Новый Мир ( № 4 2013) - Новый Мир Новый Мир
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
3
Лежат на улице трупы не погребённые.
Воем больных в городе воют дома —
Это чума — шишки чернеют бубонные.
Самая страшная в мире из войн — это чума.
Гусары еще своими конюшнями хвастают
И сталью дуэлей тоненько дребезжат,
И маски по городу шастают —
Ещё идет маскарад.
4
По улицам катятся, катятся трупные дроги,
Закутанные, как мумии, похоронщики
Безмолвно за ними передвигают ноги —
Костями гниющими устланы все дороги.
И воздух лежит, как спрессованный слиток заката
Над городом, где даже камни страхом объяты.
Там в доме последнем бушует праздник последний.
Надтреснутые мандолины сходят с ума,
Ведут хоровод надорванный арлекины:
Кровь, поцелуи, вино прячутся за гардины.
Чума.
5
Ни один памятник не стоял так одиноко
В толкучке рынка, как этот сон:
Гневом своим напоминая Бога,
И сострадательного, как Он.
Руками измученными от страданий
Трогает лица своих созданий.
Глядят на Него в страхе, с чувством вины
Те, что смертью осенены.
Там, в чумной круговерти,
Старцы и дети,
И женщины оголённые, и туда
Идет для последнего в жизни труда
Врач последний на свете.
* *
*
Хельге Вольфенштейн
Ты — чудо-зеркало, внутри твоей души
Всё то, что я искал на свете этом,
Как если бы любовь, какую звал в тиши,
Откликнулась сейчас мне стоголосым эхом.
Лишь ты все страсти в форму воплотила,
Куда я рвался всем сердечным пылом,
Ты девственный мой лес, мой берег чистый,
Асфальт Нью-Йорка в дрожи дождевой…
Ты отражаешь свет моей отчизны,
В тебе сгораю плотью и душой.
О, зеркало мое, твоя поверхность
Рисует мир, подсвеченный мечтой,
Жизнь пьяную от красоты и смерти,
Тот самый мир на этой жёсткой тверди,
Который канул для меня в ничто.
* *
*
Кто не целует сегодня, тот
И завтра не поцелуется.
Ржаво засовы больших ворот
Скрежещут на нашей улице.
Юноши, если сегодня вдруг
Постоять за себя не сумеете,
Выроните карандаш из рук,
За ночь одну поседеете.
Солнце, позволь нам еще разок
Опьянеть от охоты во поле,
Собаки — сбоку, у лошадиных ног —
Улюлю! — и дальше потопали.
Кто не целует теперь,
И завтра не поцелует, поверь.
* *
*
Никогда мне не бросит луна таких серебристых мячей,
Как за решёткой тюрьмы моей.
Никогда больше ветры не будут вольней,
Чем за решёткой тюрьмы моей.
Никогда я не встречу травы зеленей,
Чем за решёткой тюрьмы моей.
Ах, радость и горе жизни моей, —
То вздымаются, то опускаются ниже морей.
То жарче огня, то льда холодней.
Никогда не обнимет меня такой белый свет,
Как за решёткой клетки моей,
Его можно потрогать, однако нет —
Он далеко бесконечно за порогом иных планет —
Играет и плачет свободно, раскрыв секрет
Любви и страдания, чей портрет
Нынче размыт за решёткой тюрьмы моей.
* *
*
Из детских лет, не ведающих о зле,
Леплю я автопортрет и вешаю на стену,
А он срывается и идет по земле
В погоду ясную и ненастную.
И оставляет меня одного как дыру ледяную в стене.
Моими глазами глядит, говорит моим голосом,
И смеётся и плачет подобно мне,
Только сердца нет моего, нет моего… —
Лишь междуреберье голое.
Иногда моя копия возвращается и на меня глядит,
Мои глаза слепы, её — блестят.
Наделала моя копия много зла,
Чужою болью руки заляпаны, —
И это так дерзко, и так мне тошно моё житьё,
И шепчут мне сердечные клапаны,
Как азбука Морзе в груди:
— Убей её, ах, убей её!
А я ей твержу одно: эй, уходи!
* *
*
Флаги, которых никто не поднимал,
Никакой ураган снова сорвать не сумеет,
Поцелуй, который к губам не приникал,
Никогда не износится, не постареет.
Цветок, который никто еще не срывал,
Никогда ни за что не завянет.
Счастье любви, которое не познал,
Никогда тебя не обманет.
Часы, которые ты ни с кем не делил,
Не могут забыться.
Раны, которых ты не лечил,
Не могут вновь воспалиться.
Враг, которого не победил, его
Всегда будешь видеть возле.
Не повторится в жизни твоей ничего,
Чего в жизни не было вовсе.
* *
*
И снова по улице тихие дни будут шагать,
И у камина по вечерам потягиваться спина.
И вновь облака-овечки кружево будут вязать
В небе как в мирные времена.
И снова мы девушек будем домой провожать
Вдоль голых заборов, мимо фабричных стен.
И вновь будут дети мячи по асфальту гонять
И от пространства ждать перемен.
И за горизонтом, где был наш враг побеждён,
Мальчики зариться будут на остров чужой,
И снова будут искать боевых знамён
В диких просторах — и бредить войной.
* *
*
Ласточки на проводах
Не знают нашей беды:
Мы посеяли семена,
Кто же собрал плоды?
Поезда исчезали вдали,
Пока я в тюрьме сидел,
Клюют косточки воробьи,
Кто же здесь вишни ел?
Воздух стригут стрижи,
Летят навстречу ветрам.
Кто здесь, кто же, скажи,
Могилу выкопал нам?
* *
*
Снова луна стала круглой,
Холодной и плоской,
Снова душа стала смуглой,
От снов своих пёстрой,
В ней, как из бездны,
Рвутся виденья наружу,
Прошлое стало безвестным
И мучает душу.
Прошлое бьётся подобно фонтану,
