словно молнией пронзает насквозь. С этой девушкой опасно находиться рядом. Можно забыть обо всём на свете.
– Если хочешь, я могу остаться сегодня с тобой, – неожиданно говорю я. Кажется, разум готов отключиться, если уже этого не сделал.
Ксюша снова расцветает и, взяв меня за руку, тянет за собой. Я иду следом за ней в её комнату. И мне кажется, если бы она позвала меня хоть в самый ад, я бы, не думая, отправился туда за ней. Что может быть прекраснее свободы, вручаемой очаровательной девушке?
Я не замечал за собой раньше, что она мне нравится. Что она может волновать меня. Что я могу захотеть её губ, её рук, всего её тела. Но, впервые оказавшись в её комнате, я это осознал. Распущенные волосы волнами легли на её плечи. Маленькие ручки спрятались в мои ладони. Она усадила меня на кровать и стала спрашивать. Я ничего не слышал, отвечая машинально. Я смотрел на неё и любовался. Хорошенькая!.. Как она мне нравится именно сейчас!.. А ведь я не успел ни глотка сделать. Что это со мной происходит?
– Через две недели у меня День Рождения, – словно в тумане слышу я её голос. – Ты приедешь? Мне хотелось бы, чтобы ты был.
– Мне тоже, – эхом отвечаю я. Глаза красивые и губы. А дальше совершенно бесполезная и лишняя футболка, которая скрывает всё то, что так хочется увидеть. И не только увидеть. Если б она мне позволила…
– Я помню, как ты играл тогда, – продолжала она говорить. – Первого сентября. Помню, как будто это было вчера. Так трогательно и так красиво!.. У тебя настоящий талант, Женя.
Я понял, что со мной происходит. Во всём виновато моё почти двухнедельное заточение. Воздержание до добра не доводит. Я даже с Лизой почти не виделся. Она уехала в другой город, и общались мы только по телефону. Мне не хватало её. Но теперь, увидев Ксюшу, я понял, что мне не какой-то конкретной девушки не хватает, а девушки в принципе. Лишь бы была рядом. Лишь бы согласилась. Тепло – вот, что она может мне дать. Это ли не ценность?
– Ксюша, – тихо говорю я, протягивая к ней руки, – как хорошо, что я тебя встретил. Ты позволишь мне остаться сегодня?
Она захлопала глазами, выражая недоумение. Что ж, надо говорить яснее. Или показывать.
Я тянусь к её губам, и в тот же миг она резко отодвигается. В глазах читается испуг.
– Прости, я не хотел тебя напугать.
– Это… это слишком неожиданно, – признаёт она. – Ты раньше вёл себя по-другому.
– Я соскучился, Ксюша. По близкому общению, по душевным разговорам, по совместным посиделкам вот так, как сейчас. Мне двадцать лет, а я до сих пор не могу стать самостоятельным. Живу в темнице, словно красная девица! И вырваться хочу и… смелости не хватает! Как можно пойти против родного отца?
– Можно, – уверенно говорит она, – если его поведение противоречит твоим желаниям.
– Тебе, значит, можно. А мне – нет, – горько произношу я.
– Но почему?
– Видимо, у нас разные отцы.
– Какое это имеет значение? – недоумевает она.
– Имеет, – тяжело вздыхаю. – Меня всегда воспитывали под жёстким прессингом. А привычка – страшное дело.
– Ну, знаешь, мне тоже многое запрещали. Только не отец. У меня очень строгая мама. Нет, даже не строгая, а какая-то жёсткая. И требовательная. Отец,
