2012. Формула выживания - Антон Медведев

— Это говорит о том, что надо трижды подумать, прежде чем что-то сделать, — добавил Мирон. — Хотя бы для того, чтобы не доставлять хлопот своим друзьям…

Долгожданный звонок от Калины раздался около восьми часов вечера. Перебросившись с Александром парой фраз, Антон поспешил поделиться со всеми новостями.

— У него все в порядке, — с явным облегчением сообщил он. — Все вышло так, как задумывали. На обратном пути сломался грузовик, Калина в этих колымагах не слишком разбирается. Сейчас он идет к трассе, ему до нее топать километров десять. Хотел вернуться на попутках, я сказал, что через час-полтора мы его заберем, так будет надежнее. Так что надо ехать. Есть желающие прокатиться со мной?

— Могу я. Если ты не против. — Я вопросительно посмотрел на Черного.

— Поехали, — согласился Антон.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

МЕСТЬ ФУРИИ

О том, что что-то пошло не так, Дарию доложили около шести часов вечера.

— Они не отвечают, — с тревогой в голосе сообщил зашедший в кабинет шефа Валентин, его лицо было серым. — Я звонил Филину, звонил Ларе. Звонки идут, но никто не отвечает. Послал туда четверых ребят проверить.

Дарий нахмурился — то, что сказал Валентин, ему не понравилось. Если бы не отзывался кто-то один, полбеды. Но когда молчат оба…

Лара и Филин находились на загородной базе отдыха. Именно там держали пленников, место было более чем надежным. Крепкие стены, хорошие подвалы. Надежная охрана. Там можно не один час держать оборону даже против элитных частей спецназа, поэтому сама мысль о том, что кто-то мог прийти туда, всех перебить и освободить пленников, казалась нелепой. Да и кому это нужно, зачем? «Неманцы» дали слово, а свое слово они всегда держат.

— Держи меня в курсе, — попросил Дарий. Потом, взглянув на Валентина, понял, что тот что-то недоговаривает — от него просто веяло страхом. — Что-то еще?

— Да… — нехотя подтвердил тот. — Фрол тоже не отвечает.

— На спутниковый?

— И на него тоже. Сотовый отключен или вне зоны действия. Спутниковый просто выключен. С телефоном Кленова то же самое.

Дарий помрачнел еще больше. Нет связи с базой отдыха, нет связи с теми, кто пошел в зону с Калиной. Неужели ребята из «Немана» ведут свою игру? Но ведь они знают, чем им грозит нарушение договоренностей. Это не в их интересах. Но тогда что, черт возьми, происходит?

— Как только что-то станет известно, сразу ко мне. Я буду здесь… — Дарий взглянул на часы, уже понимая, что вечер испорчен.

— Хорошо, — кивнул Валентин и торопливо выскользнул из кабинета.

Устало вздохнув, Дарий нажал кнопку селектора.

— Нина, ты можешь идти. Я еще задержусь.

— Хорошо, Вячеслав Александрович, — откликнулась секретарша. — Спасибо…

Откинувшись в кресле, Дарий задумался. Что-то явно пошло не так…

Какое-то время он сидел, думая о том, что в последнее время дела идут все хуже и хуже, работать в России становится все труднее. В то же время Дарий хорошо понимал, что Россия — это еще далеко не весь мир. Сила все еще там, за океаном. И пока это так, для него самого ничего не может измениться.

В голове кольнуло, Вячеслав поморщился. С некоторых пор эта боль стала приходить все чаще и чаще. Откинувшись на спинку кресла, он несколько раз очень медленно и глубоко вздохнул, боль отпустила.

Посидев несколько минут, Дарий снова склонился к столу, подтянул к себе стопку папок — он недолюбливал компьютеры и вообще всю эту новомодную технику. Бумага, да еще скрепленная печатями и подписями, — это на века. А железо, оно и есть железо. Очень ненадежная вещь…

Прошло минут сорок, прежде чем в дверь снова постучали. Затем она приоткрылась, вошел Валентин.

Страхом от него несло за километр. Страхом склизким, нехорошим. Уже одно это позволяло судить о том, что новости он принес плохие.

— Ну? — холодно спросил Дарий.

— Их освободили… — произнес Кротов, его голос заметно дрожал. — Лара разговаривать со мной не захотела, она сильно расстроена. Филин сказал, что все было нормально, но в начале шестого всем вдруг стало дурно, они потеряли сознание. Когда очнулись, пленников уже не было. Никто ничего не понимает, сейчас просматривают пленку с камеры наблюдения.

— Наши люди все живы?

— Вроде да… Я пока не знаю подробностей. Филин сказал, что они подъедут через час. Тогда всё и расскажут.

— От Фрола так ничего и нет?

— Нет…

Какое-то время Дарий сидел, хмуро глядя на Валентина, потом медленно поднялся и направился к двери.

— Куда вы? — спросил Валентин.

— Домой… — холодно ответил шеф.

За ночь никто так и не решился его потревожить. Войдя за несколько минут до восьми утра в приемную, Дарий увидел поливающую цветы секретаршу.

— Доброе утро, Нина, — первым поздоровался он.

— Здравствуйте, Вячеслав Александрович. Вас Валентин Андреевич ждет, — она кивком указала на кабинет.

Кротов спал, устроившись на небольшом кожаном диванчике, но при появлении шефа тут же открыл глаза, торопливо поднялся.

— Прости… — произнес он, поправляя костюм. — Задремал немного.

Ничего не сказав, Дарий прошел к своему креслу, сел. Тяжело вздохнул.

— Ну что там? — спросил он.

— От Фрола ничего нет, я с утра отправил ребят прочесать тот район. Если ничего не найдут, надо будет поднимать вертолет.

— Пусть ищут. Что еще?

— Филин привез запись с камеры наблюдения. Включить?

— Да…

Пульты управления от телевизора и проигрывателя лежали на столе — было ясно, что сам Валентин уже успел просмотреть запись. Откинувшись в кресле, Дарий хмуро наблюдал за тем, как его помощник нажимал кнопки.

— Вот с этого места, — пояснил Валентин. Видеокамера контролировала только участок перед зданием и дорогу к нему. Было видно, как со стороны КПП к дому неспешно идут три человека. Когда они подошли ближе, Дарий смог узнать двоих из них — это были Черный и Люминос.

— Кто третий? — спросил он.

— Баал, — с готовностью подсказал Валентин. — Тоже из их команды.

— Да, я знаю. Почему в них не стреляют? Где охрана?

— Они уже все без сознания. Просто мистика какая-то.

Сталкеры подошли к двери, Баал посмотрел на глазок видеокамеры и демонстративно улыбнулся. Черный и Люминос вышли из зоны съемки.

— Они ушли за машиной, — пояснил Валентин. — Сорвали тросом решетку с окна, забрались через него в дом. Потом вынесли своих и увезли. Машину отсюда не видно. Я перемотаю немного?

— Не надо. Я не тороплюсь…

Запись Дарий просмотрел до конца. Он видел, как сталкеры вошли в дом, потом видеокамера зафиксировала две подъехавшие машины. Пленников, тоже находившихся без сознания, погрузили в машины и увезли. Минут через пять после этого в поле зрения камеры появился один из охранников: шатаясь, он спустился с крыльца, немного постоял, явно пытаясь понять, что произошло. Потом вернулся обратно.

— Дальше можно не смотреть, — подсказал Валентин.

— Выключи… — Дарий устало вздохнул. — Королькова я узнал. А кто тот усатый паренек?

— Марк Агаянц, он же Маркиз.

— Я вспомнил. Он отрастил усики.

— Да, верно.

Дарий сидел, задумчиво постукивая пальцами по столу. То, что сталкеры освободили своих, уже не вызывало сомнений. Но почему они это сделали, почему пошли на нарушение договоренностей?

— Вячеслав Александрович, вам пакет… — сообщила секретарша.

— Вскройте и принесите, — велел он. Нина зашла через минуту.

— Вот… — Она положила на стол компакт-диск. — Больше ничего нет.

— Спасибо, Нина. Вставь… — Он передал его Валентину.

Секретарша вышла, Валентин вставил диск в деку проигрывателя.

На экране появился лес. Очень необычный лес, Дарий сразу отметил непривычную высоту деревьев и толщину отводов. Съемка явно была сделана любительской камерой, с рук — изображение покачивалось, то и дело прыгало.

Вот в кадре появился человек, это был Фрол.

— Это все ты, сука?! — прорычал он.

— Я, — ответил оператор.

Фрол бросился на него, его лицо исказила ненависть. Оператор отшагнул в сторону, боевик не удержался на ногах и упал. Потом камера опустилась, несколько секунд двигалась совершенно хаотично — было похоже, что Фрол и оператор дерутся. Затем Фрол снова пошл в кадр: было видно, как он, стоя на четвереньках, мотает головой и стонет, потом послышался его отчаянный, полный боли, крик…

Дарий уже понял, что запись показывала пропавшую экспедицию. Если он пока и не мог чего-то понять, то лишь одного: что там происходит? Он видел обезумевших людей, слышал их вопли и стоны. Потом кто-то выстрелил, бесстрастный глазок видеокамеры запечатлел лежащего на земле человека с простреленной головой. Было очевидно, что боец застрелился сам, но почему?!

Затем камера опустилась к земле, изображение резко дернулось. Несколько секунд спустя оператор вновь поднял видеокамеру и показал стоящего на коленях человека. Это опять оказался Фрол: его лицо покраснело, глаза были совершенно безумны. Он тяжело и сипло дышал, с ненавистью глядя на человека с видеокамерой. Было видно, что ему очень больно.