Право защищать - Александра Первухина

Эфа покосилась на восседающего отдельно ото всех Лентерра и мрачно пообещала себе, что как только все запланированные церемонии подойдут к концу, ноги ее больше не будет в этой ненормальной стране! Наконец министр юстиции, по местным законам обязанный проводить регистрацию актов гражданского состояния всех членов президентской семьи от рождения и до смерти последних, закончил перечисление условий помолвки и, захлопнув старомодную папку из натуральной кожи, провозгласил:

– Согласны ли вы, Сейнал Лентерр, с условиями заключаемой помолвки и готовы ли добровольно исполнять перечисленные в соглашении обязанности?

– Пребывая в здравом уме и твердой памяти, я подтверждаю свое согласие со всеми условиями, указанными в соглашении о совместном проживании между мной и принцессой Эрой, и готов подписать соответствующий документ. - Императрица с сочувствием понаблюдала за тем, как парень, изо всех сил стараясь не показывать, как сильно ему уже все это надоело, берет из рук специально предназначенного для этого слуги антикварную ручку и наклоняется над столом, чтобы поставить свою подпись под договором, написанным на бумажных листах. Оставалось только поражаться склонности местных властей к соблюдению древних ритуалов, ведь и папка, и ручка стоили бешеных денег, не говоря уже о том, что хранение документов на бумажных носителях представлялось Эфе крайне нерациональным с точки зрения безопасности (бумага, как материал, легко поддающийся уничтожению, весьма редко использовалась для длительного хранения важной информации, обычно ее применяли только в том случае, если было необходимо передать секретное сообщение, продолжительная сохранность которого не предусматривалась), но, как говорится, о вкусах не спорят…

– Согласны ли вы, Эра, наследная принцесса Империи тысячи солнц, с условиями этой помолвки… - Человек не успел закончить традиционный вопрос, невеста не сочла нужным дослушать до конца то, что, по всей видимости, посчитала лишней тратой времени.

– Да, - коротко рыкнула принцесса и, ловко выхватив ручку из пальцев Сейнала, поставила свою подпись на соглашении, демонстративно не обратив внимания на резко побледневшего от вызванного ее самоуправством потрясения чиновника.

Императрица усмехнулась про себя и приготовилась к следующему этапу церемонии: сейчас подтверждать помолвку будет Лерс Лентерр, а затем слово предоставят ей. Эфа заставила себя сосредоточиться, прекрасно понимая, что если имперцы нарушат протокол дважды, то дело все-таки закончится международным скандалом и по Галактике опять пойдут гулять слухи о диком нраве женщин императорской семьи Империи тысячи солнц. В сложившейся политической обстановке, по мнению Императрицы, это было пока немного лишним, и поэтому она готовилась вести себя достойно, как бы ей ни хотелось закончить церемонию в самые кратчайшие сроки, желательно с парочкой случайных жертв для успокоения души. И так в последнее время президент косился на нее и диинов весьма многообещающе, не хватало еще, чтобы он получил действительно серьезный повод для недовольства.

Эфа внешне невозмутимо выслушала пространную речь о полном и горячем одобрении семьей решения Сейнала связать свою судьбу с принцессой Эрой, краем глаза отмечая, что, судя по поджатым губам и выразительным взглядам мачехи будущего принца-консорта, это самое одобрение не такое уж полное и безоговорочное. Императрица насторожилась, чувствуя волны недовольства, исходящие от сидящей рядом с ней женщины, но в следующий момент вспомнила многочисленные доклады аналитиков и разведчиков о наличии, мягко говоря, разлада в семье президента и успокоилась. По оценкам тех же аналитиков, Тейра из-за полного отсутствия даже намека на мозги могла представлять опасность разве что для нервов своих недругов, так как славилась острым языком и отвратительным характером, но была просто физически неспособна понять даже самую простую интригу и действовала всегда удручающе прямолинейно - изводила неугодного ей человека придирками и оскорблениями, но, по счастью, не более.

Лентерр закончил свою речь и наклонился над столом, чтобы подписать договор, подтверждая таким образом подпись сына, который, будучи еще несовершеннолетним, не имел права самостоятельно заключать подобные соглашения. Эфа с беззвучным вздохом встала со своего места, когда министр юстиции во второй раз задал вопрос, одобряют ли родители, в данном случае ее величество союз своей дочери с третьим наследником президента Объединения свободных планет. Следовало соблюдать так надоевший ей этикет.

– Я полнос-с-стью одобряю зачитанное ранее с-с-соглашение о с-с-совмес-с-стном проживании моей дочери Эры, нас-с-след-ной принцесс-с-сы Империи тыс-с-сячи с-с-солнц, и С-с-сейнала Лентерра, третьего нас-с-следника президента Лентерра, и с-с-со с-с-своей с-с-стороны готова с-с-сделать вс-с-се необходимое для выполнения ус-с-словий данного с-с-соглашения. - Императрица бесстрастно выговорила требуемую формулу и плавным, скользящим шагом направилась к массивному столу, на котором лежал столь часто поминаемый во время этой церемонии документ. Она специально демонстрировала свою чуждость всем людям, собравшимся в зале, прекрасно понимая, что это будет воспринято как угроза, лишний раз подчеркнувшая опасность и непредсказуемость имперцев. Склонившись над соглашением, для того чтобы поставить под текстом свою подпись, Эфа отчетливо ощутила поднявшуюся в зале волну беспокойства и подсознательного страха и довольно сощурилась. Когда люди боялись, ими легче было управлять, поэтому соответствующая репутация Императрицы тщательно поддерживалась и с этой целью тоже.

В конце концов, парадоксальность людской психологии заключалась в том, что они при всем своем инстинктивном стремлении устранить любую направленную на них опасность четко разделяли два типа угроз. К первому они относили угрозы, совершенно не поддающиеся контролю в любой форме и как следствие способные каждое мгновение своего существования стать для них фатальными, а ко второму - так сказать контролируемые либо прогнозируемые опасности, которые можно было при необходимости использовать в своих целях или хотя бы обезопаситься от них. Императрица прекрасно понимала, что до тех пор, пока она находится во втором списке, ее будут опасаться, по возможности избегать, но не станут объединятся против нее с целью уничтожить раз и навсегда, что в общем-то и требовалось, поскольку было единственным вариантом, дающим шанс на существование ее и ее семьи.

Ирония судьбы заключалась в безумном противоречии: подобные ей существа могли не опасаться гонений со стороны нормальных людей только в единственном случае. Когда, с одной стороны, их боялись в достаточной степени, чтобы не посчитать легкой добычей, с которой можно делать все, что вздумается, а с другой стороны, страх перед нелюдьми не превышал определенного порога и не превращался в силу, способную объединить человечество против общего врага. Эфа балансировала на этой грани уже семь лет. Сначала используя Рейта как ширму (до сих пор многие верили в легенду, будто бы страной реально правит герцог Оттори, а она является не более чем марионеткой, возведенной на трон с целью придать его правлению вид законности, а затем убеждая правителей и правящие круги многочисленных государств, в разной степени признанных своими соседями по Галактике, в том, что при всех своих нечеловеческих привычках, откровенной жестокости и склонности к радикальному решению возникающих проблем Императрица Империи тысячи солнц достаточно разумна и осторожна, чтобы большую часть времени хотя бы внешне придерживаться международных правил. Эфа таким образом оставляла людям надежду если не использовать ее против своих врагов, то по крайней мере при определенной предусмотрительности обезопасить себя и свое государство от возможной агрессии.