Слишком много кошмаров - Макс Фрай

– Ничего себе «страшный сон»! – возмутился я. – Это ты страшных снов не видел.

– Да я вообще никаких не видел. Вернее, просто не умею их запоминать. Несколько раз даже специальные подушки покупал – бесполезно! Просыпался со смутным ощущением, что приятно провёл время. Но никаких подробностей, хоть убей. Вообще ничего.

Ну надо же. Я думал, так не бывает. Потому что обычно Мастера Совершенных Снов своё дело знают. Если уж покупаешь подушку для сновидений, можешь быть уверен, что приобрёл не только интересную ночь, но и подробнейшие воспоминания о приснившихся приключениях. Какой дурак станет платить деньги за забытый сон?

– Может быть, тебе просто мастер неопытный попался? – наконец спросил я.

– Да вряд ли. Я одно время всерьёз этим интересовался и знаю, кто в их цеху чего стоит. Так что, скорее всего, дело во мне самом. В конце концов, я решил махнуть рукой на тщетные попытки увидеть и запомнить хоть какой-нибудь сон. Нет и нет, идём дальше. Мне и наяву интересно живётся.

– Ладно, по крайней мере, ты избавлен от ночных кошмаров. Тоже неплохо.

– А то ты не избавлен. Ни за что не поверю, будто тебя сном напугать можно.

– Да можно, конечно. Что ж я, не живой человек?

– Живой, не вопрос. Зато по второму пункту есть у меня некоторые сомнения.

– Да ну, – отмахнулся я. – Конечно человек. Просто со странностями. Ну так а кто без них? У тебя вон шляпа, каких Мир не видывал...

– Я её завёл, чтобы на меня обращали побольше внимания, – признался Малдо. – Когда начинаешь большое дело, оставаться незаметным – плохая стратегия. Шляпа сработала как надо. В смысле, произвела куда больший фурор, чем наша работа. Шокированные придворные уговаривали Короля и нового Великого Магистра Семилистника издать специальный закон, запрещающий гражданам разгуливать по улицам в головных уборах, пародирующих Королевскую Шляпу. Те, как я понимаю, наотрез отказывались заниматься подобной ерундой. Газеты обо всём этом увлечённо писали. И заодно упоминали о наших с ребятами трудах – надо же объяснить читателям, из-за кого столько шума. Благодаря им у нас появились постоянные зрители, настоящие поклонники, как у оперных певцов. Не поверишь, но даже подарки несли, словно и правда пришли не на стройку, а на концерт[12]. Но важно не это. А то, что некоторые зрители из любопытства задавали разные практические вопросы, а потом становились нашими клиентами. Или советовали знакомым. И правильно делали. Мы же действительно строим хорошие, качественные дома, очень быстро и, по столичным меркам, недорого. Ну и само по себе зрелище эффектное, согласись. Однако если бы о нас не писали чуть ли не в каждом выпуске газет, мы бы ещё долго суетились в поисках заказов. Люди недоверчивы ко всему новому ровно до тех пор, пока оно не войдёт в моду. Именно это мы и сделали: вошли в моду, спасибо моей почти Королевской шляпе. А уже потом я обнаружил, что в шляпе мне лучше работается. И думается. И вообще живётся. Теперь это уже не просто шляпа, а самый настоящий талисман, дающий силу, как у древних Магистров. Вообще с ней не расстаюсь, только на ночь снимаю: мнётся и спать мешает...Ну что, пошли вниз? Ночь только кажется длинной, пока развлекаешься, а для работы она всегда оказывается слишком коротка.

Пока мы спускались вниз по одной из лестниц, причудливыми кружевным спиралями опоясывавшими дом, мне пришла в голову простая идея. Настолько простая, что даже озвучивать её было неловко: не может быть, что Малдо сам до такого не додумался. Но молча топать по ступенькам до самой земли было скучно. Поэтому я всё-таки спросил:

– Слушай, а вы пробовали строить по частям?

– Как это – «по частям»? Зачем такие сложности?

– Ты сам сказал, что вы пока не справляетесь с большим количеством деталей. Но, например, этот дворец состоит из трёх корпусов – центрального и двух боковых. Если строить их по очереди, возможно, вам удастся удерживать в сознании и внешние навороты, и внутреннее устройство...

– А ведь ты прав, – удивлённо согласился Малдо. – Даже не понимаю, почему сам не сообразил. Впрочем, нет, понимаю. Я же много лет работал на обычных стройках. И у меня сложилась такая концепция: без магии дом строится постепенно, а с магией – сразу целиком. Совершенно не подумал, что если соединить оба принципа, можно такое... Да слушай, вообще всё можно! Причём не когда-нибудь через дюжину лет, а прямо сейчас. Это надо обдумать. Спасибо тебе!

На этой оптимистической фразе он наконец ступил на твёрдую землю. Ну и я следом. Любая самая длинная лестница рано или поздно заканчивается. И это – лучшее, что я знаю о лестницах.

Пока я простодушно радовался возможности стоять на твёрдой земле, Малдо о чём-то переговорил со своими коллегами и вернулся ко мне.

– Ребятам надо час-полтора отдохнуть перед новым заходом, – сказал он. – А значит, и мне не помешает. Пошли, что ли, выпьем? Тут в окрестностях есть несколько славных забегаловок, о которых, по-моему, вообще никто не знает, кроме их владельцев и ближайших соседей.

– И любопытных любителей сунуть нос в незнакомый двор, вроде меня, – кивнул я.

– Ого! И что ты тут успел найти?

– В окрестностях Скандального переулка ничего. Никогда раньше сюда не забредал. Но если вообще в центре, то... Погоди, дай вспомнить. Ну, во-первых, сад бывшей резиденции Ордена Потаённой Травы. Но это как раз довольно известное место...

– Относительно, – кивнул Малдо Йоз. – Несколько раз я оказывался там одновременно с другим клиентом. И даже с двумя. По местным меркам практически аншлаг! А ещё?

– «Тайная Роза» в безымянном переулке, отходящем от главной дороги, по которой все мотаются из Старого Города в Новый и обратно. «Жёлтая рыба» на улице Трёх Слов. И ещё какая-то «Рыба», не то «Деревянная», не то «Железная»...

– «Бумажная рыба», если мы об одном и том же.

– Скорее всего. Там такой мрачный подвал без окон, с большой жаровней в центре зала. И время от времени откуда-то выскакивает хозяин, воровато оглядывается по сторонам и быстро-быстро бормочет заклинание для освежения воздуха в помещении. Ну, то есть, сейчас наверное уже не оглядывается и не бормочет, а спокойно делает, что считает нужным, но на моей памяти его действия ещё считались правонарушением. Двадцать четвёртая, что ли, ступень Чёрной магии...

– Точно, – кивнул Малдо. – Он, кстати, до сих пор вздрагивает от каждого пристального взгляда и заклинания шепчет так тихо, что ни слова не разобрать – просто по привычке. Валинда Бакурмак, бывший послушник Ордена Стола на Пустоши. Не самый лучший повар в Ехо, но регулярно позволял себе украдкой подколдовывать на кухне, поэтому до первых поправок в Кодексе к нему охотно наведывались столичные гурманы, включая твоего коллегу сэра Кофу Йоха, который ради удовольствия вспомнить старую добрую кухню Эпохи Орденов смотрел на чародейство Валинды сквозь пальцы. Я сам когда-то каждый день там обедал, хотя идти отсюда далековато. Не меньше получаса быстрым шагом. Но свободного времени у меня в ту пору было гораздо больше, а гулять я всегда любил.

– А неподалёку от «Бумажной Рыбы» был ещё один безымянный трактир, – вспомнил я. – Выглядел как просто чья-то кухня, куда зачем-то втиснули несколько обеденных столов. Готовила там такая весёлая рыжая тётка...

– «Ветер и мёд».

– Что?

– Так на самом деле назывался тот трактир: «Ветер и мёд». Но вывеску однажды кто-то спёр, а делать новую не стали. Стоит дорого, а толку никакого. Завсегдатаи и без вывески в курсе, куда идти, а на случайных посетителей почти никакой надежды.

– Ага, значит это место ты тоже знаешь.

– Да я тут вообще всё знаю, – улыбнулся Малдо. – Я же очень долго жил в Скандальном переулке. И чего никогда не умел, так это готовить. Мне и сейчас легче новый дом построить, чем кувшин камры сварить.

Родная душа.

– Вот здесь, – сказал Малдо, увлекая меня за собой в совершенно тёмный сад, производящий впечатление давным-давно заброшенного. – Это любимый трактир моей юности, обладающий двумя бесспорными достоинствами.

– Какими именно? –спросил я, растерянно оглядываясь по сторонам, потому что ничего похожего на трактир в зарослях пахучих кустов пока не обнаруживалось.

– Во-первых, он открывается не раньше, чем за пару часов до полуночи. Иногда позже, как повезёт. Зато исправно работает до рассвета. И в Старом, и в Новом Городе полно мест, где можно посидеть ночью, а тут ничего подобного больше нет.

Мы наконец выбрались на усыпанную блестящим песком тропинку, в конце которой леденцово-жёлтым светом сияли два маленьких окна. Когда мы подошли ближе, обнаружилось, что к окнам прилагается одноэтажный дом с задорной островерхой крышей, а над дверью прибита самодельная вывеска. То есть, если называть вещи своими именами, неровно выпиленная деревяшка с надписью от руки: «Внезапно Белое».