Ветка кедра - Ульяна Глебова

Тот самый путешественник во времени, который был всей этой заварушке причиной, побывав на сельском рынке, вернулся в свое тысячелетие. Естественно, все там стало совсем иным. Он понял, что где-то история сбилась с пути. Стал искать момент сбоя и докопался до сути. Кроме него, в таком же положении оказалось еще около сотни путешественников. Они тоже предприняли собственные расследования. В результате, когда Бол подъехал к развилке, на ней уже находилась целая толпа. Она дружно потребовала, чтобы Бол свернул направо. Что он, разумеется, и сделал. История встряхнулась и пошла прежним путем.

В том ее варианте, который теперь исчез, в свое время тоже изобрели машину времени. И тоже пустили в массовое производство. И также путешественники во времени, вернувшись в свой мир, обнаружили, что он изменился. Они, конечно уже, стали докапываться до причины этой кутерьмы.

В результате Бол, подъехав к развилке, обнаружил возле нее две группы странно одетых людей. Одна грозно потребовала, чтобы Бол свернул направо. Другая не менее настаивала, чтобы он поворачивал налево.

Бол, естественно, вытаращил глаза, чертыхнулся и не тронулся с места. История остановилась.

Положение было критическим. Существовало две линии, по которым должно было развиваться будущее. От каждой на перекрестке присутствовало примерно одинаковое число представителей. Некоторое время казалось, что все это кончится грандиозным сражением. Кое-кто уже вынимал из карманов ядерные пистолеты, стармеры и плазмометы. Однако лидеры оказались людьми неглупыми и гуманными. Поэтому вскоре на сцену выплыл белый флаг переговоров.

Вожаки встретились возле телеги Бола. Один — коренастый, быстрый в движениях и речи. Другой, неповоротливый и огненно-рыжий. Не обращая внимания на застывшего в полнейшем недоумении крестьянина, они стали совещаться. В результате было решено: обе линии, в принципе, имеют одинаковые права на существование. Однако будущее может быть только одно. Поэтому какое-то из них должно самоуничтожаться. Какое?

Дело должно решиться в честном споре. Что будет только справедливо. Ведь победят более умные и физически развитые. То есть, останется именно то будущее, представители которого покажут себя наиболее достойными образцами человеческого рода.

Арбитраж выбрали быстро. В него вошло по три человека с каждой стороны и Бол собственной персоной. Бол, большой охотник до зрелищ, согласился исполнять роль бесстрастного судьи.

Первым было перетягивание каната, в котором победила команда «правшей». В следующем туре в беге на четвереньках победили «левши». Затем «правши» побили «левшей» в фехтовании, а те побороли их в забрасывании кислой капустой. Потом «правши» одержали явную победу в прыжках на стометровую высоту. «Левши», однако, не сдавались и показали высокий класс в выжимании дождевых туч.

Соревнование только начиналось. Все участники чувствовали себя полными сил и бодрости. «Левши» коллективно нашли доказательство теоремы Ферма. Их противник показали, как куриное яйцо изгибается в четвертом измерении и делается кубическим.

Чем они только ни занимались: стреляли в цель из луков, пытались раскрутить ближайшую галактику в обратную сторону, танцевали марсианский танец пятиногих и устраивали бега дрессированных амеб. Они пробовали печь сегодня завтрашние оладьи, выкидывали из песен слова, вырубали топором то, что написано пером, добывали золото из голубых нью-таитянских улиток.

Соревнование зашло в тупик после того, как «левши» сварили самогон из прошлогодних воспоминаний, а «правши» показали, как вынимать из бублика дырку. Невозможно было оценить, кто же жизнеспособнее и прогрессивнее. Жюри заспорило. Представители обеих сторон доказывали, что их будущее самое-самое.

В этот критический момент Бол взял в руки вожжи и сказал:

— Ну что? Так и не решили? Вот что, чикаться мне с вами некогда. Того и гляди, не успею на рынок. Вот монета. Если выпадет орел, еду направо. Решка — налево. Идет?

Предводители переглянулись.

— Идет.

Монета взвилась в воздухе и упала на утрамбованную землю.

— Орел!

Бол подобрал монету, уселся на телегу и издал губами чмокающий звук.

— Трогай, милая!

Он свернул направо, и тотчас же группа «левшей» в полном составе растворилась, исчезла, не оставив и следа.

Бол ехал по лесной дороге, еще не зная, что через полчаса его лошадь сломает ногу, а сам он вскоре захлебнется в сточной канаве. Он не знал своей, теперь уже неотвратимой, судьбы. Что-то напевая, крестьянин подкидывал на ладони монету. Мысли его были неторопливы.

«Как хорошо, что в кармане оказалась счастливая монета. Иначе пришлось бы кидать другую. А вдруг выпала б решка? Пришлось бы тогда сворачивать налево и пить скверное пиво».

Он еще раз подкинул монету и ловко ее поймал. Она лежала на ладони орлом вверх. Бол хмыкнул и перевернул монету на другую сторону. Там тоже был орел.

Александр Головков

Сто двадцать первая область

Майор Карнаух имел твердую волю и терпеливый характер, умел досконально разбираться в делах и принимать решения и носил китель, запорошенный перхотью на плечах и воротнике. Он часто не высыпался. Во всю стену перед ним висела карта Советского Союза. Отложив мероприятия по борьбе с преступностью, он изредка угрюмо поглядывал в окно, за которым гудели трамваи и летала одинокая ворона, и снова в который раз перечитывал акт, недавно составленный на месте происшествия. Нет, это было не дорожно-транспортное происшествие, не убийство, не грабеж, не махинация… Дело, которое предстояло распутать, оказывалось сложнее и не подходило ни под какую судебную классификацию.

Близилось время утреннего рапорта. Карнаух взглянул на часы, вздохнул и вышел из кабинета.

О случившемся он доложил подполковнику Волокитину — человеку уважаемому, с огромным опытом работы в органах и постоянным крепким запахом одеколона. Настала его очередь задуматься над актом. От отложил отчет, снял очки и стал смотреть в окно, за которым гудели трамваи и летала ворона.

Нет, это был не случай угона автомобиля, не факт самогоноварения, не изнасилование, не спекуляция… Просто один человек высказался. Ну и что? Уголовный кодекс не запрещает говорить. Но если человек высказался, это не просто. Слово, как воробей, — выпорхнуло и улетело. А общественное спокойствие нарушено. Очень запутанное дело.

Волокитин сунул таблетку под язык, взял отчет и отправился на рапорт.

Полковник был вежлив и лаконичен:

— Докладывайте.

Волокитин нацепил очки и встал перед длинным рядом сотрудников.