Долина Граумарк. Темные времена - Штефан Руссбюльт

— Нужно подыскать место для ночлега, — сказала она. — Ты ничего не имеешь против того, чтобы переночевать вместе со мной в повозке?

— Лучше я здесь посижу, — с отвращением прорычал Пепельный, словно ему сделали дико непристойное предложение.

Рубиния хотела исправить недоразумение, когда Пепельный добавил:

— Лучше будет, если я посторожу.

— Ты прав, — ответила полурослик. — Если нужно будет тебя сменить, просто разбуди меня.

— Я не буду спать, — проворчал он, но на этот раз она услышала в его ворчании веселые нотки.

Рубиния пришла к выводу, что ей действительно больше нравится, когда туннельный карлик помалкивает. Лучше помереть со скуки, нежели слушать недовольное бормотание. Она радовалась визиту к брату, хоть повод получился и очень грустный. Вернуться в родную деревню, обнять семью — это лучше любого черничного пирога с ванильным соусом, и она была настроена не позволить никакому мрачному туннельному карлику испортить это предвкушение.

Рубиния проехала еще немного, пока не обнаружила огромный дуб, под которым можно было отлично укрыться, если бы вдруг снова пошел дождь. Она направила повозку в сторону от дороги и остановила ее у кряжистого ствола дуба. Мул тут же принялся пастись в высокой траве, довольно прядя ушами. Рубиния полезла назад, в повозку, завернулась в старое коричневое одеяло и устроилась поудобнее.

Каким бы страшным ни был Скрюченный лес, со всеми своими мрачными историями о давно минувших днях, при желании он мог казаться мирным и легко убаюкать. Прошло совсем немного времени, и Рубиния уснула.

За густой пеленой облаков, завесившей небо, луны было почти не видно. Высоко над головой Рубинии в светло-серое небо упиралась сухая ветка, словно пытаясь схватить его. Полурослику понадобился лишь миг, чтобы осознать, где находится. Негромкий шелест ветра в листве заглушали глухие раскаты грома. Рубиния высунула руку из-под одеяла. Ощупала шершавые грубые доски повозки. Повернула ладонь вверх, немного подождала. Ничего не почувствовала. Слышен был лишь негромкий шорох листьев в лесу. Может быть, дождь еще не пробил густую крону дерева. Рубиния отбросила одеяло в сторону, протерла глаза и села.

— Давай двигаться дальше, может быть, проскочим грозу, — произнесла она еще немного сонным голосом.

— Т-с-с, — прошипел Пепельный.

Рубиния обернулась к туннельному карлику. Он смотрел в ее сторону, но куда-то за ее плечо, вглядываясь в темноту леса. Глаза его напоминали два мутных круглых диска. Они не светились, в них ничего не отражалось. Они были похожи на два пятна грязного снега в ночи.

— Там, — вдруг сказал он, указывая в ту сторону, из которой они пришли.

Что-то постоянно грохотало и рокотало.

Рубиния стала вглядываться в ночь. И совсем уже было решила спросить, что насторожило Пепельного, когда на миг расступились облака, и свет луны пробился до земли, сквозь листья и ветки.

Всего в ста шагах от них тянулась мрачная процессия, состоявшая из повозок, телег, верховых животных и каких-то непонятных фигур. Несмотря на слабый свет, она увидела, что это были не просто торговцы с парой повозок или заблудившаяся в лесу семья, а целый обоз. Источником рокота и грома оказалась не приближающаяся гроза. Звуки производили колеса повозок, перекатывавшихся через коренья, скрип деревянных телег, постукивание ящиков и сундуков в повозках.

— Кто это? — прошептала Рубиния. — Почему ты меня не разбудил?

Пепельный еще мгновение смотрел куда-то мимо нее, а затем ответил:

— Это всего лишь гномы.

Рубиния предприняла еще одну попытку разглядеть хоть что-нибудь. Туннельный карлик оказался прав, это были гномы. Однако правильно ли будет сказать «всего лишь»? Полурослик в этом сомневалась. Гномы Серого порубежья славились как своим усердием, так и своими разгульными пиршествами. Гномы и полурослики всегда были добрыми друзьями, не только в Сером порубежье, но и во всех других королевствах. Возможно, все дело было в том, что они рассматривали мир примерно с одинаковой перспективы, или же в том, что оба эти народа любили выпить и попеть. Но пренебрежительные слова «всего лишь», сказанные Пепельным, ни в коей мере нельзя было отнести к этим гномам.

Несмотря на то что никого из них нельзя было толком разглядеть, от этой кавалькады исходило какое-то жуткое, даже угрожающее ощущение. Рубиния знала, что, путешествуя в темноте, гномы не пользуются факелами. Не любили они и бегать повсюду, распевая веселые песни, не было ничего необычного и в том, что они пришли в Скрюченный лес, хотя они редко забирались так далеко на юг. Однако, несмотря на все это, по спине у нее пробежал холодок. Эти гномы представляли собой не обычный отряд, отправившийся пилить деревья, переносить бревна и стволы, которые так нужны им для строительства штолен. Она чувствовала, что у этих гномов какая-то темная миссия. И ни на миг не усомнилась в том, что лучше будет, если их не увидят.

Сидя в повозке, Рубиния попыталась притвориться невидимой, еще более незаметной, чем обычно. Пепельный сидел на козлах, словно окаменев, но ему, похоже, не было страшно. Он наблюдал за проезжающими мимо повозками так, словно это была всего лишь стая гусей, летящая по небу, которые ничего не могли ему сделать и сами были для него тоже в недосягаемости.

Казалось, этот состоящий из повозок, вьючных и тягловых животных караван просто бесконечен. Прошло почти полчаса, прежде чем последняя повозка проехала мимо них.

Рубиния облегченно вздохнула, когда грохот, наконец, сменился негромким шепотом.

— Стоять! — вдруг раздалось из лесной темноты, и уже через один удар сердца все звуки смолкли.

От испуга Рубиния задержала дыхание.

— Верните ее, живой или мертвой, мне все равно, но она не должна уйти! — Голос был низким и хриплым, и еще он был явно гномского происхождения.

Только теперь Рубиния с ужасом осознала, насколько близко от них прошла кавалькада. Среди деревьев, ночью — все эти черные силуэты казались далекими, как стены города на горизонте. Резкий приказ, долетевший до нее с отчетливой холодностью, представил все в ином свете. Они были все еще слишком близко, чтобы их не заметили. И если она сейчас сядет на козлы и погонит мула, гномы услышат ее. Ее выдаст либо скрип повозки, либо недовольное фырканье мула, стóит ей только хлестнуть его. Поэтому оставалось лишь надеяться, что гномы быстро найдут то, что ищут, и уберутся.

Замерев от страха, Рубиния сидела на корточках в кузове повозки и вглядывалась в лесную темень.

«Это гномы, — она пыталась успокоить сама себя. — Те же самые, с которыми мы жили бок о бок на протяжении многих сотен лет. Те же самые, с которыми из года в год вместе отмечали праздник Тыквы, пели песни, пили и смеялись. Те же самые, которые проезжают на повозках по деревням и дарят удивляющимся детям цитрины, тигровые глаза, розовые кварцы и аметисты. Они только на вид грубые, но глубоко внутри бьется доброе сердце».