Александр. Книга VI - Михаил Ланцов

- А вы думаете, вся остальная Европа будет смотреть на это с флегматичным презрением? - Улыбнулся Александр. - Вы поймите, Павел Ильич, В Германии сейчас мощный патриотический подъем и нам туда лучше пока не соваться. Ну, устроим мы революцию или дворцовый переворот. И что дальше? И к власти в Берлине придут новые пангерманские пассионарии, вместо тех, которых мы очень хорошо уже успели изучить и обследовать. Мы поменяем шило на мыло, потратив большие ресурсы и рискнув репутацией на мировой арене.

- Но…

- Что, но? Вы сами мне докладывали, что наш старый друг Отто готовит смену Фридриху в лице Вильгельма, который уже сейчас горит идеями фашизма как сухие поленья ярким пламенем. Кого мы можем в сложившихся условиях заменить в Берлине? Махнем придурковатого либерала на идейного и весьма неглупого фашиста? Спасибо, дорогой мой друг. Спасибо. Лучшего вы и не могли предложить.

- Мы можем устроить им то, что в свое время устроили англичане вашим родственникам в Санкт-Петербурге, - слегка боязливо произнес Плотников.

- И к чему это приведет?

- Мы вырежем всех Гогенцоллернов.

- А дальше?

- Дальше будет русская рулетка с непредсказуемым итогом, - пожал плечами Плотников.

- Вот именно, - улыбнулся Александр. - Мы сейчас не можем так рисковать. Фридрих хотя бы предсказуем. Кроме того, положение агента "Щит и меч" позволяет нам не только полностью контролировать ситуацию в Германской Империи с точки зрения разведки, но и быть в курсе очень многих "телодвижений" их союзников по блоку.

Плотников был спокоен и задумчив.

- Именно поэтому мы занимаемся сейчас весьма спокойными и "не пыльными" делами. Те же проекты "Аладдин" и "Заря". Внешне - мелочи. Однако их шаг, "направленный на стабилизацию и стандартизацию денежного обращения внутри альянса", позволяет нам потихоньку вымывать из их обращения золото и серебро. Небольшая червоточинка, но и она им вредит, а нам помогает. Да и других игр хватает. Или вы считаете, что те спекулятивные операции, которые мы вот уже пятнадцать лет производим на рынках Европы - все тлен? Сколько получилось разорить крепких заводов? Молчите? И правильно. Нам сейчас ни к чему шумные дела. Не пришло их время. Мы сейчас вымываем кальций из их костей…

- А когда придет их время? - Спокойно спросил Павел Ильич.

- Вы имеете в виду Германскую Империю? - Переспросил Император.

- Хотя бы. Обстановка на Балканах тоже очень сложная, но она, хотя бы разрешима и не столь опасна для нас.

- Ситуация с Германией будете решена после начала Большой войны и нанесения им серьезного поражения на фронте. Вести многолетние боевые действия на истощение я не желаю, поэтому нужно будет совместить мощный, сокрушительный удар на фронте с паникой в Берлине. Нужно не просто сместить Гогенцоллернов, нужно ликвидировать в обществе всякие "ястребиные" чувства. Всему свое время. Тут главное не спешить. Это ясно?

- Вполне. - Плотников задумался. - Но NATO.

- А что NATO?

- Как получилось так, что вы допустили его создание? Ведь были хорошие шансы…

- Есть мнение, что было бы неплохо бить врага по частям. В этом есть рациональное зерно. Однако кроме собственно военной подоплеки у Большой войны есть еще очень важные - политическая и идеологическая составляющие. Обе они сводятся к тому, что в нашем обществе до сих пор, несмотря на все усилия нашего Главное управления пропаганды, сохраняются весьма неудобные взгляды на французов и англичан. Благодаря обширной и неприятной практике многих прошлых лет, когда все уважаемые люди в России считали нормой изъясняться на французском языке и почитать все британское - лучшим в мире. Отчасти это так и есть - британская промышленность долгое время была впереди планеты всей. Но… но… - Александр задумался.

- Ваше Императорское Величество? - Спросил слегка встревоженный Павел Ильич.

- Да, да. Так вот. Важнейшим побочным эффектом преклонения перед всем французским и английским, а с недавних пор и германским, стал синдром тотального чужедомства, который никак и ничем не вытравить из нашего народа, кроме как Большой войной, густо смешанной с пропагандой. Нам нужно показать просвещенной части нашего общества в самых ярких красках, что пришел тот момент, когда все русское стало намного лучше французского, британского и германского, не говоря уже о всяких там австрийцах и итальянцах. Преклонение перед Западом нужно ликвидировать. Но не только словами, а и делом. Кроме того, перед нами стоит объективная задача проявки наших врагов, ведь тот же Туманный Альбион редко открыто позиционирует себя врагом. Он всегда действует исподтишка. Поэтому нужно создать условия, в которых этот вековой враг проявит себя в самом натуральном виде.

- Вы хотите положить ради формирования образа врага несколько сотен тысяч человек?

- И даже больше, - усмехнулся Александр. - Но не для того, чтобы сформировать образ врага, а для того, чтобы привить нашим соотечественникам уважение и любовь ко всему Отечественному. К тому, чтобы они искренне воспринимали Россию, как свою Родину, которой им и хочется, и можется гордиться. И так, чтобы переубедить их этом не мог никто, особенно говоруны из числа образованной братии. Поймите, Павел Ильич, мы с вами имеем дело с очень застарелой болезнью, которая не раз нам очень сильно портила жизнь, и не раз повторит свой "подвиг", если мы ее не вытравим.

- Болезни? Что же это за болезнь такая страшная? - Недоверчиво произнес Плотников.

- Вы, в связи со своим профилем, в курсе, что неистребимая страсть чиновничьего люда к личным "гешефтикам" неистребима. Ее можно только остудить, но никак не пресечь в корне. А теперь сложите два плюс два.

- В каком смысле? - Слегка смутился Плотников.

- В прямом. О чем мы говорили? - Улыбнулся Александр. - Мы говорили о том, что в России у многих образованных людей традиционной модой является чужедомство, то есть, почитание и превозношение всего иностранного несмотря ни на что. Наверное, пословицу про отсутствие пророка в своем Отечестве вы слышали не раз. В чиновничьем люде это приводит к тому, что "товарищи" начинают воспринимать Россию, как средство обогащения, дабы потом приобщиться к "европейским ценностям и культуре". А это очень плохо. Я бы даже сказал - чрезвычайно плохо.

Плотников молча повернулся и посмотрел в окно.

- Вы не согласны?

- Нет, отчего же. Вполне согласен. Признаться, я никогда не смотрел на этот вопрос в таком ключе и не понимал многих проворовавшихся чиновников. На что они надеялись?

- На то, что потом смогут вкусить красивой жизни в Париже или Лондоне. Сколько наших аристократов и крупных чиновников уезжало за пределы Отечества, отслужив свое? И жили там на широкую ногу. А с каких средств? Вы в курсе проверок, учиненных по итогам Крымской войны?

- Конечно. - Кивнул Плотников. - Как и в курсе того, сколько голов полетело постфактум за преступления перед царем, народом и Отечеством. Перед простыми солдатами и моряками. Вы не забыли и не пропустили даже такие мелочи как поставки сапог с картонными подметками и гнилого леса для ремонта кораблей. Одних бывших интендантов разных мастей почитай сотни три пошло под трибунал. Помню едва удержавшиеся под контролем волнения ветеранов, которые, несмотря на все предпринимаемые усилия, спалили несколько домов этих негодяев. Вместе с семьями.

- И книгу "Первая мировая война", наверное, тоже видели.

- Безусловно. Хотя название несколько неожиданное, конечно, - задумчиво кивнул Плотников.

- Почему неожиданное? Война шла не только в Крыму, но и по многим театрам боевых действий. В Европе, в Азии…

- Да, это так. Но все же. - Пожал он плечами, - как-то непривычно. И потом, слишком жесткими и хлесткими там были факты. Слишком честными и циничными оказались выводы. С фотографиями, картами, обширными техническими и историческими справками, данными в контексте происходящего. Мне достоверно известно, что в Букингемском дворце, после выхода этой книги был натуральный скандал. Ее Королевское Величество … - Плотников запнулся.

- Не стесняйтесь, - улыбнулся Император.

- Она билась в истерике. Впервые в жизни. Ярость ее просто переполняла. Мне кажется, этой книгой вы наступили англичанам разом на все их мозоли. Зачем?

- Как зачем? Чтобы болело. - Зло усмехнулся Александр. - Да и потом, это часть информационной войны. Большой информационной войны, которая продолжается уже не первое столетие. И именно по этой причине сейчас в Главном управлении пропаганды заканчивают создавать книгу под названием "Вторая мировая война", в которой будут ярко и дотошно описаны события, связанные с серией военных кампаний 1871-1872 годов, а также показаны военные кампании второй половины шестидесятых годов как ее подготовка. Включая попытку государственного переворота в Санкт-Петербурге, которую теперь мы без стеснения покажем как яркий провал Foreign Office и свяжем его с резней Габсбургов в Вене.