Полдня до расплаты - Юрий Иванович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Все-таки странно, что приборы не работают. Ни один!
– Возможно, на короткое мгновение их обесточили, – предположила Гилана. – А потом их надо было включать повторно.
– Не… – Бывший лейтенант отрицательно мотнул головой. – Уже в те времена существовала сложная и многократно дублирующаяся система питания. Поэтому вывод напрашивается только один: впоследствии убийца побывал здесь и отключил всю аппаратуру.
– Единственный вывод…
– Но не это главное, – продолжал Николай, со всех сторон бережно ощупывая коробку из серого пластика, стоящую на панели по правую руку. – Гораздо важнее, что этот убийца оставил после себя вот этот сувенирчик.
Действительно, несуразная коробка явно не гармонировала с остальными приборами.
– Не трогай! – запаниковал Розен. – Может, это взрывное устройство!
– Да нет, это почти стопроцентно устройство дистанционного управления. Причем довольно кустарное, сделанное на скорую руку из подсобного материала.
Минут десять коробку тщательно обследовали со всех сторон, и лишь затем гаибс с предельной осторожностью приподнял устройство над панелью. Матеус облегченно выдохнул:
– Пульта самоуничтожения нет!
Когда коробку отставили в сторону, то взору открылись всего две кнопки: большая, выпуклая, красная и маленькая, утопленная в основание, синяя. Возник спор: какая кнопка какие функции выполняет.
– Красная – тревога или взрыв.
– Почему не синяя?
– Долго нащупывать.
– Но ведь красную можно задеть случайно! Зачем так рисковать?
– Здесь же не идиоты дежурили!
– Оно и видно, что с ними стало от обилия ума и бдительности.
– Но ведь нет смысла включать всю панель управления такой большой кнопкой.
– А если их надо нажимать неоднократно?
– Логично!
– Да еще и в определенной последовательности?
– Такой ребус мы никогда не отгадаем…
– Почему же? – воскликнул Николай, хлопая себя ладонью по лбу. – Ведь у нас есть ключ-разгадка!
– Какой?
– Вот эта коробочка дистанционного управления. – Бывший лейтенант поднял коробку над головой, рассматривая ее снизу: – Смотрите, здесь всего два выдвигающихся стержня. Достаточно нам высчитать командную частоту луча, и мы можем проследить за действиями дистанционного включателя. Изначально один стержень должен включить панель, и только следующее движение может быть смертельно опасным. Хотя не уверен…
– Пробуем! – подвел итог рассуждениям капитан Мензари.
На разгадку кода и поиск правильного импульса ушло два часа. Наконец отчаявшиеся и измученные экспериментаторы подобрали нужные частоты. В коробке что-то громко щелкнуло, один из стержней опустился и тут же вернулся в прежнее положение. Затем через двадцать секунд вниз пошел второй стержень, да так и замер. И тут же снова опустился первый. После этого прибор затих окончательно.
– Все понятно, – обобщил Матеус – Вначале красной кнопкой включается панель. Двадцати секунд хватает для полного введения в строй всех мощностей и ресурсов. А потом нажимается синяя кнопка и в процессе ее удержания – еще раз красная…
Повисшую тишину нарушил вопрос Станислава:
– И что мы после этого увидим?
Гаибс задумчиво вздохнул:
– Сначала нам надо увидеть то, что находится в нижнем городе, и твой вопрос отпадет сам собой.
– Если панель заработает, – оживилась Гилана, – то мы наверняка сможем увидеть нужные нам проходы вниз. Включаем?
Но капитан Мензари проявил похвальную осторожность:
– Сейчас уже поздно. Пора вам хоть немного отдохнуть, а завтра я вновь заберу вас при первой же возможности. Возвращаемся в ангары. Кстати, надо как следует испачкать вас каменной пылью.
– Конечно, столько плиток перетаскали, – жалобно протянул Розен. Но гаибс взглянул на него со всей возможной строгостью:
– Само собой, надеюсь, вам не надо напоминать о благоразумном молчании?
– Не надо, не надо, – дружно загомонили пленники.
– Даже остальным членам бригады пока говорите лишь о разборке стены. Только неожиданных соглядатаев нам сейчас не хватало. Держите язык за зубами, и нам всем это зачтется. Уходим!
Выспаться до подъема не удалось, но после завтрака все три «плиточника», как их сразу окрестила охрана, вернулись в свою камеру и отсыпались до обеда. Однако когда троица опять направила свои стопы в общую столовую, у них на пути неожиданно оказался сам господин главный режиссер. Он как раз деловито двигался по перпендикулярному проходу. Память у него была отменная, поэтому он сразу определил, кто перед ним, и экспансивно воскликнул:
– Как?! Неужели вам не нравится быть артистами? Позор! Податься в каменщики – стыдно для любого деятеля искусства!
– Можно подумать, господин режиссер, нас об этом спрашивали, – с притворным недовольством пробурчала Гилана.
– Ничего, скоро станете свободными и будете распоряжаться собой, как вам вздумается, – утешил их Дейк Мердок и уже собрался продолжить путь, но что-то вспомнил: – Кстати, а вам понравилось это каменное панно?
– Конечно, господин режиссер, – услужливо забубнил Матеус – Оно отображает глубокий стиль древности и поражает своей глубинной утонченностью. Настоящий исторический шедевр.
Мердок оглушительно захохотал:
– Так я и знал! Никакого собственного суждения! Все фразы вам вдолбил в ваши тупые головы Мензари.
И с довольным высокомерным оскалом главный режиссер продолжил свой путь.
– Кажется, он каждый раз хочет удостовериться в нашей непроходимой тупости, – чуть слышно прошептала Гилана, обращаясь к Николаю. – Зачем? Для самоутверждения?
– Скорее для полной уверенности в правильности сценария, – довольно громко ответил Матеус, потому что они как раз вошли в столовую и сразу же направились к столу своей «бригады». – Хотя возможен и другой вариант.
– Какой именно?
– Может, его терзают муки совести, и он ищет для своего внутреннего «я» оправдания того, что другие разумные пребывают рядом с ним в положении рабов.
Встречающие услышали последнюю фразу Матеуса, и Освальд спросил:
– Это вы о ком?
– Пытаемся найти в характере главного режиссера доброжелательность и человеколюбие, – пояснила Гилана. – Но гуманизм явно противоречит его сущности. Взять хотя бы то, как он любит снимать сцены с большой кровью. Прямо подпрыгивает от восторга.
– Точно, он прирожденный садист! – горячим, злым шепотом подтвердил Грэг Доминго. – Опять меня сегодня утром по съемочной площадке гоняли и снова поливали жидкостью, заменяющей кровь, прямо из шланга. Чуть не утонул!
– Из шланга? – посочувствовал товарищу Розен. – Явный перебор! Ни в одном создании столько крови не бывает.
– Вот и я говорю… садист он, – загрустил силач. – У меня до сих пор ощущение, что плохо отмылся и одежда липкая от крови.
К нему тут же прильнула Бетти и заворковала:
– Расслабься! Еще неделя-две – и мы улетим отсюда. Ради этого стоит потерпеть любые сцены. И советую тебе представлять, что из шланга тебя поливают обычным томатным соком.
Грэг улыбнулся и чмокнул свою «курочку» в щеку:
– Действительно! Как я раньше не догадался?
После обеда Мензари удалось добавить в свою группу «плиточников» рассудительного Крила. По пути в свои апартаменты гаибс поинтересовался у пленника:
– Продюсер Кацки и его помощники знают, что ты крупный специалист по электронике?
– Полностью проигнорировали все наши профессии, – ответил Крил со свойственной ему рассудительностью. – Киношников в первую очередь волнует только наша внешность.
После такого ответа капитан Мензари довольно оскалился:
– Вот и я на эти темы не распространялся. А то бы могли меня заподозрить в формировании группы из людей далеко не строительных профессий.
– А мы разве не плитки идем выковыривать? – удивился Крил.
Поскольку гаибс промолчал, то, притворно вздохнув, ответил Розен:
– Ох! Чего только мы там не ковыряем!
В секретной комнате управления присутствие Крила и его несомненные знания оказались как нельзя кстати. Целый час он только тем и занимался, что откручивал крышки консолей и изучал провода, хаотично ветвящиеся в разных направлениях. И лишь потом подтвердил, что красной кнопкой можно задействовать общую панель управления. А к синей лучше пока вообще не притрагиваться.
Конечно, существовал некоторый риск, что за полтора столетия что-нибудь где-нибудь изрядно подпортилось и может элементарно замкнуть в общей цепи и запустить неизвестно как настроенную команду самоуничтожения, но капитан Мензари с непоколебимой уверенностью напыщенно провозгласил:
– Наше военное производство все делает с пятивековой гарантией. Включай!
Матеус с замирающим сердцем нажал красную кнопку. Послышался тихий шелест, мерно дохнула заработавшая вентиляция. Одновременно с этим вся панель осветилась, и экраны замерцали в режиме ожидания. В последующие несколько минут не раздалось ни единого треска или щелчка, и только тогда все вздохнули с облечением. Даже капитан Мензари постарался незаметно смахнуть выступивший на лбу пот: хоть военная космическая промышленность оказалась на ожидаемом уровне, но… Жить хочется всем.
