Вопреки абсурду. Как я покорял Россию, а она - меня - Леннарт Дальгрен

Заместитель Караханова предложил нам собрать пресс-конференцию и объяснить журналистам, как все «на самом деле» было: на нас никто не давил, а губернатор, наоборот, помогал нам получить разрешение на открытие.

Надежный источник, которому я полностью доверял, рассказал мне, что Стрельченко по-прежнему жаждет мести и каждый день спрашивает подчиненных, что они сделали, чтобы помешать нам. В правительстве Московской области отношение к нам тоже было скорее плохим. Здесь было два лагеря: большинство считали, что с ИКЕА надо бороться прямо сейчас, другие предпочитали подождать подходящего момента, чтобы нанести сокрушительный удар. Мне говорили, что наибольшую неприязнь вызывал один человек. И что-то мне подсказывало, что это вряд ли секретарь приемной нашего офиса.

В довершение ко всему вопрос с газом до сих пор оставался нерешенным. Два руководителя газовой компании в открытую противоречили друг другу. Нам предложили встретиться с одним из них, поскольку второго через четыре недели планировали уволить.

ИНГВАР ПРИХОДИТ НА ПОМОЩЬ

Тут уж наше терпение окончательно лопнуло. В конце концов, у нас было много других дел, более достойных, нежели постоянная борьба с властями. Нам нужен был мир с руководством Московской области. Для ИКЕА этот регион был и останется ключевым. Здесь мы в будущем планировали реализовать четыре-пять крупных инвестиционных проектов.

Помочь нам мог только Ингвар Кампрад. Мы решили попробовать организовать его встречу с губернатором Громовым. Ингвар с готовностью откликнулся на мою просьбу. Раньше уже случалось, что ради поездки в Россию он перекраивал свой крайне насыщенный график, – вот и на этот раз он согласился приехать. Мы связались с канцелярией Громова и попросили в ближайшее время устроить эту встречу.

Через несколько дней, а это удивительно быстро, мы получили положительный ответ от Громова, который согласился встретиться на следующей неделе. Думаю, нам помогли многочисленные публикации в российских газетах, где Ингвар неоднократно упоминался как самый богатый человек в мире. В России самый богатый – значит самый могущественный. Правда, Ингвар терпеть не может, когда ему приписывают эту характеристику вслед за журналом «Форбс». Он никогда не ценил моих шуток вроде «Раз уж ты самый богатый в мире, кофе пьем за твой счет».

Встречу назначили на понедельник. Ингвар прилетел в Москву уже в пятницу. Его сопровождала съемочная группа шведского ТВ-4, журналист Бим Энстрём и фотограф, которые работали над документальным фильмом об основателе ИКЕА.

Ингвар, как обычно, остановился у нас дома, так что журналисты, сопровождавшие его в ходе всей поездки, расставались с ним лишь у нашей двери. К встрече с Громовым мы начали готовиться с вечера пятницы. Обычно Ингвар готовится к любым переговорам один, но в этот раз решил обсудить возможные сценарии со мной.

Субботу мы посвятили осмотру магазина ИКЕА и только что открытого торгового центра. Ингвар выглядел довольным, но думаю, как и я, он ни на минуту не переставал прокручивать в мыслях предстоящую встречу с губернатором.

Подготовке к ней было посвящено и все воскресенье. Было очень важно найти подход к губернатору, чтобы между Ингваром и Громовым возникло взаимопонимание. Наступил понедельник – и мы отправились на прием. Нас сопровождала съемочная группа шведского телевидения, которой разрешили вести съемку во время встречи с тем условием, что снято будет только начало беседы, когда стороны приветствуют друг друга.

В воздухе чувствовалось напряжение. Помимо губернатора правительство Московской области представляли Караханов и заместитель председателя правительства Московской области Игорь Пархоменко. Со стороны ИКЕА присутствовали Ингвар Кампрад, Андерс Биннмюр и я.

Когда телевизионщики вышли из зала, Громов попросил изложить суть нашего визита.

Ингвар начал с того, что поблагодарил губернатора за участие и содействие в разрешении очень непростой для нас ситуации, что свидетельствует о подлинно государственном мышлении. Затем Ингвар представил долгосрочные планы группы компаний ИКЕА в России. Он рассказал, что мы планируем не только строить магазины ИКЕА и торговые центры МЕГА, но и содействовать развитию российских производственных предприятий, а также строить собственные мебельные фабрики. Он рассказал, как в 1988 году встречался с Николаем Рыжковым, а затем с Михаилом Касьяновым и с Михаилом Фрадковым. Таким образом, стратегические планы ИКЕА все эти годы получали в России поддержку на самом высоком уровне.

Громов практически все это время глядел в разложенные перед ним на столе бумаги, но иногда поднимал глаза и встречался взглядом с Ингваром. Тот продолжал говорить, что существенная часть нашей инвестиционной программы касается Московской области. Ингвар передал Громову обновленный инвестиционный план.

– Для меня очень важно понимать, что вы, господин губернатор, лично поддерживаете эти инвестиционные проекты в области, – подчеркнул он.

Здесь я сделал небольшой комментарий, который Ингвар внимательно выслушал и начал было развивать эту мысль, но Громов прервал его:

– Господин Кампрад, вы как будто разрешаете своим подчиненным перебивать вас.

И вот тут-то произошло то, что в дальнейшем разбило лед недоверия. Ингвар с ходу парировал:

– Господин губернатор, для меня лично Россия является приоритетом номер один. Поэтому я особенно тщательно подбирал команду для работы в этой стране. Мы с Леннартом проработали вместе тридцать лет, поэтому я полностью доверяю ему как специалисту и как другу. Именно поэтому я назначил его своей правой рукой в такой важной для меня стране.

Я недоуменно взглянул на Ингвара, не зная, чего нам теперь ожидать, и опасаясь худшего. Громов долго смотрел на Ингвара, потом перевел взгляд на меня. Я почти слышал его раздумья о том, действительно ли этот бесцеремонный тип может быть другом Ингвара Кампрада, самого богатого человека в мире.

Я даже толком не понял, какой чести удостоил меня Ингвар, поскольку целиком был поглощен наблюдением за реакцией Громова.

Для иностранца из Западной Европы ничего особенного вроде не прозвучало, но для русского это были больше чем просто слова. Дружба для русских превыше всего, важнее чего бы то ни было в мире. Если бы Ингвар в ходе беседы пропустил мое замечание мимо ушей, это значило бы, что со мной в дальнейшем можно не считаться и не церемониться. Теперь, когда Ингвар назвал меня своим другом, ко мне следовало относиться с не меньшим уважением, чем к самому Кампраду.