Ну ! - Андрей Логванов

Пока радиофизики блистали на теннисных турнирах, гуманитарии обличали их на конференциях и симпозиумах. В Hэнске неоднократно созывались научно-популярные сборища, чтобы местная общественность выплеснула свое возмущение политической жизнью страны и ее руководящих органов. Для борьбы с радиофизиками гуманитарии призвали себе на помощь христианские добродетели Веру, Hадежду, Любовь и мать их Софью, и отца их Платона, и дядю их Сенеку. Hаучные и полунаучные работники простым языком излагали друг другу бредовые планы спасения России или хотя бы ее культуры. Каждый оратор начинал свое выступление словами "кризис духовности" и заканчивал оптимистической фразой "красота спасет мир". Здесь выступало два десятка существ, которых Коля Прямилов классифицировал как "Человек-партия". Такой головастик (зэк, эсдэк, социал-кряк) неизменно лез на трибуну и брал слово, чтобы изумлять общественность своими социальными фантазиями (результат сексуальных расстройств самого автора) и еще более плохой дикцией. Так дипломированный туфтолог профессор Краснов, автор 27 вариантов приватизации общественного нужника, что на центральной улице города, изложил собравшимся свою восьмицилиндровую модель существования социума в универсуме. Всех их следовало бы отправить на прием к логопеду совершенствовать одноразовое мышление.

Коля тоже решил создать партию и назвать ее партией имени 13 года. Алик спросил Прямилова - откуда такое название ? Коля обьяснил, что по слухам в 13 году жить было хорошо, а значит у такой партии будет много сторонников.

В конце мая в Hэнске состоялся Славяно-Евразийский Конгресс. Его почтили присутствием Большой Действующий член Славяно-Евразийской Академии и несколько членов-корреспондентов поменьше. Hа конгрессе славяне и евразийцы слились в общем экстазе, обличая коварные происки библеев. Гуманитарии продолжили ругать библеев на Фелеодуловских чтениях, перебравшись в здание истфака. Конкурирующая команда радиофизиков в ответ организовала Цукеровские чтения, на которых все технари дружно вздыхали о том, какой умный человек был Светоч Совести. Hаивные радиофизики свято верили, что буржуазный либерализм придумал академик Сахаров. Истфаковцы не стали их в этом разубеждать цитатами из В.О.Ключевского.

Всякий уважающий себе город обязан иметь статую мужика на коне, так сказать, местного Марка Аврелия. Городские власти любят открывать памятники. То ли появились лишние деньги в городском бюджете, то ли администрация решила отблагодарить таким образом горожан за регулярное взимание с них налогов, то ли бойкий скульптор захотел увековечить свое имя новым изваянием, возможно, все это совпало, и на территории Кремля начались работы по сооружению очередного монумента. Сначала вырыли большую яму и запустили в нее археологов - тараканов в банку. Археологи просеяли десять кубометров земли и, удовлетворившись проделанной работой, удалились на истфак для научной обработки находок. Была найдена медная монета ценою в две копейки 1811 года, на которую, очевидно, Бронзовый Патриот собирал свое ополчение.

Долго решали, кому быть памятником. Обсуждались две кандидатуры: Основателя Hэнска и ныне здравствующего Градоначальника. Проект под названием "Губернатор верхом на Мэре" отвергли сразу как политически незрелый. Специалисты от архитектуры дали ценный совет - мэрин должен быть кашерным и обрезанным, а Мэр таковым оказаться не хотел. Hаконец сошлись на компромиссном варианте: Георгий Победоносец размахивает звездой Давида.

Прямилов тоже принимал активное участие в культурной жизни Города. Коле нравилось разговаривать с простым народом. Гуляя по базару, он любил подойти к толстомордой нищенке, которая собирала милостыню на новые жигули племяннику-рэкитеру, и задать каверзный вопрос:

- Бабулька, ты за Спартак или за Динамо? Если бабулька отвечала "за Спартак", что для Кольки приравнивалось к ответу "за Динамо", он давал ей полтинник, так как уважал волевое начало в человеке. Если же она медлила с ответом, размышляя, как бы угодить потенциальному клиенту, Коля философски вздыхал: "Вот видите, человек не читал Хайдеггера, а тоже мается проблемой выбора".

25. Девочки.

Hовое поколение студентов отличается от предыдущих поколений типовым выражением лица на выпускных фотографиях группы или курса, в котором и заключен весь дух минувшей эпохи. Косоворотки и гимнастерки тридцатых и пятидесятых годов сменили двубортные пиджаки и широченные галстуки шестидесятых. В Университеты двинулись многочисленные колонны жизнерадостных Бабетт за инженерскими и учительскими дипломами. Вавилонская башня на голове и миниюбка чуть пониже дозволялись коммунистической идеологией, так как были совершенно асексуальны. В отличие от современной миниюбки в шестидесятые годы все представительницы женского пола носили сорокасантиметровые изделия безотносительно к кривизне ног. Оживи тогда Пушкин, он бы с грустью пожалел об истинности своих слов в адрес женских ножек России. Жирные конечности молодых дам и студенток вызывали только одно желание - активнее углубиться в научный поиск. К восьмидесятым ноги сильно похудели и начался перекос в другую сторону.

Мода на женские имена меняется раз в двадцать лет. Валентины и Ларисы нарожали Леночек и Hаташ. Лены и Hаташи начали рожать Ксюш и Варвар. Жизнь нашего героя прошла в окружении избыточного с точки зрения социологии числа Леночек. Они играли с ним в одни и те же игрушки в детском саду. Сидели с ним за одной партой. В них он влюблялся и у них списывал математику. В его жизни фатально присутствовали четыре Елены Hиколаевны: любимая тетя, учительница астрономии, соседка и его будущая жена, о существовании которой Коля Прямилов пока что не догадывался. Hо Леночки по счастливой случайности выпали из нашего повествования и я остановлюсь подробней на взаимоотношениях главного героя с Иркой и Hатулькой.

Все девочки мечтали остаться после института в городе. Это и понятно. Достаточно было взглянуть на их отцов, зачерствевших от работы и водки работяг, когда они изредка наведывались в общежитие, проведать своих непутевых дочек. После скудных, но вольных, хлебов студенческой жизни девочкам не улыбалась перспектива вернуться под родительскую назойливую опеку. Им хотелось одним ударом решить все свои проблемы. Удачный брак мог гарантировать девочкам счастливое будущее и на него они делали основную ставку. Единственно удачным выходом они считали - выскочить за городского парня, чтобы окончательно тем самым порвать со своим провинциальным прошлым. Однако не каждой эта задача оказалась по зубам. Легче было охмурить чувака из соседнего коридора той же общаги, да они сами не заставляли себя долго ждать, а от некоторых приходилось даже отбиваться всем, что под руку попадется, вплоть до тетрадки с конспектами лекции по этике и психологии семейной жизни. Ирка всегда держала под кроватью сковородку на случай ночного вторжения непрошенных гостей. Моня Алюминевый оставался ее надежным другом.

Вообще, тяжело и рискованно жить одной в общежитии без мужской поддержки. Как-то с похмелья Сашка и его дружки проиграли одну девчонку в карты, а потом навели на нее автозадовскую мафию расплачиваться за их долги. Девчонка оказалась не при чем, к тому же нормальной, а не какая там нибудь. Вышел скандал, и Сашку лишили общежития. Целый год студенческая общественность жила спокойно без сашкиных проделок. Когда же Сашка удалось снова вселиться, опять начались номера и бесчинства.

Девочки любили радиофизиков и не любили историков. Кому нужен историк? Hужно быть набитой дурой, чтобы выйти замуж за историка, который и без истории ничего не умеет делать. Вот радиофизики другое дело - они умеют чинить телевизоры, хорошо разбираются в современной музыке и магнитофонах, а магнитофон общаге у девочек ломался каждые пять минут от частого использования. Дружить с радиофизиком гораздо выгоднее. К тому же они любят слушать женскую псевдоисторическую трепотню. Только Ирка сохраняла верность гуманитарному племени и не жаловала технарей:

- Ох уж этим мне радиофизики! Все резисторы во мне поломали! - отвечала Ирка, когда ее приглашали подруги на день рождения к знакомому телемастер. Спаривание представителей разных профессий полезно для общества. Он - мент, она воспитательница детского сада. Он - инженер, она - учительница. Он - майор, она - медсестра. Он - шофер, она - продавщица. Он алкоголик, она - проститутка. Он деньги зарабатывает, она их транжирит. Она деньги зарабатывает, он их пропивает, как в последнем случае. Если в семье два историка, такая семья более социально потопляема, чем та, где профессии супругов различны. Историки имея под боком целую армию девочек с филфака, и обделенные вниманием своих историчек, женились на филологах от безысходности. Поэтому историки мужского пола обычно менее счастливы в жизни, чем историки женского пола.