Одержимый. Рыцарь Империи - Андрей Буревой

– Ну-ка, ну-ка, – вроде как заинтересовался я, мгновенно ухватившись за подвернувшуюся возможность вызнать кое-что очень важное для себя, и с эдакой подначкой спросил у Поля: – А скажи-ка, будущий рыцарь Света, у какой нелюди имеется чешуя цвета серого перламутра?

– Ну… – откровенно растерялся мальчишка. Помялся с минуту, сосредоточенно размышляя, и, покраснев, опустил глаза: – Не знаю.

– Нет, все-таки надо использовать в обучении розги, – с досадой высказался отец предстоятель. Укоризненно покачав головой, вздохнул: – Поль, ну как же можно забыть о таком? Ведь чешуя цвета серого перламутра имеется только у одного существа во всех трех мирах! У истинного врага рода людского – Темного Ангела!

Отвесив челюсть до пола, я чуть себя не выдал! Повезло, что вовремя опомнился и сделал вид, будто это я зеваю так широко! Прежде чем удивленно уставившийся на меня инквизитор успел о чем-то спросить.

– Ладно, пойду я, спать охота – просто страсть, – быстренько распрощался я с гостеприимным отцом предстоятелем и чуть ли не галопом убрался из его кабинета.

Лишь выбравшись на крыльцо и закрыв за собой дверь, позволил себе нервно хохотнуть:

– Темный Ангел, надо же.

Я потопал в «Драконью голову», сожалея на ходу о том, что не удалось выяснить у святош, кто же я такой… Но тут уж ничего не поделать. Видать, не слишком хорошо знаком с разными видами нелюди отец Мортис. Раз не смог припомнить ни одного обладателя перламутрово-серой чешуи, кроме единственного и неповторимого Темного Ангела.

Два последующих дня пролетели как в лихорадке. Дел возникло просто невпроворот! И Святой инквизиции я нужен, и Охранке, и городской страже… Всем моя помощь требуется. До того дошло, что еле удалось выкроить время на свои неотложные заботы! Но справился как-то. И людям подсобил, и свои делишки обтяпал.

Бес доволен будет. Тем, что мы теперь в фаворе у духовных и светских властей, а основная часть наших денежек надежно укрыта от воров в подземном хранилище римхольского отделения Основного Имперского банка. И таскать больше ничего не придется. Золотые слитки переданы серомундирникам и святошам в обмен на звонкую монету, а долговая расписка братьев Хайнс отошла ссудной кассе братьев-духовников почти за всю указанную в ней сумму. За вычетом лишь малой доли – одной двадцатой. Действительно выгодно вести дела с прижимистыми церковниками, являясь паладином… Не будь у меня «Звезды Света», как пить дать стребовали бы за свои услуги по взысканию долгов минимум четверть от указанных в обязательстве средств!

На третий день нужда во мне у всех как-то сама собой отпала. Отцу предстоятелю Мортису подмогу прислали в лице пяти инквизиторских троек и двух дюжин монахов из отпущенников. В подчинение асс-тарху Рабле передали целую толпу дознавателей, спешно набранных по близлежащим городам, да полусотню конных егерей. Ну и городская стража резко работать начала, стараться, после того как служивых повыгоняли через одного. Так вот и получилось, что я оказался не у дел.

Впрочем, меня это ничуть не расстроило. Наоборот, даже вздохнул с облегчением. Мне надо хорошенько отдохнуть перед предстоящим походом, сил набраться. А как это сделаешь со всей этой кутерьмой?

После полудня, видя, что никто не спешит присылать за мной гонцов, я отправился в гости к Атеми. Как обещал. У них и пробыл до позднего вечера. Пока с Дедом и Гэлом потрепался, пока стряпню женской половины их семейства отведал, ночь и наступила.

Обратно в «Драконью голову» шел в приподнятом настроении. Приятно просто так вот отстраниться ненадолго от своих забот-хлопот и посидеть по-человечески за столом с хорошими людьми. Да и на улице красота такая… Тишь да гладь. Ни пьяных шумных компаний, ни подозрительных личностей, ни непоседливых горожан. Только патрульные тройки римхольских стражников не спят – бдят.

Добравшись до таверны, я на некоторое время задержался в зале. Глинтвейна глотнуть да отогреться с морозца. Ну никак у меня не получается почему-то привыкнуть к здешнему холоду.

Сижу я, значит, о важном мыслю. Ну то есть – не заказать ли себе еще кубок подогретого пряного вина. И вдруг… Негромкий перестук каблучков, шорох материи, скрип отодвигаемого стула…

Вынырнув из пучины глубоких раздумий, я с удивлением обнаружил, что за мой стол присела какая-то особа женского пола. В багряном с темно-синими вставками платье из плотной материи. Довольно дорогом с виду. В коротеньких, едва прикрывающих запястья черненых перчатках из кожи тонкой выделки. В примечательной иссиня-черной шляпе с бантом. Большущей. Поля которой спереди и сзади будто обвисают под собственной тяжестью, отчего при прямом взгляде лицо в лицо мне виден лишь узкий подбородок незнакомки и ее поблескивающие ярко-алым перламутром выразительные губки. Ну и, понятное дело, от моего взора не ускользают и ниспадающие на плечи белые, с отдельными черными прядками, волосы, что нарочито неровно подрезаны.

– Хочешь… купить у меня эту ночь?.. – негромко, но очень чувственно вопросила эта молодая особа, запрокидывая голову назад и устремляя на меня взгляд прекрасных темно-синих глаз, обрамленных длиннющими и чернющими ресницами.

Признаться, в первый миг до меня не дошло, о чем толкует незнакомка. Ибо поначалу я просто утонул в ее совершенно бесподобных очах цвета ультрамарина. Лишь неимоверным усилием воли смог вынырнуть из этого омута, что для вящего эффекта был подведен бирюзовыми тенями.

Только чтобы не молчать и хоть что-то сказать, я протянул банальное:

– Эмм… – подумав в это же время: «Явно кто-то из ее предков с нелюдью согрешил! У обычных-то людей таких насыщенно ярких глаз не бывает!»

Умело подкрашенные губки девушки чуть дрогнули, норовя расползтись в улыбке, и я почувствовал себя донельзя глупо. Это позволило мне собрать в кучу разбежавшиеся мысли и начать трезво воспринимать окружающий мир.

Скользнув отстраненным взглядом по прекрасному лицу незнакомки, я обратил внимание на ее тонкую белую шейку. Вернее, на занятное украшение на ней. Являющее собой узкую полоску черного шелка, на которой расположилась круглая серебряная запонка-кнопка со стилизованным изображением улыбающейся кошачьей мордочки. Приметный знак, что носят девушки из заведения, располагающегося совсем неподалеку от «Драконьей головы». Из борделя под незатейливым названием «Игривая кошечка»…

Подняв взгляд, я с откровенным удивлением уставился на девушку. Нет, конечно, девицы из «Игривой кошечки» – здесь нередкие гостьи, но эта так не похожа на них… Грубо говоря – совсем не тот класс. Вот в столичном салоне Жюстин среди двух дюжин самых красивых из доступных девушек Империи она бы смотрелась вполне уместно. Но не здесь. К тому же чем дольше мы сидим и молчим, тем больше усиливается впечатление, что эта особа – из благородных… Только они умеют так себя преподать, даже ничегошеньки не сказав. Вот честно, обнаружься на пальчике незнакомки перстенек с гербом – нисколечко бы этому не удивился.

Возможно, если бы жизнь меня не побила, я бы не усмотрел в этом никакого подвоха. А так – сразу насторожился. Призадумался. Над тем, случайно ли появление прекрасной незнакомки за моим столом и чем мне это грозит. И аквитанские недоброжелатели отчего-то сразу вспомнились… Наверное, оттого, что только им хорошо известен мой вкус. Отличный от предпочтений большинства мужчин, считающих дворянок хоть и смазливыми, но излишне стройными… Так что реши кто-то другой поймать меня на сладкую приманку, наверняка заслал бы девицу не такую красивую, а пофигуристей. Чтобы не робел, а сразу тащил ее в постель.

Но, несмотря на возникшие подозрения, я просто не смог удержаться от адресованного прекрасной незнакомке вопроса. Слишком, слишком она хороша… С трудом подавив навязчивое желание облизнуться, само собой возникающее при каждом взгляде на перламутрово-алые губки девушки, я все же спросил:

– И… И во что же мне обойдется это удовольствие?..

– О-о… Всего лишь в тысячу монет, – чуть слышно выдохнула она с загадочной улыбкой на устах.

И едва не рассмеялась, глядя на мои выпученные, как у выброшенной на берег рыбы, глаза. А мне было совсем не смешно. В этот момент я боролся с лезущим наружу глинтвейном, пошедшим не в то горло. Не стоило в ожидании ответа прикладываться к кубку с пряным вином… Тогда не приключилось бы такой оказии.

Чудом справившись с собой и проглотив таки напиток, я прохрипел:

– Сколько?!

– Тысячу монет, – с явным удовольствием повторила девушка и добавила: – Серебром.

– То есть сотню золотом? – отдышавшись и немного придя в себя, уточнил я.

– Можно и так, – согласно склонила она свою прелестную головку и замерла, выжидательно глядя на меня.

«Вот борзота-то!» – возмущенно выдал бес, в три прыжка перебираясь с пола, куда он брякнулся, когда одна особа озвучила цену ночи с ней, обратно ко мне на плечо. И негодующе засопел: – Тысячу монет серебром ей подавай! Да за них можно десяток таких красоток купить! Или даже два!»