Significant Digits - Значащие цифры - Alexander D

Вздохнув, он откинулся на спинку стула. Это было несправедливо. Было по-детски глупо так думать, но в его мозг была встроена дурацкая программа, которая требовала к нему такого же отношения, как к его ровесникам. Причём даже со стороны безличной судьбы. Было несправедливо, что ему пришлось вычеркнуть родителей из своей жизни, но жизнь не была справедливой.

Гарри было нужно поговорить с кем-нибудь умным. Не с Гермионой, и он уже сделал Хмури новую внешность этим утром, так что Гарри не увидит его до завтра (или её, Гарри не был уверен насчёт подходящего местоимения, потому что Хмури на этот раз был шестилетней девочкой).

Наконец он вздохнул, поднялся на ноги и отправился в Комнату 101. Там он проводил всё больше свободного времени, хотя теперь его почти не оставалось, поскольку французы стали всё активнее использовать свои новые Столбы Безопасности. Британские гоблины тоже согласились установить Столб в Акле[63], а значит, скоро он будет занят ещё больше.

Но иногда ему было просто необходимо поговорить, и случалось, что ему нужен был совет кого-то выдающегося, кого-то, кто не станет колебаться.

Волдеморт хоть и был чудовищем, но он был ценным чудовищем. Чудовищем, которого удалось приручить.

Попасть в Комнату 101 было непросто, особенно учитывая, что Гарри не мог попросить помощи в разработке системы безопасности. Хотя Гермиона и Амелия были в курсе задачи, Гарри настаивал, что он сам должен придумать протоколы, без блестящей проницательности Гермионы или ошеломляющей глубины магических знаний Амелии. Скорее всего они бы согласились на Обливиэйт… но Гарри не радовала перспектива стирать какую бы то ни было часть их памяти. Они наверняка могли придумать какие-нибудь хитрые уловки, чтоб устранить наиболее утомительные аспекты его мер безопасности.

При текущих мерах нужно было потратить около десяти минут, чтоб попасть внутрь, причём пять из них нужно было просто сидеть и ждать. Наконец он прошёл через портал и оказался в Комнате 101. Он спустился по ступеням в маленькую каменную комнату, в которой не было ничего кроме двух деревянных табуретов и блестящей чёрной шкатулки.

Оглядываясь в прошлое, Гарри всегда удивлялся, как же он был глуп. Было время, когда он думал, что это хороший долгосрочный план – держать Волдеморта трансфигурированным в камень в его кольце. Даже сейчас тупость тринадцатилетнего Гарри поражала его. В конце концов, Хмури, Амелия и Гарри собрались и решили, что это не было хорошей идеей, держать самого опасного Тёмного Лорда всех эпох во временном стазисе прямо рядом с его смертельным врагом и наиболее могущественными из известных им магических устройств. Видимая потеря памяти, трансфигурационная болезнь и отсутствие рук – это всё было, конечно, хорошо, но тем не менее это был глупый риск, учитывая их неполные знания о его планах и запасных вариантах (а все сообщники были мертвы или пропали). Один неудачный вечер мог стать концом света.

Даже во второй их системе мер безопасности однажды отыскался неожиданный изъян, и почти произошла катастрофа. И только по крошечной случайности Волдеморту не удалось покинуть своё новое тело и сбежать. Вальпургиева ночь.

Поэтому: шкатулка, Комната 101 и новый Тауэр. Самая надёжная крепость и лучшая тюрьма, которую Гарри и Хмури смогли спроектировать. Насколько Гарри знал, это было самое защищённое место, какое только можно представить.

Гарри сел на одну из табуреток и посмотрел на шкатулку. Он всё ещё не мог решить, было ли это глупо – хранить что-то ценное в очевидно роскошной шкатулке, или это служило важным предупреждением и двойным блефом. Так или иначе, шкатулка производила впечатление. Она была блестящей и абсолютно чёрной, но время от времени на её поверхности мерцал и замысловато подрагивал рыжевато-красный узор, исчезающий в мгновение ока. Тяжёлый замок был богато украшен, а вместо замочной скважины располагалось круглое углубление.

Насколько Гарри знал, у этой шкатулки не было названия, и она была физическим символом безумия попыток управлять магической Британией.

Он попросил помощи у Амелии – сказал, что ему нужно сохранить в безопасности кое-что, что ни при каких обстоятельствах не должно быть украдено. Она приступила к работе от его имени и нашла решение всего за несколько дней.

Несмотря на это, решение раздражало до предела, потому что несколько невыразимцев просто исчезли в хранилище Отдела Тайн, а затем вернулись с этой неуязвимой волшебной шкатулкой.

Всем, кто участвовал в этом, пришлось терпеливо выслушать гневные лекции Гарри:

о том, что невозможно планировать систему безопасности, если в каждом коридоре спрятано по тайному ходу;

о том, что он не может принимать оптимальные решения, если существуют волшебные артефакты невиданной силы, про которые никто даже не удосужился ему рассказать;

и о том, как это абсурдно, что как только ему понадобилось определенное устройство, оно тут же нашлось под рукой.

Любой, кто провёл рядом с Гарри больше одного дня, быстро привыкал к подобным спонтанным лекциям.

В конце концов, Гермиона напомнила Гарри со свойственной ей мягкостью:

что планирование системы безопасности предполагает осознание того, что твои знания неидеальны;

что никогда не будет хорошего списка всех могущественных волшебных устройств, потому что такой список был бы невероятно опасен;

и что хоть во вселенной не всегда всё складывается так удобно, как в сказках, но иногда так случается.

Любой, кто провёл рядом с Гарри больше одного дня, был очень рад присутствию Гермионы.

Волдеморта вернули в его человеческое обличье, несколько десятков раз применили на нем Ступефай (при этом Хмури непрерывным потоком творил более изощренные ослабляющие проклятия), а затем его сознание было аккуратно перенесено в мягкие волокнистые ткани нескольких экземпляров Мандрагоры туркестанской. Удивительно, но перенос разума волшебника в растение функционировал по хорошо известным «тёмной» магии принципам создания големов и заточения, и Гарри смог просто найти большую часть процедуры в различных запрошенных им книгах.

Результат ритуала поместили в шкатулку, и Гарри сам отнёс её в Комнату 101.

– Мальчик, ты глупец.

Мысли Гарри мгновенно вернулись в настоящее. Голос был до боли знакомым. Мало-помалу Гарри привыкал к этому, ведь они разговаривали долгими часами, но ему всё ещё тяжело было его слышать. Не голос сам по себе, который звучал как неидентифиуируемый мужской голос без особых отличий. А тон…

Отрывисто-грубый. Холодный. И… нет, не самоуверенный – это было бы неподходящим словом. В его словах была ледяная вдумчивая определённость, которая превращала самоуверенность в эмоцию низших существ. Этот тон не вызывал мыслей о полном ненависти враге, который мог бы перерезать ваше горло, скорее он был безразличным ножом