Сопротивление бесполезно - Тиана Макуш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С другой стороны, в душе, именно так и хотелось, чтоб сразу и пожёстче, чтоб взяла за яйца, и ни вздохнуть, ни выдохнуть без разрешения. И где-то глубоко-глубоко внутри начинало расти восхищение этой девушкой. Интересно, оно уже относится к сабовости, или ещё к мазохизму?
Начало недели прошло… познавательно. А Вадька всё-таки малолетка: носился со своим списком, как с писаной торбой, таился. И нафига? Всё равно ж с Лирой потом вместе обсуждать будут. Эта мысль достучалась до братца к среде. И то хлеб.
— Олег… Списками будем обмениваться?
— Любопытствуешь? Но я в общем-то не против.
И они обменялись листами. Первый, кстати, был самым интересным. Судя по тому, что практики перечислены не по алфавиту, а сразу шло всё, названное Лирой в прошлый раз как предпочтительное, тут отражены как раз её кинки. И сразу в глаза бросился пункт об однополом сексе. Не потому, что напротив него стоял жирный красный крест, хоть именно на первом листе их было совсем немного (Вадик тоже помнил, что о предпочтениях говорила Лира). Просто сразу после крестика той же красной пастой в скобках было подписано: «Если с проникновением в принимающей позиции».
Вот шельма мелкая! Таки выполнил угрозу — на такую оговорку Верхняя обязательно обратит внимание. Даже задница фантомно засаднила в предчувствии. Но ведь так-то Лира и не называла это в предпочтениях… Это он просто слышал, что бывает. Вдруг обойдётся? А, поживём — увидим. Он настолько углубился в чужой список, что заданный тихим, каким-то растерянным голосом вопрос прозвучал совершенно неожиданно, заставив вздрогнуть.
— Ты не вычеркнул найф-плей. Не боишься?
Мазнув взглядом по строчкам, понял: Вадик — вычеркнул. Смешной. Никто ж не собирается их натурально резать. Но тут уж Олег ему точно ничего ни подсказывать, ни объяснять не будет. Пусть Лира сама — сказала же, что берёт за них ответственность. Да и вдруг он думает одно, она — другое? К тому же, как бы он ни насмешничал, у самого под ложечкой появляется тянущее чувство, стоит только представить опасное холодное прикосновение. Но от того не менее желанное, кстати.
— Боюсь конечно. Но это слишком сладкий страх, чтоб отказаться, Вадь.
Брат передёрнул плечами и уткнулся носом в листы. А на следующий день, скинув Лире два файла, получили её и дружно склонились над распечатками — уступать друг другу, чтобы ознакомиться по очереди, никто не собирался.
Олег порадовался и даже немного погордился собственной проницательностью — первый лист почти весь пестрел зелёными галочками (напротив того самого «однополого секса» не стояло ничего — то бишь, под вопросом всё). Самое удивительное, что у него с девушкой было гораздо больше совпадений по нравится/не нравится, чем даже у Вадима. Хотя нет, неправильно. У него совпадало практически всё, что касалось боли, а вот у Вадьки — то же было в отношении подчинения. Но, если объективно, красные крестики у него и у Лиры стояли одинаково, однозначно. Что это значит, Олег не хотел даже загадывать.
С тем, что всё не будет так просто, как он мечтал, пришлось столкнуться в тот же четверг поздно вечером. Выбриться полностью, как хотела Лира, никак не получалось. Не про руки-ноги речь, об этом Олег пока не думал, но вот задница и мошонка… И страшно водить лезвием по такому нежному месту, и неловко, и вообще стрёмно. Утешало лишь, что Вадик тоже наверняка столкнётся с такими же мучениями. Но пойти и попросить помощи… Он бы рискнул. Если бы брат пришёл первым. Но тот упрямо корячился самостоятельно.
В конце концов, после почти часа тихих матов, вроде бы всё получилось. Остались мелкие огрехи, но уж как вышло. А вот ощущения, стоило сделать шаг из ванной… Непередаваемые. Казалось бы, что такого? Ан нет, без волос в таком стратегическом месте вдруг почувствовалась какая-то уязвимость, беспомощность. Да ещё ощущения от бальзама после бритья на такое нежное место аж выбили слёзы из глаз — он у них ядрёный был, ментоловый.
Заставив себя выкинуть из головы пораженческие мысли, Олег отправился спать. Завтра точно будет необычный день. Ночь, он надеялся, тоже. В последние дни регулярно возникали слишком красочные сны и неизменный утренний каменный стояк. Давно такого не случалось.
В пятницу утром Вадик вышел к завтраку противно сияющим — от брата так и разило бодростью и предвкушением. Вот же непрошибаемый! Олег, конечно, тоже предвкушал, но не так бодро — ночью уснуть получилось далеко не сразу. Волновался, думал, как будет и что. Пытался угадать, как построит встречу Лира — получилось же со списком. Хоть параллельно и понимал, что затея глупая, даже детская отчасти. Вот почему Вадьку ничего не берёт?!
Проворочавшись полночи, он погрузился в какую-то полудрёму, а в полшестого утра подскочил с бешено бьющимся сердцем и в холодном поту: Лира говорила про страпон! И что, надо прийти подготовленным — прочиститься там, смазаться? Сейчас? А смысл? А на работе нереально. Или она не будет с первой же сессии жёстко брать в оборот? Ну вот не имел он опыта планирования длительных отношений! Как-то всё само происходило. Да и отношений тех было-то всего пару раз, один из которых самый первый для него, с Нателлой. А с платницами вообще о таких вещах задумываться не приходилось. Обидно, но, судя по виду брата, такие мысли его голову даже не посещали.
Как ни терзался Олег внутри предвкушением, ожиданием и волнением, до вечера время пролетело в рабочем режиме. Попробуй на объектах думать о чём-то постороннем! Вадьке в этом плане определённо проще. Эх, золотые студенческие годы…
Вадик же на самом деле не был настолько легкомысленно настроен, как пытался казаться брату. Просто ещё с вечера заметил, что тот на какой-то своей волне. Вот и захотелось по-детски поддеть, мол, вот он какой я, уверенный в себе и в будущем. Ну, он как бы действительно был уверен, но всё равно внутренний мандраж сохранялся — ведь у него будет Верхняя! Такая невероятная, красивая, холодная и далёкая для посторонних, но такая нежная и заботливая для своих. Властная. Иногда жестокая и строгая. И безумно сексуальная!
