Старые девы в опасности - Найо Марш

— Значит, — спросил Аллейн, — вы снимаете запрет?

— Да, мсье. Не без колебаний, ибо Тереза дорога мне, а, что бы вы ни говорили, этот замок — не место для той, кого любишь.

— Судя по кровавым следам на щеке Жоржа Мартеля, Тереза при случае может постоять за себя.

— Верно, — развеселился Рауль. — У нее тяжелая рука.

— Не побеседовать ли нам с ней?

— Я сейчас ее приведу.

Рауль отправился на кухню и вскоре вернулся с Терезой, облаченной в передник и очевидно пребывавшей в прекрасном настроении. Аллейн предложил ей присесть, что она и сделала, устроившись на самом краешке стула. Аллейн вкратце поведал ей, чего он от нее хочет. Рауль, сложив руки на груди, задумчиво хмурился, уставясь на скатерть.

— Видите ли, Тереза, — сказал Аллейн, — это плохие, но, к сожалению, очень умные люди. Они думают, что одурачили вас, как прежде одурачили очень много неразумных девушек. Дело вот в чем, готовы ли вы помочь Раулю, мне и французской полиции положить конец всем их безобразиям?

— Конечно, мсье, — весело отвечала Тереза. — Теперь-то я знаю, что мне делать, и с помощью Рауля и святых угодников помогу вам.

— Отлично. Как вы думаете, сумеете ли вы не испугаться и в случае необходимости проявить решительность и находчивость?

Тереза пристально взглянула на Аллейна и ответила утвердительно.

— Прекрасно. А теперь скажите, вы работали вчера вечером?

— Да, мсье. Во время обеда я помогала убирать спальни, а потом помогала на кухне.

— Вчера устраивался прием?

— Прием? Видите ли, мсье, приехала новая гостья, мадемуазель Уэллс, актриса, и после обеда все гости собрались в личных апартаментах мсье Оберона. Я знаю, потому что слыхала, как дворецкий говорил, что хозяин желает, чтобы его комнаты подготовили для чествования мадемуазель Уэллс. А сегодня утром, — с чопорным видом продолжала Тереза, — Жанна Барр, младшая горничная, сказала, что мадемуазель Локк, английская дама, видно, слишком много выпила, потому что ее дверь была заперта, а к ней приколота записка с просьбой не беспокоить. Она всегда вывешивает такую записку, когда хватит лишку.

— Понятно. Скажите, Тереза, вы заглядывали в комнату, которую отпирают только по четвергам?

— Да, мсье. По утрам в четверг я вытираю там пыль, а по пятницам в мои обязанности входит убирать ее.

— Где она находится?

— Внизу, под лестницей, тремя пролетами ниже вестибюля, прямо под библиотекой, по соседству с комнатами мсье Оберона.

— В ней много окон?

— Ни одного, мсье. Она находится в очень старой части замка.

— А в комнатах мсье Оберона есть окна?

— О да, мсье. В гостиной большое окно, покрытое белой занавеской с изображением солнца. Хозяин терпеть не может яркого света, поэтому она всегда задернута. Однако у хозяина есть большая лампа в форме солнца и много странных украшений, и странное колесо, которым хозяин очень дорожит, и великолепная кровать, а в гостиной роскошный диван, — перечисляла Тереза, явно увлекшись, — и огромное зеркало, перед которым… — Она осеклась и покраснела.

— Продолжай, — с грозным видом приказал Рауль.

— Перед которым однажды, принеся завтрак, я застала хозяина в костюме Адама.

Аллейн, бросив короткий взгляд на Рауля, поспешил сменить тему.

— Опишите, пожалуйста, комнату, которую вы убираете.

Рауль вытянул руку и поводил указательным пальцем перед носом возлюбленной.

— Следи за своей речью, сокровище мое, — наставительно произнес он. — Ничего не выдумывай. Точность — самое главное.

— Совершенно верно, — искренне согласился Аллейн.

Предупрежденная таким образом, Тереза озабоченно поглядела на свои сложенные руки и с преувеличенно смиренным видом начала рассказ.

— С вашего позволения, мсье, это очень большая комната. Сначала я подумала, что она служит часовней.

— Часовней? — удивился Аллейн.

Рауль возмущенно и недоверчиво хмыкнул.

— Да, мсье. Я подумала, что, наверное, она предназначена для молитвенных собраний мсье Оберона и его друзей. Потому что в ней есть возвышение, а на нем стол, похожий на алтарь и покрытый тканью, богато расшитой и украшенной золотом, серебром и драгоценными камнями. Но хотя на ней изображено святое распятие, там есть и другие рисунки, которых я раньше никогда не видала на алтарных покрывалах.

— Отпечатки дьявольских копыт! — воскликнул Рауль.

— Продолжаете, Тереза, — сказал Аллейн.

— А на столе что-то лежит, также покрытое расшитой тканью.

— Что же это может быть?

Округлив глаза, Тереза бросила на Аллейна по-детски хитрый взгляд.

— Не подумайте обо мне плохо, Мсье, если я скажу, что приподняла ткань и заглянула. Мне ужасно хотелось узнать, что там такое.

— И что же ты увидела?

— Сначала я подумала, что это большая стеклянная дароносица. Только это была не дароносица, хотя по форме она напоминала солнце, а внутри солнца было перевернутое распятие и вот такая фигура.

С неприятным удивлением Аллейн увидел, как Тереза пальцем чертит на скатерти пентаграмму. Рауль свирепо застонал.

— А когда я пригляделась поближе, мсье, я сообразила, что это большой светильник, потому что там было много-много электрических лампочек, а за изображением солнца находилась такая большая лампа, каких я никогда прежде не видывала. Я так ничего и не уразумела и снова накрыла эту штуковину тканью.

— Что еще вы видели?

— Больше в комнате ничего нет, мсье. Ни стульев, ни другой мебели, ничего. Стены покрыты черным бархатом, и никаких картин.

— А двери есть, кроме той, что ведет в комнаты мистера Оберона?

— Да, мсье. В стене напротив стола есть дверь. Поначалу я не заметила ее, потому что она тоже, как и стены, покрыта черным бархатом и у нее нет ручки. Но в следующий раз она была открыта, и мне велели убрать в маленькой комнате, что находится за ней.

— И что это за комната?

— На полу лежит много черных бархатных подушек и одна большая, вроде диванного матраца. Стены тоже покрыты черным бархатом, и висит черная бархатная занавеска, а за ней много белых одежд, вроде ряс, в каких любит ходить хозяин, и одна черная бархатная ряса, А на столе стоит много свечек в черных подсвечниках, которые мне надо было почистить. В этой маленькой комнате есть также дверь, которая открывается в коридор.

— Все хуже и хуже, — пробормотал по-английски Аллейн, цитируя возмущенного людскими пороками Гамлета.

— Что вы сказали, мсье?

— Нет, нет, ничего. Других дверей в комнате нет?

— Как же, мсье, есть еще одна, очень маленькая, позади стола, на ней нарисованы те же знаки, что и на лампе-солнце и на полу.

— На полу есть знаки?

— Да, мсье. Мне ведь велели вымыть пол, мсье. Это очень красивый пол, с рисунком, сделанным из множества маленьких камешков, и рисунок везде одинаковый. — Она снова начертила пальцем пентаграмму. — И когда я начала мыть, мсье, я поняла, что эта комната вовсе не часовня.

— Почему?

— Потому что пол перед столом был грязный, как скотный двор, — сказала Тереза. — У нас в Пэйиду такой двор. В комнату, видимо, приводили животное.

— Животное! — воскликнул Рауль. — Но какое?

— По помету нетрудно было догадаться, — просто сказала Тереза. — Козла.

Аллейн принял окончательное решение: на следующий вечер они с Раулем непременно наведаются в замок Серебряной Козы. Они прибудут туда сразу после шести, когда, по словам Терезы, все расходятся по своим комнатам якобы для самостоятельной медитации, но Тереза предполагала, что гости попросту заваливаются соснуть после обеда. Обычно в это время в замке никого не встретишь, мало того, с шести до девяти часов вечера, опять же по словам Терезы, все гости обязаны пребывать в уединении и хранить обет молчания, навязанный им мистером Обероном. По четвергам не обедают, но Тереза догадывалась, что поздно вечером гостям подают ужин, на котором прислуживает лишь слуга-египтянин. Терезе и остальным слугам предписано покидать замок, как только они управятся со своими дневными обязанностями. Если Рауль и Аллейн не попадутся никому на глаза, пробираясь по проходу, они могут, войдя в железные ворота, проникнуть в замок через дверь, расположенную под каменными ступеньками, которой редко пользуются и которую Тереза для них откроет. Если кто-нибудь из слуг увидит Рауля, то переполоха не будет, к Раулю в замке привыкли, а если Аллейн при этом будет держаться в тени, то его вполне можно будет выдать за родственника из Марселя.

— Достопочтенного родственника, — уточнил Рауль. — По тому, как мсье держится и говорит, ясно видно, что он принадлежит к высшим слоям общества.

Затем Тереза спрячет Аллейна и Рауля в своей комнате, куда она заранее, если ей не помешают, принесет белые рясы. Она была уверена, что в кладовке за черной комнатой ряс намного больше, чем может понадобиться гостям мистера Оберона. Во время уборки комнаты ей запросто удастся стащить парочку, а потом прикрыть их грязными простынями, поскольку в ее обязанности входит менять постельное белье.