Наследство в саквояже, или попаданки не сдаются! (СИ) - Верде Алва

Но счастье длилось недолго. Спустя время ко мне подошел мужчина, всем своим видом напоминавший жандарма. Его мундир откровенно попахивал полицией.

- Ты что тут делаешь? Захотела в городскую тюрьму?

Я дожевывала булку и молчала, исподлобья глядя на мужчину. Немного растерялась и не знала, что сказать. Только крошки с платья отряхивала, да щупала мешок, в котором лежали драгоценные бутыльки.

- Нема что ли?

Таращилась на усатого мужчину и мысленно молила Морган быть расторопнее. Получив хрупкую соломинку, начала усиленно кивать.

- Убирайся с улицы, попрошайка…

Этот полицейский уже вцепился в мое плечо, когда началась адская свистопляска.

Все загрохотало, будто началось одновременно землетрясение и извержение вулкана. Сверху посыпался пепел и куски непонятно чего. Следом же…

Полицейский отпустил меня. Разинув рот, он запрокинул голову и смотрел на чудо из чудес. Я сама вытаращилась не нечто странное, забыв о куске булки, который просто выпал изо рта.

Над улицами Байбрери парил… огненный дракон! Нет, это не был настоящий дракон, скорее какая-то иллюзия или голограмма. Он дышал искрами и пламенем, осыпал улицы пеплом. За ним, гикая и улюлюкая, помахивая шляпой, на лошади скакала Морган. На ее груди четко читались знаки отличия Инспекции.

- Поймать! Схватить! - густым басом она подгоняла и стражу тюрьмы и полицейских, патрулировавших улицы. - Остановить!

Я на секунду забыла, зачем мы вообще с Морган сюда пришли. Опомнившись, вжалась в стенку, пропуская толпу перепуганного народа и служивых людей, которые кинулись в погоню. Полицейский и думать про меня забыл. Сунув в рот свисток, он дул красные щеки и бежал за Морган.

Бросив булку в мешок, я короткими перебежками добралась до тюрьмы. Убедилась, что никого рядом нет, что я совершенно одна, и достала первый бутылек. Сделала все, как говорила Морган. От души полила три прута по середине, ровно там, где они крепились к стене сверху и снизу. Едкий дым заставил меня прокашляться. Зажав рот и нос рукой, смотрела слезящимися глазами на то, как кислота разъедала железо. Оно стало мягким, будто плавленный сыр. Я без труда оторвала нужные мне прутья. Затем осторожно ветошью убрала остатки жидкого металла и кислоты и забралась внутрь.

В камерах было много людей. У меня сердце екнуло! Я бы всех освободила.

Перепуганные пленники тянули ко мне руки, а я, сжав зубы, шла прямиком к Генри, которого я узнала сразу. Увидев меня, он подскочил к решетки и вцепился в нее.

- Хелен? О, Хелен…

Я подскочила к парню и обнадеживающе стиснула его руки. Только хотела что-то сказать, как мне в лопатки уперлось что-то твердое.

52. Час на час не приходится

Мои руки сами взметнулись вверх. Уж не знаю, распространен тут такой жест или нет, но мысль о том, что в меня тыкнули каким-то оружием, придала нужного ускорения. Генри, глядя мне в глаза, смертельно бледнел. Я хотела уже выкрикнуть, но сзади раздался спокойный шепот:

- Хелен, это я, Энн. Опусти руки!

- Энн?!

Изумленно обернувшись, вытаращила глаза, не зная, что и сказать. Энн смотрела на меня испуганно и затравленно. Смаргивая пот, она утирала разбитую губу и переводила полный недоверия взгляд с меня на Генри и обратно.

- Энн…

- Замолчи! - девушка визгливо перебила меня, погрозив настоящим холодным оружием. Оно действительно было в ее руках и именно его рукоятью Энн и тыкала в мою спину. - Не верю…

- Энн… Я… - вновь примирительно подняла руки. - Энн, послушай, все в порядке. Морган на улице, я пришла за вами. Слышишь? Я тут, я пришла вас спасти!

- Я не верю, что ты - это ты. Что Генри - это Генри.

Упс! От такой новости у меня голова кругом пошла.

На улице стоял невероятный шум и гам. Что-либо услышать или разобрать было невозможно. Да и сами заключенные бунтовали. Вся эта суматоха доводила до зубовного скрежета, а ситуация с Энн и Генри так вовсе вынесла мои последние мозги на серебряном блюде.

- Энн, я… я не знаю, что между вами произошло, но я - это я! Слышишь?

- Не верю! - Энн снова сорвалась на визг, сделала несколько шагов назад и затихла. Решительно выдохнула и, угрожая мне коротким мечом и спросила: - Что… Что было не так с птицей?

- Птицей? - недоуменно переспросила, покосившись на перепуганного и бледного Генри. - Ты… Ты про феникса?

- Да, про него!

- Ну… Нам с Эндрю подбросили камень в экипаж. Потом мы нашли птицу в разрушенном доме. У несчастной было сломано крыло. Мы долго его залечивали. Точнее, ты, Энн, лечила эту огненную птичку, по которой огнетушитель давно плакал!

Энн выдохнула. Теперь на меня она смотрела с надеждой и странным успокоением. Не знаю, чего она от меня ждала, но такой ответ ее успокоил. Убедившись, что я - это я, она принялась допрашивать Генри.

- А ты? Что ты можешь сказать?

- Я? - Генри вцепился в прутья решетки и посмотрел с невообразимой тоской на Энн. - Выпустите меня! Я - это я!

- Хорошо… Если ты говоришь правду, то без труда скажешь мне, кто и как дал имя фениксу.

- Энн…

- Ну, Генри? Скажи? Это очень легкий вопрос! Как… Как зовут феникса?

И тут все встало на свои места. Вопрос правда был легким. Искра. Кто же не знал эту психованную индейку в нашем поместье? Да ее многие слуги на дух не переносили. Искре чаще всего желали долгих лет жизни. Самое безобидное - оказаться на обеденном столе. Кому, как не Генри, это знать?

Но Генри не знал. Понятно, почему Энн стала задавать такие вопросы. Не получив ответа, девушка сунула мне в руки меч и, стиснув ключи, ловко заперла камеру, в которой сидел кто-то очень похожий на Генри.

- Идем, Хелен. Это не Генри.

- Угу, только ты сначала ответь на свой же вопрос, - теперь я помахивала мечом, который, на удивление, оказался довольно тяжелым. - Ну?

- Ты, ты назвала феникса Искрой.

Да… Это точно. Энн правильно ответила на вопрос, а Генри не смог.

- Идем, Хелен, - Энн забрала у меня меч и взялась за мою ладонь. - Это не Генри… Нужно найти его, он точно где-то здесь.

Лже-Генри яростно рванул дверь камеры, но та не поддалась. Напрасно мужчина злиться и кричать. Энн уверенно уводила меня подальше, в самую глубь тюрьмы. Лицо мужчины стало просто белым и начало осыпаться как пересохшая старая штукатурка. Под ней оказался озлобленный незнакомец, который только искусно примерял чужую личину. Лжец! Шпион и…

- Да, Энн. Только… - я выхватила ключи у девушки, - мы освободим остальных. Никто не должен сидеть тут.

- Даже преступники? - Энн изумленно уточнила.

- Ничего, сейчас мы все по одну сторону!

Мы потратили лишние пять минут, выпуская всех из своих камер. В тюрьме стало слишком тесно и многолюдно. Кто-то хватал что поувесистее и стремился на выход, кто-то лез через мой проход, кто-то едва ли не в воздухе растворялся. Но никто не спешил освобождать притворягу.

- Туда!

Рассталкивая всех локтями, Энн уверенно тащила меня по лестнице наверх. Я шла следом, держась за руку девушки. Оказалось, что над нами тоже были камеры. Только решеток не было, зато были тяжелые металлические двери. Узнать, кто скрывается за ними, казалось невозможным.

- Ты думаешь, что Генри где-то здесь?

- Да. Нас сразу разделили. Я еще на первом допросе поняла, что стоит ждать какой-то подлости или обмана. Знала это! - Энн всхлипнула и, убедившись, что на этом этаже нет никого, принялась подбегать к каждой двери и барабанить по ней кулаками. - Генри? Генри, ты тут? Генри, не молчи! Генри…

Я присоединилась к поиску. Время неумолимо ускользало. Его оставалось не так много, чтобы… чтобы искать несчастного Генри. Но и бросить его нельзя! Только он мог помочь с братом Эндрю. Иначе мы просто не справимся.

- Генри? Генри, ты тут? - я застучала в очередную дверь.

- Хелен? - слабый мужской голос прозвучал для нас музыко. - Энн?

На подборку ключа ушло еще несколько драгоценных минут. Энн рванула на себя дверь, в камере было душно и темно. Генри лежал на сырой соломе и тихо постанывал. Я, конечно, не хирург и не терапевт, но сразу поняла, что с ногами что-то не то.