Я – страж пламени! - Викки Латта
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэн (самоубийца, не иначе!) вызвался мне помочь. И к владениям Штопса мы подошли в абсолютном и недовольном молчании. Вот только тепличнику не было до нас особого дела. Он был, мягко говоря, озадачен и чесал затылок.
— Что-то случилось? — спросила я, когда обнаружила властелина оранжереи рядом с грядкой, на которой росли демоновы злотые крылатки. Внутри у меня все похолодело. Потому что высаженного утром цветка там не было.
— Мистика, — почесывая затылок, отозвался тепличник.
Слово за слово мы с Дэном выяснили, что вчера вечером Штопс срезал свой лучший цветок из оранжереи, чтобы подарить его одной особе, которая была ему небезразлична. А сегодня утром обнаружил, что крылатка таинственным образом вернулась на грядку.
— Вот я решил срезать его по новой и еще раз подарить…
— И как? — Я сглотнула от напряжения. — Подарили?
— Да, — радостно отозвался он. — Правда, госпожа Файтенбах сказала, что первый цветок куда-то исчез…
«В кого-то», — захотелось поправить мне. Но я не стала. Лишь взяла протянутую Штопсом тяпку и с остервенением начала окучивать что-то большое, раскидистое и хищное. О том, что растение не прочь поохотиться, я узнала опытным путем, когда один из побегов решил схватить меня за лодыжку. Ну как схватил, так и отхватил. Но не от меня: я оказалась не столь расторопной, как страж. Наглядная демонстрация магической силы и тяпковой доктрины — Стилл шарахнул по побегу сначала магией, а затем и рабочим инвентарем — поумерили пыл растения, и оно стало изображать из себя приличный кустик.
Мы уже заканчивали окучивать, когда в моем кармане зазвонил магофон. Силь сообщила, что приедет через пару часиков забрать Пусю. Я вздохнула с облегчением. Когда же с садизмом и огородничеством в стенах оранжереи было покончено, Дэн, как истинный джентльмен, вызвался проводить меня до общежития.
И вот там-то, когда мы стояли на крыльце перед входными дверьми и расставаться вроде бы было надо, но отчего-то не хотелось, нас и застала главная блюстительница нравственного облика адепток — вахтер, госпожа Файтенбах.
— Смотри-ка ты! Еще недавно с одним миловалась, а теперь уже с другим хахалем под ручку ходить! — уперев руки в бока, выдала она, стоя на пороге общежития.
— Женихом, — холодно произнес Дэн.
— Чего? — не поняла дама.
— Не хахалем, а женихом.
— Повидала я таких женихов за тридцать-то лет, что здесь работаю! — фыркнула вахтер. — Сначала жених-жених, а потом в кустах притих, как узнал, что отцом нечаянно стал.
Стилл уже хотел сказать что-то резкое, как я схватила его за руку и мило, но совершено невпопад добавила:
— Кстати, о кустиках, а мы как раз из оранжереи. И господин Штопс просил вам передать, что вы самая очаровательная дама в этой академии…
Моя ложь была настолько топорной, что Стилл закашлялся, запнувшись об нее. Но, как говорится, чем неправдоподобнее вымысел, тем в него легче поверить.
— Так и сказал? — уточнила Файтенбах, хотя по глазам ее было видно: вопрос задан для проформы.
На губах дородной дамы расцвела улыбка. Видимо, она вспомнила тепличника.
— Именно.
И пока у вахтера было хорошее настроение, я поспешила с самым важным для меня вопросом:
— А вы правда тридцать лет тут работаете? И всех-всех адепток помните?
— Еще бы! — важно отозвалась Файтенбах.
И тут я поняла: взлом архива отменяется. Вот он, перед нами! Самый главный справочник по всем личным делам всех девиц, что за последние три десятка лет учились в стенах этой академии. Главное теперь — правильно задать вопрос.
— Неужели и подружек Лирин Толье помните?
— То каких? Не было у Лири особо подружек. Она очень правильная леди была. Не чета всяким вертихвосткам. Об учебе думала…
— Ну как же не было! — перебила я. — А Стальвия? Анабэль? Милинда? Оливия?
— Какие еще Анабэль и Оливия? — возмутилась моей бесцеремонности Файтенбах.
Вот тут был большой упс! Фамилий я просто не знала. И тут вахтер нахмурилась, задумавшись.
— Хотя… Стальвия вроде была… Имя больно редкое, южное. Потому запомнила. Ее все Сталь звали. Как раз вместе с Лирин учились, в одно время, только не дружили. Сталь такая же беспутная была, как некоторые. — Она скосила взгляд на меня. — То с одним придет, то с другим… Последний раз перед тем, как уйти из академии, с Олавом так под окнами миловалась, что сбежала.
— Сбежала? — переспросил Дэн, подхватывая допросный марафон, разгадав мой замысел.
Спросил он это лишь ради того, чтобы Файтенбах не замолкла. А то еще как спохватится, что мы не о том заговорили, да и перестанет давать ценную информацию. В том, что она ценная, даже сомневаться не приходилось.
— Ну да. Это за год до того, как Толье исчезла. Тогда после ее пропажи всю академию на уши поставили. Слыханное ли дело! Леди из знатного рода! И хоть тогда еще никто не знал, что ее брат канцлером станет, все равно… Эх, хорошая девочка была Лири. Серьезная… — И вновь укоризненный взгляд на наши руки.
Правда, заметив кольцо на моем пальце, вахтер перестала сыпать укорами и даже поинтересовалась:
— Неужто и вправду жених?
Я перевела мрачный взгляд на довольного Стилла. А маг так и сиял, словно памятник такому прозорливому себе. Его вид без слов говорил: смотри, ты моя невеста всего ничего, а уже вон какая выгода…
Увы, больше разговорить Файтенбах о Толье не удалось, она ушла обратно в общежитие, напомнив о приличиях и времени. На ее языке, судя по всему, это значило, что мы получили ее одобрение.
Вот только Дэн, когда мы вновь остались наедине, прищурился и иронично уточнил:
— А с кем это ты миловалась?
— Мы еще даже не женаты, а я уже чувствую себя супругой ревнивца, — попытался я отшутиться.
— Мне нравится ход твоих мыслей о браке, но все же, кого мне первым следует вызвать на дуэль? — не дав себя сбить с пути подозрения, спросил маг.
— Да с Мором мы тут стояли! Тебе еще и магографию с отчетом об этом прислали, — напомнила я о злополучном снимке, сделанном так виртуозно, что ракурс получился, словно мы целуемся.
Если я думала, что страж смутится, то я жестоко ошиблась.
