Иван Московский. Том 4. Большая игра - Михаил Алексеевич Ланцов

[1] Лев родился 10 августа 1481 года. Владимир — 25 мая 1475 года. Софья — 3 ноября 1473 года.

[2] Ситуация в какой-то мере напоминала «огораживание» в Англии XV–XIX веков, когда сельскохозяйственные угодья становились пастбищами. Просто потому, что торговля шерстяными тканями и сукном приносила куда большую прибыль, чем выращивание продовольствия. В Англии это вело к обнищанию сельского населения и его выселению в города. В данном же случае просто консервировало земли под кочевников с их кочевым овцеводством и блокировало их для введения сельскохозяйственный оборот.

[3] Доходный дом — дом, построенный под сдачу квартир в аренду.

Часть 2. Глава 6

Глава 6

1481 год, 27 сентября, Москва

Иоанн вошел в кабинет, в котором только его и ждали.

Следом за ним проследовали Владимир и Софья. Его дети. Что вызвало определенное удивление, однако, не более того. Потому что они спокойно сели туда, куда указал им король и притихли. Король их и так постоянно таскал за собой, хвостиком. На такие мероприятия, правда, нет. Но все когда-то случается в первый раз…

— Что у нас произошло?

— Подготовка к покушению, — бодро рапортовал Евдоким.

— Ты уверен?

— В этом деле уверенным быть нельзя. Но всё говорит об этом.

— Хорошо, — кивнул Иоанн, присаживаясь в свое кресло и подзывая детей ближе. — Докладывай. Обстоятельно и с объяснениями. Пускай тоже послушают и посмотрят. Может что в голове отложится.

— Слушаюсь, — кивнул Евдоким, подмигнул детишкам, и взяв у помощника тубус, извлек оттуда карту, лихо расстелив ее на столе.

Карта была непростая.

По сути — первая, сделанная по введенным Иоанном нормам и с детальной инструментальной съемкой. Топографическая. Пока только Москвы и ее окрестностей. Однако на ней были изображены все холмики и овраги, все ручьи, все домики. Все, вот буквально все. Даже отдельно стоящие крупные деревья — ориентиры.

Такую карту делали долго.

Требовалось разработать нормы и методы съема данных. А также способы фиксации их на бумагу. И, как следствие, команда из семи человек работала больше пяти лет. Увеличившись до полусотни к концу этой всей эпопеи за счет помощников и всякого рода подмастерьев.

Что дальше?

Дальше требовалось составить такую же карту Московской провинции и пойти дальше — занимаясь королевским доменом и ближайших окрестностей. Благо, что команда картографов была уже создана. И не только их, но и все необходимые инструменты. Прежде всего мензулу и разного рода оптические приборы.

О! Оптика стало настоящим прорывом короля.

Дело в том, что первый телескоп, а точнее зрительную трубу, изготовил в 1607 году голландский очковый мастер Иоанн Липперсгей. Самые же первые мысли о чем-то подобном встречались у Леонардо да Винчи в 1509 году. То есть, идея хоть и не витала в воздухе, но была близка эпохе.

Так или иначе, но поставленная перед да Винчи задача была решена в довольно сжатые сроки. Хорошего стекла под рукой не имелось, поэтому применяли горный хрусталь, который переплавляли и отбраковывали по наличию пузырьков и неоднородностей. А потом из него итальянские ювелиры делали линзы.

Дальше же из этих линз изготавливались разные приборы. Поштучно. Теми же самыми ювелирами. Что позволило оснастить картографов всем необходимым. Им даже вручили год назад оптический дальномер с метровой базой, работающий на принципе параллакса[1], благодаря которому резко повысилась точность измерения расстояний. Стоили эти приборы очень солидно, да и значимость имели государственную. Поэтому картографов всегда сопровождала сотня гусар, цель которых была не только защита, но и эвакуация или уничтожение оборудования, в случае угрозы.

Не только одним картографам перепадало от щедрот оптических. Так, например, осенью 1480-ого года на Воробьевых горах была возведена кирпичная башня с телескопом рефлектором[2] для изучения неба. То есть, сооружена первая в Европе обсерватория. Причем там имелась не только башня с телескопом, но и подсобные помещения в виде двухэтажного домика, где король разместил обслугу для проведения непрерывных наблюдений за небом и фиксации данных.

Причем этот телескоп был первым опытом. И Леонардо со своими ребятами уже работал над действительно большим образцом. Он ведь очень тяжелым получится. Поэтому, чтобы этой «дурой» управлять, требовалось хорошо продумать станок для него, способ точного наведения и так далее. Вплоть до специального здания, которое должны были возвести на самой высокой точки Воробьевых гор, на специальной массивной площадке, дополнительно поднимающей телескоп вверх на десятки метров.

Да — не горы. Однако же…

Впрочем, такое «козырное» место по задумке короля должны были занять не только обсерватория, но и ряд других вспомогательных «сервисов» для наблюдения за погодой и прочими делами. То есть, готовился проект строго научно-исследовательского комплекса для фундаментальных исследований.

Но мы отвлеклись.

Карта.

Нулевой меридиан, разумеется, в этой системе координат проходил через Москву. А точнее через алтарь Успенского собора. Вряд ли кому-то за пределами Руси понравиться такая нулевая точка отсчета, но королю было плевать. Просто плевать. Так как карты он делал для себя.

Другим крайне неожиданным, но фундаментальным для всех решением, стала фиксация высот «от уровня моря». Для чего эта команда картографов выполнила весьма непростой квест. Она достигла берегов Балтийского моря. И долго-методично замеряла колебания высоты грунта от одного ориентира до другого. В результате, подойдя к Москве, команда имела массу промежуточных замеров. Но главное — вывела высоты столицы через проекцию от уровня моря. Что существенно повысила точность измерений.

Ну так вот.

Расстелил Евдоким эту карту на столе. И начал вещать.

— Вот тут, — заявил он, — мои люди обнаружили три десятка странных людей. С оружием.

— В Москве много людей с оружием, — закономерно заметил Иоанн.

— Но они все кому-то принадлежат. А эти — нет.

— Совсем нет?

— Я не стал устраивать совсем уж явную проверку. Но показания сильно плавают. Никто точно не знает, чьи они. И, как и в ситуации с тем убийцей храмовым, каждый думает что-то свое, но никто не сомневается в том, что с ними все нормально. Что это охрана того-то купца или иного.

— А у этих купцов есть охрана? Ну, тех, на которых думают?

— В том-то и дело, что есть.

— А это не могут быть разбойники?

— У них не типичное вооружение. Длинные аркебузы. Но не наши, а чужой выделки. С фитильными замками. Явно военные. Для разбойников они ни к чему. Да и выглядят эти удальцы иначе. Мои люди разбойников повидали массу.

— Ясно, — кивнул Иоанн. — А почему они так странно расположены?

— В усадьбе,