Ад на земле Книга II - Вики Филдс

— Тебе не удастся настроить меня против Рэна, — зло заявила девушка, утирая слезы, и шмыгая носом.

— Когда ты все поймешь, Кристина, тогда ты сама придешь ко мне.

— Нет! — воскликнула девушка. — Ты лжец! Ты лжец, лжец!

Адам раздраженно схватил ее за плечи, и встряхнул чтобы она прекратила орать:

— Думаешь, они никогда не лгут? Думаешь, они всегда говорят правду?

— ДА!

— Тогда спроси, где ее тело.

Кладбище Эттон-Крик было мрачным и угрюмым в этот пасмурный, дождливый день, поэтому скорбящие собрались, сбившись тесными группками под зонтиками. Дождевые капли с такой силой ударяли по ткани, что заглушали проповедь священника.

Ни у одного из собравшихся не было выражения сочувствия и скорби на лице. Эти люди были толпой зевак, забредших на траурную церемонию, посвященную смерти Ауры Рид. Некоторые до сих пор считали, что она хладнокровная убийца своих родителей, и то, что с ней произошло, это кара небесная. Другие, совершенно точно знали о том, что Аура была больна и она не один день, и даже не один месяц провела в лечебнице для психически больных людей.

Сегодня здесь собралось достаточно много людей: репортеры, желтая пресса, несколько врачей, в том числе доктор Филлипс, и психиатр Элис Андерсон со своей дочерью, судья Оливия Хард, со своим мужем, и дочерью Ясмин. Здесь было много таких людей, которые при обычных обстоятельствах никогда не собрались бы вместе.

Кэмерон, Экейн, Лиам и Кристина стояли тесной группкой. Рэна не заботило, что капли дождя падают ему на пальто, что он промок, что он здесь совсем не к месту. Он стоял, склонив голову, и сдерживал ярость, потому что прямо напротив него стоял Адам Росс, и его лицо выражало скорбь.

Церемония быстро прошла; Экейн провел это время, уйдя глубоко в себя, и очнулся лишь тогда, когда толпа вокруг него разбрелась. Он расширенными глазами смотрел, как опускают гроб, как он уходит под землю. Уже никого не было вокруг. Кэмерон, Лиам, Кристина — все ушли, наверное, решив, что нужно оставить Экейна наедине с самим собой, подумать о том, что следует делать дальше, как поступить. Экейн вытер рукой губы, от дождя, собираясь уходить, но дорогу ему преградила Ава Шелтон. Она была в черном платье, высоких сапогах и пальто, и выглядела как промокшая кошка, но ее яростный, холодный взгляд, буравил Экейна с такой силой, что он забыл, что вокруг льет дождь, и что они с Авой насквозь промокли.

— Я всегда знала, что, встретив тебя, она пустила свою жизнь под откос, ты знаешь? — спросила Ава, и ее голос дрогнул. Она не спешила подходить к Рэну, и, несомненно, не позволила бы ему подойти к себе ближе хоть на шаг. — Все время, когда она думала о тебе, мечтала о тебе, я знала — ни к чему хорошему это не приведет.

Экейн не спешил спорить. Он не должен был ничего говорить, ведь Ава уже все решила. В ее груди уже распустился цветок зла, и чтобы Рэн Экейн не сказал, он будет разрастаться.

— Почему ты молчишь, Экейн? Не хочешь себя защитить?

— Зачем? — спросил он. Его слова затерялись в шуме дождя. — Ты уже все решила.

— Я хочу, чтобы ты оправдался в том, что случилось!

— Я не стану этого делать. — Экейн подошел к девушке. — Ава, ты должна понять, что все это не игры. Ты должна вернуться в Дарк-Холл, и никогда больше не появляться здесь.

— Моя подруга умерла! А ты способен лишь на то, чтобы посоветовать мне, никогда здесь не появляться?! Можешь не сомневаться, я не хочу иметь ничего общего ни с тобой, ни с этим городом! Я тебя ненавижу. — В ее голосе была не просто злость, человека, который вышел из себя. Те люди могут наговорить много такого, о чем потом будут сожалеть, но Ава говорила осознано и рассудительно: — Я не знаю, продолжала ли любить тебя Аура, но я надеюсь, что нет. Я уверена, что ты перестал ей нравится с тех пор, как она узнала то, из-за чего теперь мертва. Но если бы она была жива, она была бы с Адамом. Он тот, кто ей подходит. Он — хороший человек.

Экейн не шевелился, и ни один мускул на его лице не дрогнул, но в душе, он мысленно рвал и метал, и он уже убил Адама Росса, наверное, тысячу раз.

Но, это все — лишь его вина.

Экейн быстро пошел по размытой тропинке между надгробиями, от могилы Ауры Рид, оставив Аву. Возможно, теперь она захочет попрощаться с дорогим ей человеком.

В его ушах до сих поз звенели ее слова:

Я надеюсь, что она тебя не любила…

Адам — тот, кто ей подходит…

Господи дай ему силы справиться со всем.

Рэн в мгновение ока оказался за воротами кладбища, до сих пор обуреваемый исключительно отрицательными эмоциями, преодолел расстояние до мустанга, и с колотящимся сердцем сел на водительское сидение.

За всем происходящим наблюдал Адам Росс из своей машины, припаркованной поодаль, и он был удовлетворен тем, что слова Авы, и агрессия, которую он ей внушил, испортила Экейну все настроение. Он в нетерпении ожидал, когда все покинут кладбище. Конечно, он любил эти трагические места, любил слушать слова полные боли, сожаления, стыда, обращенные к покойникам, и внушать им какие-нибудь скверные мыслишки, но не сегодня. В этот день, все его внимание было сосредоточено на Кристине, и трех братьях. Они явно что-то скрывали, изо всех сил изображая скорбь, но Адам, мог отличить правду ото лжи. Даже малышка Кристина чувствовала себя неуютно. Она явно что-то знает.

Адам всегда был подозрительным, и любопытным, и на похоронах, наблюдая за этой компанией, его вдруг осенило. Ему пришла в голову безумная, но в то же время гениальная мысль, и вот тогда он стал ждать, когда все, наконец, уйдут, и он останется наедине с холодными каменными глыбами.

Время шло. Когда все покинули кладбище, когда дождь прекратился Адам выбрался из машины, достал из багажника лопату, и перчатки, и быстрым шагом вернулся к могиле Ауры.

Он глубоко вздохнул.

А что, если ее тело действительно там, обгоревшее, изуродованное? Что с ним будет тогда?

Он просто умрет. Он не сможет перенести очередной смерти человека, что был близок ему.

Адам возвел глаза к небу, не в молитве, нет, а, чтобы проверить достаточно ли сумрачно, чтобы никто не вздумал забрести сюда и увидеть, как кто-то откапывает труп.

Было пасмурно и темно.

По заледеневшей земле, между надгробиями и памятниками, пробирался вязкий, липкий туман, забираясь за шиворот. Адам одел перчатки, хрустнул суставами пальцев, и стал копать. Его мышцы напряглись, когда он, быстрыми махами, стал откидывать еще не утрамбованную землю с могилы. Где-то вдалеке, он слышал шум проезжающих машин, и видел скользящий свет фар по тропинке, но его уже ничего не заботило: он должен был увидеть, гроб. Аура не может быть там. Она не могла умереть, — не тогда, когда он уже почти заполучил ее.