Смерть и семь немых свидетелей - Анна Бауэрова

— Это предоставь хозяину, он как раз входит, — показал Янда на фотографа, в некоторой растерянности стоявшего в дверях. — Проходите, Дарек. Ведь вы ночуете в этой комнате? Значит, сумеете сварить на своей плитке кофе?

— Сумею, пан капитан. — Бенеш слегка поклонился.

— Вы сегодня выглядите намного лучше. Вот что значит чистая совесть. Стыдно вспоминать ваши с Альтмановой показания — сплошная ложь! Ладно, берите кофе, сахар я принимайтесь за дело. Кто хочет кофе? Все, значит, четверо. Дарек пятый.

Бенеш поставил воду на плитку, вынул из степного шкафа чашки.

— Вы у нас сегодня последний, потому что с вами все более или менее ясно, — объяснял между тем Янда. — Да и мы уже немного устали. Поэтому вместо допроса предлагаю беседу за чашкой кофе.

Все дружно одобрили идею капитана.

— У вас здесь собрался довольно занятный коллектив, — продолжил Янда. — И очень пестрый. Я имею в виду уровень образования. Мы, естественно, наводили обо всех справки, и мне эта пестрота кажется странной. Вот вы, например. У вас диплом среднего художественно-промышленного училища, отделение фотографии. Вы — человек на своем месте.

Дарек улыбнулся и начал разливать кофе в чашки.

— А взять, скажем, Беранека… Как он вообще мог попасть на это место?

— Для меня это тоже загадка, — произнес серьезно Бенеш, неся кофе Янде. Коварж и Чап стали помогать ему разносить чашки. — Может быть, это сделано преднамеренно, кто-то хотел, чтобы в хранилище… было больше беспорядка.

— Не исключено, — кивнул Янда. — А что вы думаете Ленке? Училась в гимназии, не закончила ее.

— Здесь много недоучек, — заметил Петр.

— Ленке не повезло. Ее выгнали за два месяца до экзаменов.

— Сурово, — возмутился Янда. — Так же не делают.

— Там у нее… — фотограф поймал плечами. — Она устроила какую-то дикую вечеринку. Курили наркотики. Четверых увезли в больницу, едва спасли. Но Ленку можно только пожалеть. У нее было несчастное детство. Ее отец…

— Был алкоголиком, — прервал капитан. — Да и с отчимами ей не везло, только последний — приличный человек. Я уже сегодня это слышал… Ну, а Гакл? Что скажете о нем?

— Этот тоже недоучка, и вообще… — поморщился Бенеш.

— А что он, собственно, не закончил?

— Последний раз факультет истории искусств. Выгнали с третьего курса, — охотно ответил Дарек.

— Что значит — последний раз? — удивился Петр.

— Потому что перед этим изучал архитектуру, там его выгнали уже со второго. Злые языки утверждают, что еще раньше учился в художественно-промышленном училище, по всего полгода. Только прошу вас, — он неожиданно понизил голос, — не говорите ему, что это я вам рассказал. Он такой спесивый, какого вы, наверное, никогда не встречали.

— Но он стал все-таки руководителем отдела, — как бы с сомнением заметил Петр.

— В отделе два с половиной человека, — махнул рукой Бенеш. — Руководителем его сделали только потому, что написал книгу, которая его прославила. Но как он пыжится! А сейчас книгу представили на какую-то премию. После этого с ним невозможно будет общаться.

— Видимо, он одарен литературными способностями, — размышлял вслух Янда. — Иначе при таких амбициях жизнь его сложилась бы трагически.

— Но самое непонятное происходило с Яначеком, — неожиданно изменил тему Дарек. — Это был прекрасный специалист, знал свое дело. Но его несчастьем была жадность.

— Простите мне мое старческое любопытство, — вмешался Гронек. — А какой была Залеска? Ведь вы, пан Бенеш, неплохо ее знали. Я же видел только фотографии, на которых она выглядит прекрасно.

— Это ничто, — покачал головой Дарек. — Она была не очень фотогеничной. В жизни — намного красивее. Красота ее заключалась в движении, в цветах и оттенках. У нее были голубые глаза и смоляные волосы… Кожа имела слабый золотистый оттенок… А длинная шея, а посадка головы…

— Королевская, — дополнил Гронек. — Это видно и на фотографиях… А мужчины ее оставляли. И последний — Гакл. Думаю, для всех это было настоящей трагедией, ведь она его так любила.

— Еще как! — воскликнул Бенеш. — С ума по нему сходила!

— Но ведь они были так непохожи, верно?

— Что такое любовь? — неожиданно драматическим тоном произнес Дарек. — Биолог вам будет говорить что-то о железах и гормонах. А в Древней Греции утверждали, что виной всему — стрела Купидона. И от нее нет спасения. Поразит она, скажем, прекрасную царицу Титанию — и та влюбится в осла.

Все изумленно смотрели на Дарека, потрясенные его красноречием. Только Янда невозмутимо поглаживал подбородок.

— Я старый практик, — заметил он после паузы, — и отдаю предпочтение Купидону. Это наиболее приемлемое объяснение.

Петр встал и принялся собирать чашки. Дарек хотел помочь, но его остановил Чап, который подсел рядом и начал спрашивать, какими он пользуется фотоаппаратами, пленками, проявителями… Янда собирался вмешаться, но в это время к нему наклонился Гронек и зашептал:

— Хочу сказать тебе, что уже знаю убийцу.

— Не может быть!

— Послушай, я тебе объясню, как узнал его.

— Ничего не хочу слышать! — Капитан поднял обе руки, словно защищаясь. — Знаешь что? Когда дело будет завершено, мы соберем всех в замке, подведем итоги и заодно расскажем о своих поисках, умозаключениях, догадках. — Он повернулся к фотографу, который уминал бутерброды, принесенные поручиками. — Послушайте, Дарек, а вам не будет сегодня еще раз плохо?

Бенеш, откусивший бутерброд с лососем, непонимающе посмотрел на капитана.

— Пол-литра пахты, — напомнил Янда. — Мне девушки рассказывали, как вас мутило с нее. Они боялись, как бы вы в туалете не потеряли сознание.

— Ходили стучать в дверь… Говорили, не меньше часа ждали вас, — быстро сообразив, подхватил Коварж.

— Все было не так страшно, — покраснел Бенеш. — Некоторые считают, что иногда это даже полезно для здоровья.

— Вы были в туалете, когда Беранек увидел Яначека, идущего в барбакан, так? Вы были там еще и тогда, когда к девушкам зашел Гакл? Значит, вы его не видели?

— Ну и болтушки, — разозлился фотограф. — Когда пришел Гакл, я уже давно был в хранилище! Все перепутали, коровы!

— Не сердитесь, это я большой путаник, — улыбнулся Янда. — Послушайте, мы здесь попиваем кофе, ведем беседы, а о вашей приятельнице совсем позабыли. Сейчас мы это исправим. Зденек за ней сходит…

— Если вы имеете в виду Милушку, — прервал его Бенеш, — то она уже уехала.

— Что?! — капитан нарушил один из своих железных принципов — в присутствии подследственного или свидетеля не проявлять никаких чувств.

— Я думал, вы об этом знаете, — усмехнулся Дарек с явным удовлетворением.

— Что она вам сказала? — подскочил к нему Коварж.

— Ничего. Мы все стояли в первом зале и ждали вызова на допрос. И вдруг она мне говорит: меня это не касается, я поехала, чао, Дарек. И пошла.

— Когда это было? — Янда вытер вспотевший лоб.

— Думаю… когда здесь был Седлницкий.

— Тогда дело дрянь. Едем в город, в отделение? — Петр вопросительно посмотрел на капитана. — Позвоним оттуда. Здесь скорее всего не аппарат, а историческая реликвия.

— Наверное, ничего другого не остается. Пан Бенеш, благодарю вас, можете идти, но замок не покидайте.

Дарек исчез с поразительной быстротой.

— Ты у нас знаток географии, — повернулся Янда к Чапу. — К какому району относятся Слапское водохранилище и его окрестности?

— К двум районам, — ответил Чап без колебаний, — Бепешовскому и Пржибрамскому. Ты должен назвать конкретное место.

— Угошть.

— Знаю, — ожил поручик. — Поселочек на самом берегу, три-четыре домика, костелик, примерно в километре гостиница. Бенешовский район, ближайшее отделение в селе Невеклов.

— Ну, мастак, — с уважением произнес Янда. — Тогда едем, — и он направился к двери.

— Мне кое-что пришло в голову, — остановил его Чап, решивший, видимо, сегодня неустанно отличаться. — Все ли сейчас в замке? Альтманова не подчинилась твоему приказу и улизнула у нас из-под носа. А что, если еще кто-нибудь, кроме нее… Это было бы серьезным…

— Уж точно, было бы! — капитан снова вытер лоб. — Проверь. Быстро! Пусть все снова соберутся в том зале. Проведем перекличку. — Он невесело улыбнулся.

Опасения Чапа подтвердились. Отсутствовала не только Эмила. Янда, побледневший, с крепко сжатыми губами, приказал немедленно выезжать.

— Как это могло случиться? — набросился он в машине на Петра.

— Альтманову выпустили патрульные, — объяснил поручик, — потому что она приехала с тобой. К тому же она им что-то наплела. Но он должен был исчезнуть совсем недавно, причем его никто не видел, в ворота он не выходил. — Коварж бессильно развел руками.

— Вышел через подземелье в огород, — устало объяснил Янда, — и спустился по скале. Для этого вовсе не надо быть альпинистом.