Квадратные метры хитрости - Мария Мусина

Как хорошо сейчас улечься, потупить перед телевизором, поглазеть на что-нибудь безмозглое. Вздремнуть. Я в последнее время на фоне стрессов пристрастилась засыпать под тв или ютюб. Включаю что-нибудь, звук приглушаю и засыпаю. Просыпаюсь часа через три, а там все идет какое-то действие, идет, и я опять засыпаю. И без всяких снотворных. Главное – не думать. В думках кроется бессонница. Как начнешь перебирать свои проблемы… А так – отвлекаешься на чужую, неважную жизнь и забываешься…

Очень не хотелось никуда идти. Но я пошла! Напрягая всю свою гражданскую совесть.

Уже на входе в здание меня поймал телефонный звонок – сенс Владимир.

– Ну? Какова моя сила? Ты поняла, наконец! Мы могли в лепешку разбиться, мы могли в речку свалиться! Но мы взмыли над обстоятельствами!

Я не стала возражать. Ни один творческий человек не может состояться без глобальной, всепоглощающей уверенности в себе. А Владимир был, несомненно, творческой личностью. Я даже не стала напоминать победителю «Битвы экстрасенсов» про его уклонения от выполнения гражданского долга! Хотя это и было для меня актуально! Мысленно я похвалила себя за свое великодушие.

И только прошептала в трубку, уже проходя мимо коробочки, которая должна была определить, нет ли у меня оружия, взрывчатых и запрещенных веществ:

– Иду на очень важную встречу! Надеюсь на твою помощь. Энергетическую.

Я представила, как сосредотачивается сенс, выпучив глаза и напрягая шею, – и расхохоталась. После чего мою сумку страж порядка осмотрел особенно тщательно. Изъял две зажигалки. Да. Полиция – явно не то место, где можно позволить себе чудить, особенно хохотать – это может вылиться в очень серьезные неприятности.

В дежурной части зарегистрировала свое заявление. Позвонила по внутреннему телефону следователю Гаврюшину Игорю Сергеевичу. Поднялась.

Следователь Гаврюшин Игорь Сергеевич сидел за столом, погрузившись в чтение бумаг. Когда я вошла – поднял на меня настороженный взгляд. Игорь Сергеевич был румян и молод. Абсолютно ничто не изобличало в нем коррупционера. Впрочем, я толком и не знаю, как они все выглядят, – не изучала вопрос глобально. Видела их только по телевизору, когда они уже разоблачены и пойманы. И тоже, надо сказать, особо ничем от обычных людей не отличаются. Разве что сосредоточенностью, свойственной, вероятно, людям во время тяжелых невзгод.

– Добрый день! – провозгласила я. – Заявление принесла по поводу мошенничества, совершенного в отношении меня гражданином Красавиным О.Н.

– Это не ко мне, – обрадовался следователь Гаврюшин.

– Почему это не к вам? – оторопела я. – Вы же ведете его дело.

– Да? – погрустнел следователь. – Вы хотите приобщить?

– Очень хочу!

Игорь Сергеевич внимательно на меня посмотрел. Очень внимательно. Можно даже сказать, изучающе. Когда на меня так смотрят, я всегда перебираю все свои несовершенства, которые, несомненно, присутствуют. И, возможно, бросаются в глаза окружающим! И нельзя утверждать, что мои несовершенства вселяют в меня твердую уверенность в моих силах. Но тут я вспомнила про сенса Владимира, который в этот момент колдует над моей энергетической мощью, расправила плечи, уселась, наконец, всем своим видом демонстрируя свою непоколебимость. В смысле – свою решительность.

Следователь Гаврюшин тяжело вздохнул и стал читать мое заявление.

– Вы – юрист? – спросил, дочитав.

– Нет. Я – переводчик.

– А, – заулыбался розовощекий, – так вы тогда не понимаете, что все это не имеет никакой судебной перспективы.

– Не надо ля-ля, – сказала я, вернее не я. Это «ля-ля» – вообще не из моего лексикона, не иначе оно было результатом чародейственных манипуляций волшебника Владимира.

Игорь Сергеевич снова внимательно на меня посмотрел. Но теперь уже я стала изучать его несовершенства. Закралась мысль, что следователь Гаврюшин просто не хочет расширять свой фронт работ. В принципе, вполне естественное человеческое желание.

– На меня вчера было совершено покушение, – сказала я.

– Это – не ко мне, – испугался следователь Гаврюшин.

– Конечно, не к вам, – сказала я миролюбиво, – однако вы должны понимать всю серьезность ситуации. Вы в курсе, что одного из тех, на квартиру которых покушался Красавин, – убили?

– От него нет заявления, – мгновенно среагировал Гаврюшин.

– Естественно, что нет. Его убили, повторяю.

– Не доказано, что это как-то связано между собой, – все еще пытался увильнуть следователь.

– Так доказывайте!

– Кто? Я?

Наши глаза встретились. В глазах Игоря Сергеевича по-прежнему сквозила надежда. Но я безжалостно ее разрушила:

– Вы обязаны приобщить мое заявление к делу! Согласно статье, – я запнулась – какой? Какой статье? Но нашлась: – Сами знаете, какой!

Помолчали. Потом еще раз помолчали.

– А один потерпевший от мошенника Красавина вообще замерз на даче – при невыясненных обстоятельствах, – сказала я.

Следователь три раза выдохнул и сладко потянулся – так, что хрустнули затекшие на бумажной тяжелой работе косточки.

– Вот это точно не ко мне. Это вообще – область.

– Непознанного, – поддакнула я.

И обвела взглядом кабинет и стеллажи с папками.

– Это не секретные документы. Секретные я храню в сейфе, – почему-то отчитался Игорь Сергеевич.

На его форменном пиджаке виднелись ворсинки шерсти.

– У вас собака? Или кошка? – попыталась я воззвать к человеческому в страже порядка.

Но безрезультатно.

Помолчали.

– Хорошо, – кивнул следователь Гаврюшин, вероятно подумав, что внешность бывает обманчива и не так-то легко отправить восвояси тетку, пусть даже и с такой добродушно-робкой внешностью, – хорошо.

– Красавин действует не в одиночку! – оповестила я Гаврюшина. – У него есть сообщники. И они выявлены!

– Кем? Мной?! – поразился следователь.

– Нет. Мной! Один из них коуч.

– Коуч? – переспросил следователь.

– Тот, кто вселяет уверенность и мотивирует. За деньги, – пояснила я.

– Это не запрещено законом, – тут же нашелся Гаврюшин.

– Конечно, не запрещено. Но вы можете изловить сообщника злодея. Он не скрывается! Читает публичные лекции.

Следователь молчал.

– Организованная группа! Это отягчающие обстоятельства! – продолжала я запугивать Гаврюшина. – Согласно статье… Сами знаете, какой! Права потерпевших! И они есть! Я имею право потребовать очную ставку с гражданином Красавиным.

– Ой, ну зачем вам это нужно? – Игорь Сергеевич встал из-за стола, обнаружив почти двухметровый рост, и нервно заходил по кабинету. – Это очень муторная и бесполезная работа. Требующая много усилий и времени. И потом, где я вам его возьму, Красавина этого? Где я его выловлю? У него нет постоянного места жительства. А в Москве знаете, какое население? Совершенно перенаселенный город. Плюс еще ежедневно приезжающие…

– Игорь Сергеевич, закон есть закон. Еще не хватало, чтобы вы его нарушали! Вы, человек, призванный самой судьбой, – я воздела руку к потолку и многозначительно закатила глаза, – быть на страже правопорядка!

Следователь Гаврюшин тоже посмотрел на потолок тоскливым взглядом. Тем не менее, бегать по кабинету перестал, воцарился в своем кресле, над которым висел портрет Президента, и