В стране Черного Лотоса - Леонард Карпентер

Конан встал и направился к дальней двери комнаты. Проклятье пришедшего в себя Фанг Луна заставило его обернуться. Губернатор Венджипура бросился наперерез киммерийцу. Его рука потянулась к поясу, на котором не оказалось обычно ненужного в стенах замка кинжала. Не останавливаясь, Фанг Лун метнулся в другую сторону и дернул за какую-то свисавшую со стены веревку. Пронзительный звон, выше, чем у любого из уже слышанных Конаном в этом замке гонгов, просигналил тревогу. Киммериец, понимая, что ему будет не догнать верткого и полного сил губернатора, не останавливаясь, пошел к выходу.

Дверь оказалась приоткрытой; пройдя сквозь нее, Конан очутился наконец в нормальном коридоре со множеством арок и дверей, уходившем от него в обе стороны. Услышав с одного конца коридора тревожные крики и топот ног, Конан метнулся в другую сторону и свернул в самую широкую арку. Проход, освещенный настенными лампами, привел его на какой-то склад, заставленный стеллажами и заваленный какими-то тюками.

Даже в полутьме Конан без труда определил, что здесь хранились снаряжение и амуниция, пожалуй, не одного полка. Как же не хватало этой формы, а главное, этих доспехов и шлемов его товарищам в дальних фортах. Фанг Лун, несомненно, прибрал к рукам это добро и снабжал им своих головорезов или продавал на черном рынке. К несчастью, у Конана не было ни секунды, чтобы осмотреться; ведь наверняка здесь можно было бы найти и оружейный склад. Но сейчас Конан, пожалуй, был слишком слаб, чтобы вступать в бой со стражей. Многочисленные раны мучительно болели, требуя уже привычного наркотического облегчения, а неповрежденные части тела ныли от усталости. И хотя киммериец больше не чувствовал себя той полуразложившейся развалиной, которая отразилась в зеркале Фанг Луна, силы его действительно иссякли.

Добравшись до очередной двери, Конан распахнул ее и оказался нос к носу с одним из слуг. Тот был облачен в форменную куртку туранской армии, но Конан уже слишком много повидал в этом замке и не верил в возможность встретить здесь союзника.

Его противник был безоружен, но отчаянно бросился на киммерийца с голыми руками, преграждая ему путь. Схватив его за плечи, Конан изо всех сил ударил своего более легкого противника спиной о дверной косяк. Сломал ли он ему позвоночник или просто оглушил — выяснять киммериец не стал. Захлопнув за собой дверь, он затащил слугу в угол и обрушил на него груду стоявших рядом старых, предназначенных для ремонта корзин.

Помещение, темное, почти как подземелье, судя по звукам и запахам, служило для содержания животных и было поделено на стойла. Отлично, подумал Конан, значит, оно выходит к внешним воротам. Не обнаружив больше ни слуг, ни охраны, киммериец пошел вперед. Он миновал стойла, где, судя по всхрапыванию, содержались лошади — тяжело дышащие, полуживые в этой духоте. Проходя мимо других, более прочных отсеков, забранных толстыми бревнами, Конан услышал более мощные фыркающие звуки, а в нос ему ударил знакомый резкий запах слонов. Конан заволновался, что, обычно спокойные, эти странные животные с тонким обонянием, почувствовав запах крови, сочащийся из его ран, могут заволноваться, как в бою, и ревом выдать его местонахождение.

Но, понимая это, Конан осознавал также и то, что дальше он идти не в силах. Оставалось затаиться здесь и попытаться перевести дух и успокоить боль в привыкшем к дурману теле. Конечно, велика вероятность, что, спрятавшись в стойле, он будет затоптан разъяренным вторжением чужака гигантским животным. Но уж лучше умереть так, чем позволить людям Фанг Луна схватить себя. Конан очень сомневался в том, что и на этот раз губернатор будет так милостив и позволит ему умереть безболезненно, в лотосовом дурмане.

В этот миг послышались тревожные голоса и распахнулась дверь, через которую проник сюда Конан. Чтобы не быть тотчас же замеченным, киммерийцу пришлось упасть на пол и, перекатившись под бревнами, оказаться в одном из слоновьих стойл.

Невезение продолжалось: стойло было занято. Конан оказался в темноте рядом с огромной, покрытой морщинистой кожей ногой. По раздраженному дыханию своего соседа киммериец понял, что его появление не обрадовало законного обитателя стойла. Животное оказалось огромным самцом — скорее всего, злым, обученным к участию в боях. Оно тотчас же попятилось, явно желая раздавить непрошеного гостя тяжелой задницей о бревна загородки. Конану ничего не оставалось, как пробраться вдоль его бока поближе к хоботу и бивням.

В конце концов, этого слона учили не только убивать людей, но и подчиняться им, рассудил Конан. Может быть, он не испугается и не разозлится, рассмотрев одинокого человека, не угрожающего ему. Если слон не раздавит его, подумал киммериец, и не поднимет рев, то, быть может, сами стражники, предчувствуя опасность, не сунутся сюда.

Проскочив мимо угрожающе поднятой передней ноги, Конан забился в угол клетки. Задняя стена была сделана из необработанных глыб камня, и, спрятавшись за выступом, он почувствовал себя чуть спокойнее. По крайней мере, здесь слону не удастся просто раздавить его. Но в следующий миг Конана забила дикая дрожь: это перед ним вынырнула из темноты гигантская морда слона — огромные шевелящиеся уши, маленькие глаза, бивни с бронзовыми наконечниками, наконец, хобот, протянувшийся к лицу человека. Влажный, подергивающийся кончик прошелся по волосам, носу, подбородку Конана, спустился вниз, пошарил вокруг пояса, в поисках то ли оружия, то ли чего-нибудь вкусненького. Не обнаружив ни того ни другого, хобот вновь поднялся и крепко, настойчиво сжал плечо человека.

За загородкой стойла послышались возбужденные голоса, запрыгали пятна света от ламп. Конан разобрал две фразы на вендийском: — По-моему, звук шел отсюда, из этого стойла!

— Точно. Смотри-ка, и слон неспокоен.

Неспокоен из-за шума, поднятого вами, подумал Конан с досадой. Он продолжал неподвижно стоять в углу стойла, позволяя слону продолжать свой обыск.

Когда хобот прикоснулся к ране на шее, животное возбужденно зафыркало, почувствовав запах крови.

— Нужно вывести слона и осмотреть стойло?

— Да, неси жезл. Только аккуратнее. Эта зверюга очень своенравная. Смотри не зли его!

Осмелившись глянуть влево-вправо, Конан понял, что выхода в соседние отсеки нет. Прямо перед ним в двух шагах стоял огромный слон, явно не успокоившийся от всей поднятой суеты. Понимая, что выбора не остается, Конан в отчаянии вышел из своего угла. Слон насторожился и предостерегающе поднял хобот. Проведя пальцем по кровоточащей ране на шее, Конан повернулся к зверю спиной и быстро начертил кровью на плоском участке стены почти забытый символ: однажды виденную им со спины слона в джунглях — тройную спираль.