Век эмпирей - Тони Гонзалес

— Ему давали шанс, — усмехнулся Малету. — И двести лет спустя мы лишь ненамного в лучшем положении, чем тогда, когда находились в рабстве, — за исключением тех, кому повезло стать капсулирами. Амаррский посол указал вам на это, помните? Не думаю, что он лгал.

Кейтан разозлился.

— Если бы Карин Мидулар слышала, что вы используете эти слова!

— Ха, Мидулар! — Брутор расхохотался. — Как и у вас, сердце у нее на правильной стороне, но она политический труп. Ее никто больше не воспринимает серьезно.

— Есть люди, которые нуждаются в Республике, а вы отказываетесь им помогать… отвергаете эту проблему!

— В чем проблема? Действовать на благо минматаров или спасать мертвую Республику? Моя работа заключалась в том, чтобы в последнем пункте удерживать дела в фокусе, пока Старшие не завершат организационную подготовку. Если б это требовало… как бы это получше выразиться, более… воинственных политических стратегий, то да, я признал бы себя виновным.

Но Карин облегчила положение, со своей бессмысленной политикой примирения с Империей. Примирение, ради Бога! Какой патриот с этим согласится?

— Вы подразумеваете, что ваша работа заключалась в том, чтоб саботировать попытки Мидулар помочь живущим здесь людям? — Сознание Кейтана захлестнул гнев. — По-вашему, Старшие не допускают и мысли о победе демократии?

— Кейтан, может ли демократия освободить рабов в Тронных Мирах? Может ли она уничтожить чуму коррупции, поразившую наших вождей? Сохранит ли она то, что осталось от старкманиров, или вернет нашей культуре нефантаров? Мы сохраняли достоинство, потому что люди, подобные мне, препятствовали ее идеям отравлять дух нашей расы, прежде чем мы стали образцовым примером неудавшегося государства.

Малету наклонился вперед, ухватил хумаак ближе к лезвиям.

— Демократия терпит неудачи, потому что она никогда не соответствовала нашему прежнему образу жизни, разрушенному проклятыми амаррами. Мы всегда следовали за Племенами, а Племена следовали за Старшими. Мы не можем отбросить то, кем мы были! Галленте, благослови их бог, наконец-то понимают, что их идеология неуместна практически нигде за пределами их собственных границ…

Он провел пальцами по рукояти оружия, лежащего на коленях, на миг задумавшись.

— И… недавние международные события предполагают, что им придется задуматься, что происходит, когда их идеалы отвергнуты в национальном масштабе. Я надеюсь, что Старшие учтут, сколь многим мы обязаны Федерации, когда придет время. Я бы так и сделал.

Кейтан вскочил и начал расхаживать возле стола.

— Это — безумие! Ну хорошо… прекрасно! Давайте допустим на мгновение, что я со всем этим согласился. И как именно я буду служить «голосом Старших» в Ассамблее? Что, черт возьми, я, предположительно, скажу им и Республике? Оставьте все надежды? Собирайте вещи и прячьтесь в укрытие? Анархия введет вас в землю обетованную?

— Вы узнаете, когда придет время, — ответил Малету, снова пристегивая хумаак и перекидывая перевязь через плечо. — Когда наступит точный момент и люди узнают, что Старшие реально существуют, они будут вдохновлены. Это возродит народные массы. Даже одного знания, что есть надежда, может быть достаточно, чтобы спасти этот провальный эксперимент, который вы именуете «Республикой», по крайней мере, на некоторое время.

Когда Малету поднялся с места, из ниоткуда возникла Амелина, чтобы помочь ему.

— Но примите совет, Кейтан, — теперь пути назад нет. Старшие избрали вас своим голосом, и это решение окончательно. Амелина, как бы прекрасна она ни была, столь же способна убить вас, как защитить. Тайна Старших должна сохраняться — не ради вашей Республики, но ради вашего народа.

Они оба повернулись к двери офиса.

— Никогда не забывайте разницы между этими двумя понятиями, — предупредил Малету.

26

Карин Мидулар пылко веровала, что выживание минматарской расы зависело от успеха Республики. В качестве защитницы демократических принципов, исповедуемых Федерацией Галленте, вся ее политическая карьера была посвящена построению подобной же, равно прогрессивной модели для минматарского правительства.

Как избранный премьер-министр, она видела свои обязанности в том, чтобы быть архитектором национального переходного периода, и особенно в том, чтобы продолжить незаконченное дело построения нации, начатое столетиями ранее, после Восстания. Адаптируясь к современным реалиям Нового Эдема, рассуждала она, раса минматаров могла бы развивать собственную цивилизацию, не теряя своей души.

Она никогда не желала, чтобы патриотизм служил заменой рациональному мышлению. Войны следует избежать любой ценой, независимо от того, как горьки воспоминания или сильно убеждение в необходимости мести амаррам. Она верила, что, как нация, Республика печально не подготовлена к войне. Любой длительный конфликт означал риск сотнями лет кропотливого экономического и инфраструктурного восстановления, и она оказала бы поколениям минматаров трагически дурную услугу, следуя разрушительным путем поджигателей войны. Но несмотря на все ее усилия, это был именно тот путь, на который в любом случае толкали нацию.

Через несколько минут после ухода Малету Шакора из личного офиса Кейтана Юна она получила вести настолько тревожные, что велела выйти всем своим служащим, дабы иметь время поразмыслить в одиночестве.

Вскоре об этих событиях узнали и СМИ, и значение их было столь велико, что заставило имя Тибуса Хета исчезнуть из международных выпусков новостей.

Как и Альянс Калдари, Республика Минматар страдала от последствий экономического упадка, хотя и по другим причинам. Самое большое препятствие на пути к процветанию было во многом психологическим, хотя и основывалось на подлинных ошибках политической и экономической системы.

Во-первых, это было вездесущее клеймо «порабощенной расы». Треть популяции минматаров и сейчас содержалась в неволе в Империи Амарр; за последние 800 лет практически все представители этой культуры в разное время были жертвами рабства. Нынешние минматары были лишь вторым поколением после восстания, породившего независимую Республику, и немногие понимали, насколько им повезло, что какая-та часть населения вообще получила свободу.

К вящему огорчению многих минматаров, все требования возмещения от Империи всегда ограничивались законами КОНКОРДа. Но нескончаемый поток негодования изливался скорее жалобами, чем гневом. Это поколение минматаров всегда знало власть посредственности, половинную свободу и половинные шансы. Тем сильнее был стимул уходить туда, где перспективы лучшей жизни существовали сейчас, а не строить шаткий фундамент для сомнительного лучшего будущего.

По этой причине одна пятая минматарского населения проживала сейчас в Федерации Галленте. Каждый день туда уезжали тысячи людей — и с ними утекали яркие умы и квалифицированная рабочая сила, в которых отчаянно нуждалась Республика. Трудности жизни в этих регионах облегчали решение об эмиграции, и никакой патриотизм или национальная гордость не могли остановить массовое бегство. Несмотря на неустанные усилия Мидулар убедить их остаться, после ее избрания массовая эмиграция увеличивалась с каждым годом.

Второе препятствие к процветанию являла сама Республика. Институты, призванные формировать законы и политику, парализовали себя бюрократизмом. Законодательный процесс, основанный на юридической модели Федерации, терпел неудачу из-за его несовместимости с минматарской племенной культурой. Корпоративное законодательство, призванное обуздать коррупцию, затрудняло установление законных видов коммерческой деятельности. Социальные программы перестали финансироваться из-за некомпетентного распределения налогов. Уголовное законодательство лишь выборочно применялось полицейскими, получавшими низкую зарплату, связанными круговой порукой и падкими на взятки. В политическом механизме каждый неудачный шаг вызывал отдачу большую, чем предполагалось; правительство Республики было опасно неэффективной машиной, которая работала лишь для того, чтобы предотвратить полный развал закона и порядка.

Минматарская планета Скаркон II, некогда цветущий рай с обширными городами и высокими шпилями башен, была теперь гниющим болотом — настолько травмировало ее жестокое восстание, разразившееся там столетия назад. Расположенная на периферии Республики, планета была тенью себя прежней — распадающийся мир, который связывали лишь ослабевшие города и неэффективная промышленность.

С точки зрения павших на низшую ступень, работать с местными преступными синдикатами было гораздо легче, чем в рамках государственной бюрократии. Этические принципы ничего не значили в борьбе за выживание. Подобно большей части местного населения, картели мало заботились о патриотизме и в целом были справедливы в практике незаконных отраслей, прибегая к насилию лишь при явных намерениях предать или интриговать против них.